Александр Лонс - Пансионат
— Это ты? — задала она вполне предсказуемый риторический вопрос. — И что ты о себе сейчас думаешь?
— Если честно, то ничего хорошего не думаю. А ты выглядишь просто отпадно. Мало того, что смотришься ничуть не старше, по-моему, еще и похорошела.
— Я знаю, — скучным голосом ответила она. — Заходи.
Моя знакомая ничуть не повзрослела за эти годы — время оказалось не властно над ее красотой. Эля провела меня в гостиную, попросила подождать и убежала в другую комнату — переодеваться.
Через пару минут хлопнула входная дверь: кого-то Эля выпроводила так, чтобы мы не встретились. Ну и что? У каждого свои тайны, а уж эта моя знакомая просто лопалась от разных тайн и всяческих чудес.
Лет пять назад, будучи в очень романтическо-расслабленном состоянии, решил посидеть вечером на Морской набережной. Вдруг откуда-то явилось несколько странных фигур. Компания смахивала на группу тварей из голливудского ужастика про восставших из Ада.
Семь персонажей. Два тощих и длинных типа: один — с частично железной мордой, а другой — с разрезанным от уха и до уха ртом. Голубоватая, обнаженная ниже пояса девушка с черными зубами наружу и дыркой в гортани, еще какой-то субъект с оскалом черепа, а его голая подруга с фигурой модели и непроницаемыми стеклами вместо глаз. Еще там же топтался некий персонаж похожий на плохо сделанный гибрид человека и кошки, а рядом с ним некто, напоминающий монстра из космоса, каким его изобразили бы в фантастическом кино про Вавилон-5. Все эти существа, скорее всего, чего-то ожидали. Они тихо окружили меня и молча разглядывали. Вот тут-то я и вспомнил формулу вызова хранителя места, переданную мне в качестве платы за небольшую услугу. Срывающимся от ужаса голосом произнес нужные слова, и почти сразу сзади этой пестрой компании появилась Эля. Она пинками разогнала монстров, а меня увела к себе домой. Потом, несколько позже, у нас с ней был умопомрачительный секс, после которого я целый день еле таскал ноги и чувствовал себя так, словно всю ночь разгружал вагоны. Именно тогда Эля и рассказала свою историю, о том, как дошла до такого своего существования.
Когда-то кому-то об этом уже рассказывал, но с тех пор прошло немало времени и утекло много воды.
Характер у Эли был, что называется, сложный. Вначале она считалась просто странной вздорной девчонкой. Была вся такая внезапная и такая неправильная, что хоть караул кричи. Гот, кибер-гот, панк, кибер-панк, трешер, трансер, клаббер — нужное вспомнить и подчеркнуть в зависимости от момента жизненного пути. Одевалась так, что соседские бабушки пребывали в постоянном эмоциональном шоке, а практически всё ближайшее мужское население исходило слюной от слишком высокой сексуальности объекта. Иногда ею интересовался местный участковый, почему-то подозревавший, что она занимается какой-то формой проституции. А ей было не до того. «Боже, что ж я мальчиком-то не родилась!» — говорила она тогда. Ну, не родилась вот. Эля родилась девочкой, причём девочкой хорошенькой, с нормальным самоопределением и вполне традиционной ориентацией. В детстве с мальчишками играла в футбол, потом ходила на бокс, потом мальчикам вытирала сопли, слушая о первых их победах и разочарованиях. В общем, не девушка, а друг. Друг и всё тут. И сама она не могла себе представить, что с мальчиками можно делать что-то еще, кроме как драться, слушать сопливые исповеди и пить пиво. В итоге как-то раз взяли ее с собой «по бабам»... А самое интересное, что Эля всегда была непрошибаемой натуралкой. И, несмотря на практически вынужденный богатый опыт, начала она спать с друзьями, которые это воспринимали, как явление само собой разумеющееся. Просто ещё один такой метод утешения. В итоге нашла она себе какого-то постоянного, но не шибко умного и не очень порядочного друга-парня, который вел себя, как последняя свинья. Был у нее такой мальчик, этакая кавайная няка. Тёмными романтическими ночами, при свечах, они сидели в обнимку и вслух мечтали купить участок невспаханной земли в Нечерноземье, построить миленький домик с подвальным гаражом, а вокруг устроить садик с альпийскими горками и буржуазным бассейном. Долго обсуждали, какие купят машины, как назовут детей и в каком стиле оформят детскую. Но тут он, ее парень, сука такая, позарился на подругу, у которой сиськи оказались больше всего-то на один размер.
И все — мечты пошли прахом — предательства Эля не простила. В результате, она «ушла в отрыв»: то старалась поймать всё, что движется, и затрахать до потери пульса, то пойти на Дворцовый мост и пафосно утопиться в Неве.
Правда, природное благоразумие всегда брало верх, и если бы с ней ничего не случилось, стала бы она профессиональной шлюхой, или наоборот — вышла бы за кого-нибудь замуж. Счастливо жила бы с этим мужем, завела бы ребеночка и всё такое в том же духе. А ее возможный муж либо спился бы и стал распускать кулаки, либо нашёл себе помоложе, либо к тридцати годам сделался бы скучным, пузатым и лысым мудаком. Впрочем — одно не исключало другого. Обычная, кстати, сказать, история. Но все вышло не так. То есть, совсем не так. До того не так, что теперь я часто задавался себе вопросом — можно ли вообще Элю считать человеком?
Как-то раз, вскоре после разрыва со своим любимым, Эля забрела на набережную. К тому моменту она перепробовала уже все — и беспорядочный секс с кем попало, и наркотики, и просто банальные пьянки. За плечами оставалась бурная юность, дизайнерская школа, занудная работа в каком-то таблоиде и два курса дневного отделения. Из университета ее отчислили, с работы выгнали, и жизнь казалась потерянной, впору топиться. Села она на гранитную ступеньку и предалась невеселым своим думам. И тут вдруг услышала со стороны чей-то беззвучный плач. Пошла она в том направлении и встретила некую старую женщину. Та смотрела на воду с таким видом, будто сама собиралась броситься в речку. Эля подошла, проявила сочувствие, и они разговорились. Старуха рассказала, как столетиями хранила то Место, как потом там построили город, как изменили русло, спрямили реку и сделали набережную. Прежнее место исчезло. Эля узнала о хранителях, о вызове хранителя, и сначала решила, что старуха просто сумасшедшая. Но когда Эле показали несколько эффектных приемов, она поверила. Нельзя было не поверить. Жизнь не представляла тогда для нее никакой ценности, и она согласилась стать Хранительницей, со всеми вытекающими из этого последствиями. Тогда-то и началась ее новое существование, полное боли, особой радости и суровых переживаний. Эля сделала выбор, и теперь должна была достойно идти своим путем, не глядя на препятствия. С тех пор она постоянно находилась здесь. Ее территория включала в себя солидный кусок набережной, участок земли со всем, что на нем находилось и несколько новых высоких домов. Уходить она не могла, зато была там полной хозяйкой и делала, что хотела. Тогда же она выбрала квартирку в подвластном ей доме, и попросила хозяина уступить. Тот молча уступил, даже все документы на Элю оформил.
