Скандал в Дэйноре (СИ) - Соколова Анюта
Дэйнор поздним вечером от себя же парой часов ранее отличается лишь отсутствием выгулянных собачек и включённым освещением. Фонари у нас красивые, переливаются всеми цветами — от серебристо-голубого до золотисто-оранжевого. Тёплыми огоньками сияют окна домов, разгоняя мягкий полумрак.
— Очаровательный город, — замечает Гэрзэ.
Не поспоришь. Чудесное, тихое, безмятежное болотце. Камень, брошенный в озеро, даст круги, попав же в трясину, медленно пойдёт ко дну. Убийство Лоры Нуриж — тот же камень. Ему не по силам всколыхнуть Дэйнор.
— Я родился точно в таком же городке на севере Скрэйтара, — продолжает маг. — До сих пор скучаю… Последние семьдесят лет в Хэйзаре выдались довольно напряжёнными. Носителей тёмного дара осталось слишком мало, а потребность в них выросла. Никак не выберусь даже на несколько дней. Пусть никого из близких у меня там уже нет, хотелось бы взглянуть, во что превратился Эркрог.
У меня проблемы со слухом? Семьдесят лет в столице? Делаю вид, что верю. Женщины склонны преуменьшать свой возраст, мужчины, похоже, наоборот, стараются выглядеть солиднее.
— Мы пришли, господин Гэрзэ.
«Пташка» не самый роскошный ресторан Дэйнора, зато необычный. Его хозяйка, госпожа Áвельш, в своё время загорелась идеей соединить оригинальность оформления с изысканной кухней. Общего зала как такового в заведении нет, есть множество плетёных беседок с открытым верхом, которые их создательница любовно нарекла «гнёздышками». Официанты носят шапочки с забавными крылышками по бокам, потолок расписан под небо с кудрявыми облачками, порхающие тут и там весело щебечущие птички создают приятный ненавязчивый фон.
В дверях мы сталкиваемся — кто бы мог подумать! — с Марленой Рейш. Брюнетка слегка задевает меня локтем в надежде, что придётся извиняться, за чем последуют неминуемые представления и тому подобное. Обращаю её чаяния в прах, предпочитая «не заметить» нарочитой неловкости, и взамен получаю ядовитую усмешку. Теперь точно весь Дэйнор будет в курсе, с кем и как я проводила вечер.
Некромант озирается, затем улыбается.
— Бежу неплохо постарался. Иллюзии как живые.
— Вы можете определить автора заклинания? — удивляюсь я, усаживаясь в ближайшее «гнёздышко».
— При условии, что мне известна его аура. С Гергом Бежу я знаком.
Гэрзэ садится напротив меня и жестом подзывает официантку. Красавица в крылатой шапочке плывёт к нам, соблазнительно покачивая бёдрами. Заказываем мы то, что она настойчиво рекомендует: фирменную утиную грудку в соусе и пирог с птицей. Ловлю себя на мысли, что нормальная девушка, дабы создать о себе благоприятное впечатление, ограничилась бы чашечкой чая и крошечным бисквитом. Но я примитивно хочу есть, и мне всё равно, какого мнения обо мне столичный маг. Хотя он сам набрасывается на еду так, словно голодал неделю.
— Простите, — извиняется он, заметив мой неосторожный взгляд, — я уже забыл, когда нормально ел. Кажется, позавчера днём… нет, вроде вчера утром. Ммм… объедение!
Вежливо киваю, внутренне позволяя себе усомниться. Однако Гэрзэ и впрямь заказывает вторую порцию, уминая и её со скоростью, говорящей самой за себя. С пирогом он расправляется за минуту и откидывается на спинку небольшого диванчика, заменяющего в «гнёздышках» стулья, с выражением блаженства на лице.
— Только в маленьких городках умеют по-настоящему вкусно готовить. Уйду на покой, обязательно поселюсь в одном из них.
— Вы обещали мне рассказать, что дал опрос слуг и какие сведения собрал Гарлен, — возвращаю его с небес на землю.
— Все служащие в столичном доме госпожи Нуриж утверждают, что хозяин пришёл рано утром, в половине девятого, и весь день занимался проверкой счетов. Заставил поднять расходные книги за все годы, запросил в банке выписки, довёл старшую служащую до истерики, а управляющего до нервного тика, но никуда не выходил, кроме как, извините, в уборную.
— Нашёл несоответствия? — зачем-то спрашиваю я.
— А как же! Три зря потраченных монеты… Со слугами в Дэйноре любопытнее. Люсиль Шио́ль, старшая горничная, клянётся, что ничего не слышала и не видела, но аура у неё пылает от избытка эмоций. Букет, из которого вынуто орудие убийства, она лично забрала утром из цветочного магазина в Хэйзаре, были ли там «спицы» или нет, она не помнит. Споки Ризнé утверждает, что занимался приготовлением ужина, тем более после обвинений хозяйки в нерасторопности. Причём госпожа Нуриж действительно выпила чашку чая на кухне перед тем, как подняться наверх. Снотворное обнаружилось в банке с чайной заваркой, но повар клянётся, что ничего об этом не знал, и я склонен ему верить. Горничная Агнес Норик трепещет, словно осиновый лист на ветру, зато её аура сияет, как бывает лишь у влюблённых людей.
— Вы исключите её из числа подозреваемых?
— Только когда найду убийцу. Воспользоваться амулетом с порталом мог кто угодно — повар из кухни, горничная из другой комнаты, любой житель Дэйнора или Скрэйтара. Переносы занимают секунды… Этот случай, госпожа Жэрэ, из той редкой категории, когда следует искать не улики, а мотивы. Когда мы поймём, кому была выгодна смерть Лоры Нуриж, кто ненавидел её с такой силой, чтобы воткнуть в неё не банальный нож, а странное украшение из букета, то доказательства сами отыщутся.
— То есть, вы предполагаете в качестве основного мотива выгоду?
— В первую очередь. — Глаза некроманта в скудном свете ресторана загадочно блестят. — За долгие годы службы я убедился, что чаще всего убивают ради обогащения. На втором месте, как ни странно, ревность и месть. Обманутые жёны, отвергнутые любовницы, брошенные невесты… Только вчера я закончил дело в Орстáйде, где нежная, хрупкая девушка использовала амулет, прокляв своего будущего мужа. Держалась она превосходно, даже рыдала в Храме, прощаясь с убитым. Если бы я не поговорил с покойным, узнав, что тот влюбился в другую и собирался разорвать помолвку, никогда бы не заподозрил столь юное и чистое создание.
— «Поговорил с покойным»? — Моя рука с чашкой дрожит, и чай выплёскивается на платье.
— Я же маг смерти. — Гэрзэ укоризненно глядит на пятно от пролитого чая, и под его пристальным взглядом оно просыхает и исчезает. — Это входит в мои обязанности.
— А с госпожой Нуриж вы… поговорили?
— Увы, это бессмысленно. В момент смерти она спала. Расспрашивать же женщину, воюющую со всем миром, есть ли у неё враги, по крайней мере, глупо. Я предпочитаю тревожить покой мёртвых лишь тогда, когда существует необходимость. Сейчас меня больше интересует та дама, что попросила вас отнести документы, как её — Марлена Рейш?
— У вас хорошая память. Кстати, это та яркая брюнетка, с которой мы еле разминулись при входе.
— Примечательная особа. В какой-то момент мне показалось, что она вцепится вам в шею. Вы явно не ближайшие подруги.
— Все женщины в нашем городе, мягко говоря, недолюбливают друг друга. Слишком остро ощущается дух соперничества. С госпожой Рейш мы практически не общаемся, она работает в другом отделе.
— Тогда почему она обратилась за помощью именно к вам?
— Марлена решила, что Цветочная улица, где расположен особняк Нуриж, и Цветная, где живу я — практически одно и то же, даром что их разделяют два квартала.
— Она так плохо знает город?
— Насколько мне известно, она родилась и выросла в Дэйноре.
— Покойная выделяла Рейш из служащих Управления?
— Да, Лоре нравились лесть и подобострастие. Это не означает, что начальница покровительствовала Марлене, она лишь не орала на неё, как на остальных.
— Госпожа Нуриж распекала своих сотрудников, имея к тому основания? — Гэрзэ прищуривается, заглядывая мне в глаза.
— Никто не заслуживает, чтобы на него повышали голос. Особенно — если этот кто-то подчинённый и зависимый человек. Госпожа Нуриж могла придраться к тому, что мы шелестим бумагами, скрипим самописками, громко кашляем, неподобающе одеты или — упаси, Всевышний! — пользуемся духами и косметикой. Вчера она делала выговор за попытку ответить на несправедливое замечание, сегодня ставила в вину смирение и кроткое молчание. В Управлении Статистики работают неглупые, талантливые, энергичные женщины, вся вина которых в том, что они своевременно не вышли замуж и вынуждены сами заботиться о своём пропитании. С обязанностями они справляются.
