Марк Ходдер - Таинственная история заводного человека
Полицейские побежали по Орандж-стрит и очень скоро увидели Бёртона, барабанящего в дверь с криком:
— Именем короля, откройте!
Детектив-инспектор узнал здание: он проверял его несколько минут назад. Это был ЛЕСБОС: тренировочный центр автоматизированных животных. В ту же секунду он понял, что собирается делать Бёртон.
— Полиция! — крикнул он официальным тоном. — Открывайте!
Он услышал, как кто-то откинул засов. Подбежали Суинберн и Спенсер, тяжело дыша. Дверь приоткрылась, и к образовавшейся щели припал глаз.
— Я сплю! — запротестовал женский голос.
— Мадам, я детектив-инспектор Уильям Траунс, Скотланд-Ярд, а это мои помощники. Нам нужна ваша помощь!
Дверь открылась пошире. За ней стояла молодая женщина, одетая в ночную рубашку, чепец и тапочки. Сильное овальное лицо, карие глаза.
— Что вы хотите?
— У вас есть тренированные лебеди? — резко спросил Бёртон.
— Да. Нет. У нас не больше шести. Тренированных, я хочу сказать.
— Тогда нам придется реквизировать четверых.
— Пятерых, — поправил его Спенсер.
Женщина изумленно смотрела на них, ее взгляд перебегал от Бёртона к Траунсу и обратно.
— Пожалуйста, мэм, — мягко сказал Траунс, — это очень срочно! Вы получите компенсацию.
Она отступила:
— Входите. Меня зовут Мэйсон. Изабелла Мэйсон.
Они вошли. Мисс Мэйсон зажгла масляную лампу и подняла ее повыше.
— Помилуй бог! Что с вами произошло? — выдохнула она, увидев Бёртона, всего покрытого грязью.
— Мисс Мэйсон, вы не будете возражать, если я объясню всё позже? Сейчас нам нельзя терять ни секунды.
— Очень хорошо. Сюда, пожалуйста. — Она взяла зонтик с подставки и повела их по коридору. — Боюсь, нам придется пройти мимо болтунов. Лебеди сразу за ними.
— Мы, полицейские, привыкли к оскорблениям, — ухмыльнулся Бхатти. — Насколько я знаю, решения этой проблемы еще не нашли, не так ли?
— Нет, констебль… Через эту комнату, джентльмены: клетки снаружи.
— Констебль Бхатти, мисс.
— Нет, констебль Бхатти, еще не нашли. Секунду. — Она остановилась около двери, повертела в руках кольцо с ключами, выбрала подходящий и вставила в замок. — Приготовьтесь, джентльмены, — посоветовала мисс Мэйсон с кривой улыбкой.
Она открыла дверь, и они вошли в комнату. Вдоль стен стояли стеллажи с клетками, которые буквально взорвались оскорблениями:
— Сраные алкаши! Старые пердуны! Блудливые павианы! Дрочливые импотенты! Жирные индюки! Краснорожие ублюдки! Тупоголовые уроды! Неотесанная деревенщина! Обоссанные жополизы!
Оглушительный хор гремел не смолкая, пока они шли по длинной комнате к двери в дальнем конце.
— Прошу прощения! — изо всех сил крикнула мисс Мэйсон. — Не берите в голову.
Суинберн хихикнул. Эти попугаи-болтуны были одними из первых творений евгеников, признанных британским обществом. Человеку достаточно было отправиться на почту и сообщить птице свое послание, а также имя и адрес получателя, после чего попугай немедленно летел и доставлял сообщение. Одни евгеники знали, каким образом маленькие пестрые создания находят адресатов, но птицы не ошибались никогда.
Однако была и проблема. Болтуны ругали и оскорбляли всех, кого встречали. Каждое сообщение было щедро приперчено проклятиями, которых отправитель, естественно, не говорил. Тем не менее система оказалась очень популярной, и не в последнюю очередь оттого, что некоторые птицы изобретали полностью бессмысленные слова, которые всё равно звучали оскорбительно. Эти «новые ругательства» иногда становились последним криком моды. Недавно болтун, прилетевший с приглашением на поэтический вечер к лорду Хэверли, назвал Суинберна «болтливым чубососом», и поэт несколько дней хохотал почти без передышки. «Сердечно приглашаю вас — ты, болтливый чубосос, — на вечер вонючей поэзии и на стакан разбавленного мочой вина…»
Сквернословящие птицы наглядно показали трудность, которая с самого начала преследовала евгеников: какое бы животное ученые ни подвергали изменениям, всегда появлялся побочный эффект. Гигантские ломовые лошади, например, не контролировали свои мегапродуктивные кишки и мочевые пузыри. В Лондоне, где улицы и так воняли всем, чем только можно, это представляло серьезную проблему, пока предприимчивые технологисты не изобрели автоматических уборщиков (крабов-чистильщиков), которые каждую ночь бродили по улицам, собирая испражнения.
— Ведьмины рожи! Вонючие пасти! Ощипанные петухи! Говнюки! Идиоты! Молокососы! Грязные подонки! Обосравшиеся лунатики! Щенки-прихлебатели!
Следуя за мисс Мэйсон, мужчины добрались до конца комнаты. Юная женщина отперла дверь и, дождавшись, пока все проскочат, с шумом ее захлопнула, а потом раскрыла зонтик.
— Я думаю, на сегодня вполне достаточно. Еще раз извините, джентльмены.
Они оказались в широком поливаемом дождем дворе, около нескольких рядов клеток. В каждой клетке было вертикальное колесо, внутри которого изо всех сил бежала борзая. Их было не меньше двадцати, и за гулом от крутящихся колес не было слышно ровного шума дождя. Этих борзых называли бегунками, они составляли вторую половину Британской почтовой службы. Болтуны передавали голосовые сообщения, а собаки разносили письменные, носясь от двери к двери с бумагами, зажатыми между зубами. На самом деле они даже не могли остановиться и, прибыв на место назначения, перебирали ногами на месте, пока у них не забирали послание. Кроме того, они отличались поразительным аппетитом и требовали еды у каждого, кто их использовал.
— Они только что заснули, — сказала мисс Мэйсон, указывая на животных.
— Бегают во сне? — удивился Суинберн.
— Да. Именно поэтому я и поставила к ним в клетки колёса. Всё лучше, чем бегать по двору. Лебеди вон там.
Она указала в дальний конец площадки, где в высоких загонах стояли девять невероятно огромных лебедей. Головы на элегантно изогнутых шеях парили в воздухе на высоте пятнадцати футов.[26] Глазки-бусинки глядели на группу приближающихся людей.
— Не волнуйтесь. Они почти ручные.
— Почти? — с сомнением спросил Траунс. — Меня это не слишком успокаивает.
— Будь они чуть более дикими — моментально склевали бы вам головы. Они очень агрессивны по природе.
Траунс разгладил усы.
— Но есть четыре достаточно ручных, да? — спросил Бёртон.
— Пять, — добавил Спенсер.
— Да, сэр, хотя вам придется немного постараться. Они еще слишком упрямы.
— Давайте как можно быстрее запряжем их: у нас совсем нет времени!
