Татьяна Дихнова - За двумя кладами погонишься...
Воспользовавшись тем, что мадам Уиффин прервалась, чтобы набрать в легкие воздуха, я вклинилась в поток воспоминаний, перемешанных с откровениями.
— Простите, вы говорите об обитателях дома номер двадцать три? Того, что напротив вашего? Но разве его хозяина зовут Ральф? — Поморщившись, я обнаружила, что тепло от камина вдруг переросло в жару и на моем лбу выступили мелкие капельки пота. Собеседница же поправила сползший плед и возмущенно сообщила:
— Конечно нет! Ральф умер лет полторы дюжины тому назад, а его неблагодарные отпрыски, не сказав мне даже спасибо, продали дом и уехали за горы. Будто не я их растила. — Тут мысли пожилой собеседницы неожиданно перескочили, и она вновь переключилась на лирическую тему: — Видели бы вы, как по утрам Ральф замораживал канал, чтобы я могла принести ему чашку свежесваренного кофе. Только представьте — вода и блестящая полоска льда, соединяющая наши парадные двери...
Мадам Уиффин смахнула сбежавшую по морщинистой щеке слезинку, и я не преминула заполнить возникшую паузу.
— Припомните, пожалуйста, не случались ли в доме двадцать три какие-нибудь странные события.
— А вам зачем это знать? — В собеседнице внезапно проснулась подозрительность, и она уставилась на меня выцветшими глазами. Нужно срочно придумать отвлекающий маневр.
Надеясь, что разговор вновь свернет в безопасное лирическое русло, я наудачу поинтересовалась:
— Почему же вы с Ральфом не поженились? Вы ведь так любили друг друга.
Сработало! На лице старушки появилось совершенно отрешенное мечтательное выражение, и, глядя сквозь меня, она подтвердила:
— Да, мы души друг в друге не чаяли, хотели каждую минуту быть вместе. Ральф даже предлагал мне переехать к нему, но неожиданно его отпрыски заартачились. Вечно воевавшие между собой брат и сестра объединились с единственной целью — не допустить меня в семью.
Я сочувственно покачала головой.
— Как странно. А у вас нет подозрений, почему дети повели себя подобным образом? Возможно, они просто ревновали отца, опасаясь с вашим появлением лишиться его любви и внимания.
— Ревновали, вот еще, — возмущенно фыркнула старушка. — Нет, отец был им нужен как прошлогодний снег. Нет, они боялись, что я сумею отыскать спрятанный в их доме клад.
Час от часу не легче!
— Что еще за клад? — уточнила я, подвинувшись на самый край кресла, поскольку моя правая нога постепенно превращалась в подсушенное жаркое.
— Вымышленный, — отмахнулась мадам Уиффин. — Эти остолопы вбили себе в голову, что в доме запрятан огромный клад, и лет пять его старательно искали. Естественно, не нашли, но за это время мы с Ральфом так привыкли постоянно переправляться через канал, что не захотели ничего менять в устоявшемся укладе нашей жизни. А еще лет через десять его не стало. — Жалобно всхлипнув, старушка отвернулась к выходящему на канал окну. Бес! И как она еще не сгорела. Стараясь побыстрее закончить разговор, я задала следующий вопрос:
— Вы не помните, от чего умерла жена Ральфа?
— Почему же не помню, прекрасно помню. Грипп ее свалил, а она его еще и запустила. Зима в том году выдалась очень холодная. Хотя нет, погодите, она же летом преставилась. Значит, от гриппа скончалась старая Хельга, а Розу пырнули ножом в порту. Или это Фрэнка ножом? Бедняга Фрэнк, что был за мужчина... Три года после того, как я ему отказала, носил мне цветы и пел серенады. Куда катится мир, где настоящие рыцари...
Чувствуя, что еще немного и я зажарюсь живьем, я решительно встала с кресла, отошла на пару шагов и, с облегчением выдохнув, попробовала еще раз:
— Так от чего именно скончалась Роза?
Вздрогнув, старушка перевела на меня взгляд и огорченно сказала:
— Вы уже уходите? Жаль. Забегайте на днях, я вам причесочку сделаю по старой дружбе. Раз уж вы знали Ральфа. Ах, Ральф...
Тут мое терпение подошло к концу. Пробормотав что-то вроде «простите, мне пора», я трусливо сбежала.
Глава 2
Оказавшись на улице и ощутив дуновение свежего, прохладного ветерка на своей обожженной ноге, я выдохнула и расслабленно прислонилась к стене. Как мало мне, оказывается, надо для счастья. Всего-то очутиться подальше от пышущего адским жаром камина. Интересно, каким образом мадам Уиффин высиживает в подобной обстановке целыми днями? Вспомнив о только что закончившемся с моей подачи разговоре, я содрогнулась и решила устроить себе небольшую передышку, а заодно и прогуляться, тем более что скурр все равно стоял у квартального управления. Неторопливо бредя по параллельной каналу улочке, я не думала о делах, позволяя голове хоть немного проветриться.
Несмотря на то что двадцать третий и двадцать второй дома располагались точно друг напротив друга, улицы подобной симметрией не радовали и попасть на берег канала можно было, лишь прошагав целый длинный квартал. Наконец слева блеснула вода. Дойдя до середины изогнувшегося над каналом моста, я облокотилась на затейливые перила и уставилась вниз.
Вода неспешно текла под мост, унося с собой довольно разнообразный мусор. Некоторое время я просто стояла, машинально провожая глазами плывущие в никуда листья, обертки от пирожков и детские кораблики, пытаясь угадать, доберется ли какой-нибудь из них до океана или все закончат свой путь, сгнивая в канавах. Продолжаться это могло довольно долго, но, углядев покачивающийся на воде обрывок газетного листка, я вернулась в реальность. Каким бы бессмысленным ни казался разговор с мадам Уиффин, его стоило проанализировать, иначе оставалось только выкинуть из головы дом моей мечты и, вернувшись в Ауири, засесть за подготовку к ближайшему экзамену, тем более что он был не за горами. Сопроводив безвременную кончину этой идеи траурным вздохом, я велела себе заняться делом незамедлительно.
Итак, что мы имеем? Жена бывшего владельца особняка скончалась не пойми от чего, а все домочадцы еще довольно долго после этого пребывали в полной уверенности, что в доме запрятан клад. При этом за много лет никакого следа сокровищ так и не нашли... Снова вздохнув, я решила, что особой связи между этими двумя событиями не наблюдается, поэтому тайну смерти быстро позабытой жены мы отбросим и займемся непосредственно кладом.
В прошлом Мэйншора эпизодов, связанных с различными кладами, насчитывалось множество. Наш преподаватель по истории страны объяснял это тем, что в давние времена из-за гор в толком не освоенные дебри пришли люди, с подозрением косящиеся на окружающих, и привезенные с собой сбережения они предпочитали хорошенько прятать, тем более что тратить их было особенно не на что. Именно поэтому после смерти очередного ворчливого дядюшки счастливые наследники, относящие на помойку старую потрескавшуюся кровать, порой обнаруживали в щелях залежи золотых монет. Почти в каждом из древних родов существовала передающаяся из поколения в поколение легенда про семейный клад, восходившая к моменту колонизации страны, но редко кто из потомков принимался искать сокровища, и еще реже поиски увенчивались успехом. Так что наличие слухов про спрятанные в доме богатства меня ничуть не удивило, но, безусловно, стоило разузнать, не могли ли эти байки иметь под собой реальную почву.
