Пер Валё - Стальной прыжок
– Что произошло потом?
– Вслед за этим все транспортные коммуникации и связь были прерваны.
– Когда это случилось?
– Дней пять назад. Точнее, в течение последних пяти суток не поступало официальных сообщений.
– А неофициальных?
– За это время многие покинули страну. Большими группами и в одиночку. Мы беседовали кое с кем из них, но никто с уверенностью не может сказать, что же там произошло.
– Почему они покинули страну?
– Из страха и чувства неуверенности. Но…
– Продолжайте.
– Некоторые утверждают, будто в стране свирепствует тяжелая эпидемия. Несколько человек умерло в зарубежных больницах.
– Диагноз?
– Врачам не удалось установить характера заболевания.
– Пограничная охрана на месте?
– Вы же знаете, что большая часть нашей границы проходит по морю, а сухопутная граница, как вам, безусловно, тоже известно, проходит в основном через ненаселенные районы. По нашей настоятельной просьбе полиция соседних государств обследовала пограничные заставы на нашей территории. С крайней неохотой, между прочим. Все боятся эпидемии.
– Каковы результаты инспекции?
– Пограничные заставы покинуты.
– Судьба иностранных представительств вам известна?
– Большинство было эвакуировано еще во время волнений. Полиция и армия не имели возможности, а быть может, желания охранять их.
– Не верится. И тем не менее это факт. Остальные посольства были закрыты при первых же слухах о чуме.
– Что вы знаете о медиках-добровольцах из-за рубежа?
– Никто из них не вернулся. И никто не дал о себе знать.
– Действует ли внутренняя связь в стране?
– По-видимому, нет. Три военных самолета и один гражданский разбились на территории соседних государств. Причина неизвестна.
Йенсен на мгновение задумался, затем спросил:
– Все эти сведения точные?
– К сожалению, да.
Наступило молчание. Йенсен некоторое время сидел не двигаясь.
– Еще один вопрос,—сказал он наконец.
– Я вас слушаю.
– Может, все население погибло?
– Нет. Нам известно, что в стране развивается бурная деятельность, особенно в столице.
– Откуда у вас эти сведения?
Министр просвещения быстро взглянул на своего коллегу. Тот покорно пожал плечами.
– Я не могу ответить на этот вопрос, не разгласив военной тайны.
Йенсен промолчал.
– Но я все-таки попытаюсь ответить. Дело в том, что в течение ряда лет над территорией нашей страны совершают систематические полеты на большой высоте разведывательные самолеты одной дружественной великой державы. На борту этих самолетов установлено исключительно мощное разведывательное оборудование. Через неофициальные каналы мы получили информацию о некоторых результатах их наблюдений.
– Что вам сообщили?
– Я уже сказал: в стране отмечают значительную активность.
– Военные действия?
– Не в столице. Однако в сельской местности замечены признаки передвижений войск.
– Что происходит в столице?
– Этого мы не знаем. Но знаем, что там что-то происходит.
– Это производит впечатление организованных действий?
– Да.
Немного помолчав, Йенсен снова задал вопрос, с которого начал беседу:
– Почему вы находитесь здесь?
Министр просвещения ответил с циничной откровенностью:
– Потому что все остальные страны отказались нас принять.
– Почему же вы не хотите отправиться домой?
– Не решаемся.
8
Йенсен встал и подошел к окну, испещренному струйками дождя. Затем, не оборачиваясь, спросил:
– Что вы намерены предпринять?
– Вы должны выяснить, насколько это возможно, что произошло в стране?
– Здесь вы не можете мне приказывать.
– Мы знаем. И все-таки мы это делаем. Вы попытаетесь как можно быстрее оценить обстановку и сообщите нам результаты.
– Каким образом?
– В этой стране у нас есть определенные контакты. Официально она для нас не существует, поэтому мы не нуждаемся в соблюдении дипломатического протокола. Вертолет доставит вас в любое место по вашему выбору, затем вернется в заранее условленное время и заберет вас. Вы вернетесь сюда. Вам разрешается отсутствовать не более трех суток, в крайнем случае вы должны прислать сообщение до истечения этого срока, иначе…
– Договаривайте.
– …иначе нам придется прибегнуть к другим мерам.
– Каким именно?
Собеседники о чем-то зашептались за спиной Йенсена. Но он не обернулся, ожидая ответа. Через несколько минут раздался голос министра:
– Та великая дружественная держава, о которой я говорил, по ряду важных политических и экономических причин заинтересована в нашей стране. К сожалению, она втянута в тяжелый конфликт в другой части земного шара и не хотела бы вмешиваться напрасно, особенно сейчас, когда положение неясно. Однако, если выяснится, что подрывные элементы пытаются использовать создавшееся положение, мы можем обратиться к ней и получить военную помощь. По крайней мере, я на это надеюсь. Разумеется, речь может идти о помощи в ограниченных размерах. Как я уже сказал, эта великая держава ведет войну в другом полушарии. Но она обещала нам помочь. При условии, конечно, что подрывные элементы не успеют захватить в свои руки органы управления и утвердиться там. Впрочем, это исключено.
– Кого вы называете подрывными элементами? В ответе можно было не сомневаться.
– Коммунистов.
Внезапно наступила тишина. Смолк рев моторов на аэродроме. И только непрекращающийся дождь продолжал монотонно бить в стекла.
– Итак, Йенсен, вы согласны ехать?
– Да.
– Немедленно? –Да.
– Превосходно. Йенсен промолчал.
– У вас есть оружие?
– Нет.
– Видимо, вам следует взять пистолет.
– Зачем?
– На всякий случай. Но об этом мы позаботимся. Йенсен продолжал стоять, неподвижный, как изваяние.
– Еще один вопрос,– сказал он.
– Ну, что еще?
– Непосредственно перед тем, как начался мой отпуск по болезни, я получил приказ об аресте сорока трех врачей, работавших в пределах шестнадцатого участка, в том числе нашего полицейского врача. Остальные полицейские участки тоже получили аналогичные приказы?
– Нам об этом ничего не известно,—поспешно ответил министр.—Это дело полиции.
– Можно ли считать, что эти аресты как-то связаны с последующими событиями?—невозмутимо продолжал Йенсен.
– Ни в коем случае,—парировал министр просвещения.
– Я ведь уже сказал, что между этими событиями нет никакой связи,—поддержал его министр.
Вновь все замолчали. Тишину нарушил министр:
– Где вы намерены приземлиться?
– В столичном аэропорту.
– У вас бедное воображение,– с сожалением отметил министр просвещения.
