Роман Покровский - Алая Завеса
В эту самую секунду часы, висящие возле порога, пробили начало нового часа и Юлиан неловко задрал голову, чтобы узнать, сколько же времени. Ровно два. Что ж, немало. Но дома, тем более летом, Юлиан не считал это время за позднее.
— Я могу ему помочь чем-то? — спросил Джо.
— Нет. Он и сам всё может. Заходи уже, нечего порог топтать, — обратилась она к Юлиану и тому пришлось подчиниться.
Дверь громко захлопнулась, что заставило юношу немного содрогнуться.
— Мне разуться? — спросил он.
— Дело твоё. Всё равно полы с этого дня в доме будешь мыть ты.
Юлиан недовольно кивнул и для приличия разулся.
— В этом доме носят сменную обувь, — сказала Скуэйн и указала рукой на стоящие возле входа строгие ботинки.
Юлиан до ужаса не любил такую обувь, но ему не оставалась выбора, кроме как надеть это. При всём этом он ощущал себя выглядящим как полнейший идиот. Как впрочем, и в любой раз, когда он надевал интеллигентную одежду или обувь.
Аккурат его размера — наверняка туфли сами меняют размер в зависимости от того, кто их надевает.
— Принеси мне сухую одежду, Джо, — сказала она слуге, — а то я совсем уже промокла. Это мой дворецкий, Юлиан. Теперь ты будешь видеть его едва ли не чаще, чем меня.
Юлиан снова недовольно кивнул и прошёл внутрь. За прихожей сразу простиралась огромная гостиная, середину которой украшал такой же огромный стол, уже уставленный фруктами, соком и тому подобным.
По обеим бокам гостиной уходили вверх высокие лестницы на другие этажи. И такая структура в целом напомнила Юлиану дом его деда. Дом, который он терпеть не мог. И этот дом он не мог терпеть даже до того момента, как в первый раз увидел его.
— Можешь присесть, — сказала Юлиану миссис Скуэйн. — Как зовут тебя, говоришь?
— Юлиан.
— Юлиан… Очень красивое имя, — промолвила она таким голосом, словно её мысли отправились в далекое ностальгическое прошлое.
Юлиан промолчал на это, в глубине души надеясь, что она не спросит его фамилии. Как раз в это время с левой лестницы спустился дворецкий Джо, неся красное платье, практически идентичное тому, какое сейчас было надето на миссис Скуэйн, только, разумеется, другого цвета.
— Значит, промышляешь ты мелким воровством на улицах? — спросила она у Юлиана, взяв в руки платье.
— Ничем таким я не промышляю, — немного заикаясь, ответил юноша. — Я хотел вернуть то, что уличный вор украл у меня…
— Неважно, — парировала миссис Скуэйн.
Она чуть подкинула платье вверх и уже через мгновение оно оказалось на ней, словно по чуду. Только Юлиан знал, что не по какому не чуду. С таким же успехом она могла одним лишь взмахом пальца или ладони высушить зеленое платье, но почему то не сделала этого. Странно, однако.
— Сделай мне глинтвейна на ночь, Джо, — сказала женщина своему дворецкому и тот молча кивнул, после чего он обратилась уже к Юлиану: — Смотри внимательнее на его действия, потому что с этого дня глинтвейн мне варить будешь ты.
— Я? Но я не умею, — опешил Юлиан, но всё же посмотрел в сторону Джо, который проделывал какие-то хитроумные операции за кухонным столом.
— Тебе же хуже, — равнодушно сказала Скуэйн, — но меня это совершенно не волнует. С этого дня у тебя есть четкий план твоих обязанностей, от которых ты отступать не должен ни на шаг.
После этих слов Юлиан приготовился к чему-то страшному. Каким бы не был этот план, деньги за это Юлиан хоть получать будет? От этого прямо зависело, кем же теперь он станет — рабом или наёмным слугой.
— Я должен их записать? — спросил он.
— А ты сообразительней, чем я думала, — сказала женщина и протянула ему невесть откуда появившиеся блокнот и перо. Перо. Обычное гусиное перо. А через секунду появились и чернила.
— Но я не умею писать пером, — недовольно пробурчал Юлиан.
— Тоже не волнует. Должен научиться. Итак… Готов? Первое — каждое утро ты готовишь мне завтрак.
Юлиан неловко взял перо в руку, окунул в чернильницу и неловко начал записывать сказанное его новой хозяйкой. Получалось плохо — письмо размазывалось, да и перо в руке не сидело. К тому же он окунал перо в чернильницу после каждого слова, что провоцировало опять же кляксы.
Миссис Скуэйн тем временем пристально смотрела на его левую руку, которой он имел неуважение при ней писать. Словно бы она увидела что-то неожиданное и невообразимое, и, человек, предпочитающий левую руку в письме, виделся ей впервые.
Юлиана это смущало ещё больше, оттого и почерк стал корявым. Едва увидев, что Юлиан худо-бедно дописал сказанное, Скуэйн продолжила:
— Второе — обед и ужин ты готовишь не сам, но помогаешь по кухне повару, выполняя все его поручения безукоризненно. Безукоризненно. Запиши это слово дважды.
Юлиан кивнул.
— Третье. Ты мой личный виночерпий, и это огромная честь. Про честь не пиши ничего, ты не должен вспоминать об этом всякий раз, когда перечитываешь эту книгу. Это значит, что в любое время суток ты должен наливать мне вина, когда я прошу, и ходить за ним в погреб.
Странная просьба, и довольно заманчивая. От вина сейчас Юлиан и сам бы не отказался, тем более после такого напряженного дня. Только вот вряд ли ему кто-то это предложит.
— Четвертое. Ответственный по гостям теперь тоже ты, а не Джо. Открываешь им двери, вежливо приветствуешь… И «вежливо» тоже запиши дважды. И… Вешаешь их пальто или другую верхнюю одежду в гардероб. Обслуживаешь их прихоти во время моих встреч с ними, ибо в эти моменты они столь же твои хозяева, как и я.
А эта обязанность Юлиану понравилась меньше всего. Абсолютно меньше всего. Показываться на глаза тысячам людей, словно ряженый попугай, он вовсе не хотел.
Но послушно записал всё, что услышал.
— Ну и медленно же ты пишешь, — проворчала Скуэйн и продолжила: — Пятое. Ты ухаживаешь за моим личным драконом. Кормишь его, убираешь его клетку, чистишь ему крылья и зубы.
Поначалу Юлиан машинально записывал первые слова, но когда понял смысл слова «дракон», словно подорвался на месте:
— Дракон? Что? У вас есть дракон?
— Не удивляйся. У меня много что есть, и сейчас не время всё это обсуждать. Как-нибудь потом покажу.
А лицензия на дракона у неё вообще есть или он тут незаконно? Везде, где Юлиану приходилось бывать раньше, дракон считался холодным оружием. Холодным, но с весьма и весьма горячим дыханием.
Тем временем Джо поднес миссис Скуэйн небольшой поднос со стоящим на нём прозрачным высоким стаканом с дымящимся содержимым внутри. В нос Юлиана мгновенно ударил аромат меда, смешанный с корицей и перцем, после чего он весьма захотел отведать то, что собиралась пить эта женщина. Но никто не предлагал.
