Вячеслав Шалыгин - Формула Вечности
Внезапно выяснилось, что спрашивать и не требуется. Ответы на скрытые, даже не сформулированные толком вопросы оказались в голове у Туманова как-то сами собой. Будто бы Туманов вдруг вспомнил то, что знал всегда. Вспомнил, что Формула – это не просто генетическая комбинация, а композиция практически неслышных человеческой аппаратуре вибраций, своего рода «музыки» генов, которые, как и любая частица в мире, вибрируют с определенной частотой. Когда Избранные встали перед воротами, те рухнули, а не открылись, поскольку их разрушил резонанс вибраций генов Избранных и вещества ворот, усиленный Черным ущельем. Все предельно просто, как, собственно, и бывает в большинстве случаев. Чем сложнее вопрос, тем проще ответ.
Если бы Туманова сейчас начали пытать некие дотошные исследователи, Виктор мог бы и расширить пояснения. Мог бы рассказать о том, что на самом деле «вибрации» частиц Вселенной – это серьезное упрощение, что на самом деле взаимодействие и поведение вещества, энергии и информации гораздо сложнее и недоступно человеческому пониманию. И что даже если использовать упрощенные объяснения, они все равно получатся слишком сложными и трудными для понимания.
«Все-таки пояснить? Хотя бы в общих чертах? Хотя бы коснуться того, что имеет отношение к текущему моменту, к противостоянию Вечных, Хамелеонов и Врага? Прояснить, что же за штука эта Вечность? Пожалуйста».
В первую очередь, следует оговориться, что девяносто процентов вещества Вселенной «вибрирует» в диапазоне, недоступном восприятию и даже воображению человека. Мы его попросту не увидим, даже если будем смотреть прямо на него в самый лучший телескоп. Но это «темное» вещество для «сотканных» из него существ и миров вовсе не является темным, скорее наоборот – именно то, что способны видеть люди, обитателям темных миров кажется почти недоступным и непознаваемым.
Однако восприятие «темных» существ более совершенно, чем у людей, и они способны улавливать «вибрации» миров пограничных со «светлыми». А уже через посредников – существ, обитающих в мирах пограничных, через этакие живые «призмы», они могут заглянуть и в наш «огород». В случае с Вечностью – типичным темным миром – и миром людей роли «призм» играют Хамелеоны и Вечные, жители пограничных миров, в которых тьма и свет не имеют четкой границы. Их миры, если угодно, параллельные измерения, близки к человеческому, а потому Хамелеоны и Вечные могут жить в мире людей и даже смешиваться с людьми.
Какой интерес «темным» подглядывать за нами? Кто ж их поймет? Достоверно известно одно: предки Вечных и Хамелеонов сбежали в мир людей по переходу в Черной скале, когда темные миры, расширяясь в силу естественных причин, почти поглотили все пограничные измерения. Так что красивые сказки Вечных и Хамелеонов о Вечности, высоком предназначении их рас, о потерянном пути домой, о вечной борьбе друг с другом и инстинкте гнева – на самом деле просто комплекс устойчивых заблуждений, который маскирует их привычку сражаться друг с другом за место под новым солнцем. Что же касается самой Черной скалы, это аномалия, которую по хорошему следовало бы уничтожить, чтобы обезопасить мир людей от темного вторжения, да только сделать это не по силам никому. Запечатать еще можно, а уничтожить нет. Вот почему путь к скале и Формула были спрятаны первыми Вечными и Хамелеонами. Как говорится, от греха подальше. Впоследствии легенда об опасной формуле была вывернута наизнанку испорченным телефоном устных преданий и превратилась в легенду о потерянном пути домой.
«Такая вот незадача. Ничего романтичного и обнадеживающего, сплошные разочарования. Поэтому, может быть, и неплохо, что Вечные не знали правды. Жили себе в мире людей долго и счастливо, помогали аборигенам как могли, наставляли. Красота. А если вдруг узнали бы правду, неизвестно, чем все обернулось бы. Поэтому хорошо, что я узнал истину только сейчас. Хорошо, что уже не сумею рассказать обо всем этом никому из Вечных. Не нужно им этого знать…»
Мысль вдруг оборвалась, потому что в глаза Виктору – как оказалось, широко открытые – внезапно ударил яркий свет. И это не был свет очередной истины или вспышки духовного просветления. Это был с трудом пробившийся сквозь густую пылевую завесу свет одной из звезд «светлого» мира. Звезды по имени Солнце…
…Джонатан держал Туманова на весу за воротник. В другой руке у него трепыхалась Женя. Оба Избранных жмурились, кашляли от висящей в воздухе черной пыли и отчаянно терли кулаками глаза. Убедившись, что спутники немного пришли в себя, Джонатан разжал пальцы, и спасенные товарищи рухнули на каменное крошево перед Черной скалой.
– Туманов, закрывай эту богадельню к чертовой матери! – хрипло потребовал Джонатан.
– Как? – пытаясь справиться с мучительным кашлем, спросил Виктор.
– Как открывал! – Вечный нащупал плечо сыщика и попытался поставить Туманова на ноги. – Шуруй, закупоривай!
– Нельзя! – слабо возразила Женя. – Нельзя закрывать, пока не вытащили брата!
– Нереально, – уверенно заявил Джонатан. – Вас я держал за шкирки с самого начала, потому и вытянул. Нырять туда еще раз, чтобы найти Хамелеона… не собираюсь. Ничего не получится.
– Так и скажи, что не хочешь! – вскипела Женя. – Ты ему должен, забыл?!
– Значит, так и останусь в должниках, – твердо ответил Джонатан. – Это плохо, но тут уж ничего не поделать.
– Ты неблагодарная сволочь, Вечный! – взвизгнула Женя. – Я сама пойду!
Определив по шуршанию каменной крошки, где находится девушка, Туманов шагнул наперерез и сгреб ее в охапку. Женя судорожно дернулась, но силы были неравными. Женя громко всхлипнула и с новой силой закашлялась.
– Успокойся, – прохрипел Туманов. – Если оттуда можно выбраться, он выберется. Ты же знаешь, какой он ловкач.
– А если нельзя?!
– Тогда действительно ничего не поделаешь.
– Можно выбраться, можно, – пытаясь успокоить девушку, сказал Джонатан. – Мы же выбрались.
– Как тебе это удалось? – спросил Туманов.
– Сам не знаю, – признался Джонатан.
– Черт! – вдруг воскликнул Туманов. – Женя, стой! Остановись! Черт! Истеричка малолетняя!
Женя, улучив момент, все же вырвалась из объятий сыщика и бросилась к воротам Вечности. Туманов попытался схватить ее за футболку, но удержать девушку он не сумел. Тонкая майка треснула по швам, и в руке у Виктора остался лишь лоскут ткани.
Джонатан попытался помочь Туманову, наугад махнув ручищей примерно на уровне пояса, однако преуспел не больше сыщика. Женю он слегка задел, она даже коротко вскрикнула, но не остановил. Впрочем, оказалось, что останавливать ее было необязательно. В кромешной темноте Женя сбилась с верной траектории и прошла мимо ворот. Судя по звуку шагов, она направилась куда-то в глубь ущелья. Туманов дернулся было, чтобы ее догнать, но Джонатан снова махнул рукой, теперь более успешно, и остановил Туманова, схватив его за ремень.
