Алексей Бергман - Кто-то еще
"Сень, дай-ка я припрячу твой перочинный нож в рукав, — намекая носителю вернуть ей управление над телом, сказала диверсантка. — Переть на вооруженных мужиков буром больше не будем. Попробуем навязать Фаине переговоры и при удобном случае возьмем ее в заложники. Ты, Сеня, если что, "пощекотать" ей горло "перышком" не сможешь, так что альфа снова — я. Согласен?"
"Угу".
Террористка умело припрятала за рукав перочинный нож с раскрытым, острейшим лезвием. Обутой в прочный туристический кроссовок пяткой раздавила телефон Малого, уничтожила сим-карту. Присела над Примаком:
— Ну что, дружище, — произнесла с приторной ласковостью, — очухался?
Пленник бабушки Фаины все еще находился между сном и явью. Никак не мог понять: лихая схватка парнишки и односельчан ему — привиделась?! или он на самом деле только что крутился тут волчком и пятками пихался?! Примак глядел на Сеньку очумело выпученными, бестолковыми глазами и, кажется, слегка его остерегался.
Показывать, что у нее есть нож, бывшая террористка не стала. Наклонилась и, подцепив тугой веревочный узел крепкими мальчишескими зубами, развязала путы.
— Поговорим? — спросила Примака.
— Попить бы, — озираясь по сторонам и потирая онемевшие запястья, промямлил, приподнимающийся бандит.
— Да я бы тоже не отказался, — приятельски хмыкнул Арсений-Миранда.
— Счас сделаем, — пообещал Примак и, задрав голову вверх, заорал: — Эй, наверху!!! Назар, Лазарь!! Воды принесите, б…!!! Вы чо, суки, меня тут уморить решили?!?!
— Не выражайся, — строго произнесла Миранда голосом Арсения. — И пить я тоже не советую. Опять заглючишь.
— И чо?! — садясь с упором в стену, рыкнул Примак. — Тебе никто не предлагает, а я типа, время неплохо проведу!
"Урод, — скупо констатировал Арсений. — Зачем ты с ним разговариваешь?"
"Информация нужна. Хочу направить мысли Примака в нужное русло, — объяснила Миранда и вслух проговорила:
— Слушай, а что тут у вас за чумовая бабка, а? Фаина. Чего она людей хватает, связывает?.. Мужиками, как баранами командует?
Собираясь надавить на гордость Примака, с "баранами" мадам переборщила. Абориген ушлёпок — разобидеться изволил:
— А ты кто такой, чтоб тут о людях бакланить, а?! Ты ничего, чудило, не попутал?!
— Да ладно тебе, — быстро поняла ошибку диверсантка, — мы типа оба здесь — попали.
Но Примак уже сделал выбор. Не обращая внимания на собрата по несчастью, вновь обратился к односельчанам:
— Назар! Лазарь!! Бабушка Фаина!! Выпустите меня отсюда!!
Миранда оставила попытки вербального контакта, используя возможности Арсения, погрузилась в мозг прежнего носителя…
Мозги Примак пропил давно. Недавно еще и зелья какого-то принял. Так что, говоря, что несколько часов провела в "колбе с говном", Миранда нисколько не преувеличила. Мысли Примака протухли и воняли! В густой мерзкой каше плавали ошметки низменных желаний — пожрать, бухнуть, кому-нибудь морду набить — никто не подвернется, так с женой повоевать! Но главное: выбраться, выбраться отсюда!!! Любыми путями — унижением, мольбой, слезами, подкупом — можно отдать несколько крупинок золота, что отобрали у геологов! Можно отличного щенка от суки родственников наобещать…
На задворках сознания плавала мечта: картина полыхающего дома бабки Фаи.
Миранда вытянула телепатические щупальца из отвратительного сознания. Арсению показалось, даже стряхнула их брезгливо. Произнесла:
"Теперь ты понимаешь, почему я предлагала их — у б р а т ь? Это не люди, Сеня. Тля. Нелюди".
На крышке подпола заскрежетал засов, Примак на карачках пополз к лестнице, заскулили:
— Ну чо вы, чо вы, братаны… Отпускайте меня! Я ж — свой! Лазарь, Назарушка…
Оставаясь на корточках, Миранда быстро наклонила голову…!
На полу, направляя в подвал дуло карабина, лежал мужчина с вислыми усами. Один из тех, что прежде спускались вместе с шаманкой.
— Наза-а-ар, — заканючил Примак, — ну чо ты, как неродной-то, а?.. Чего вы тут чудите…
Миранда осторожно поправила под рукавом штормовки нож. Встала на ноги. Сенька замер в своем теле тише мыши — наставница готовится к разборке.
Не мешая стрелку, не загораживая собою пленников, в подвал спускался молодой мужик с раскосыми глазами. В руке подопечный бабушки Фаины держал обрез. Спускался медленно, не отводя от Арсения настороженных, внимательных глаз.
Второго мужчину — кряжистого и угрюмого, что спустился вслед за ним, Примак назвал "Лазарем".
Раскосый и Лазарь взяли Сеньку на прицел. Дистанцию держали — внушительную. Предполагали, что одним прыжком их не достать. Стрелок, разлегшийся на полу, на Примака тоже дулом не повел. В подвал спускалась бабушка Фаина.
На последней ступени в ее ноги вцепился Примак:
— Баб Фая, баб Фая, я же свой!! Отпустите хотя бы поссать!
Шаманка наклонилась, вперила в причитающего односельчанина взгляд… Примак, глядя на Фаину преданно, замолк…
— Уходи, — одним словом, повелительно сказала шаманка. И пояснила для своих: — Пропустите его до нужника, он не бесноватый. Нечистый в мальчика переселился.
Причитая и постанывая Примак пополз вверх по ступеням, на какой-то момент загородил молодого пленника от стрелка… Миранда напружинила ногу! До Фаины не более пяти метров — перекувырнешься и достанешь!
— Остановись! — поднимая вверх раскрытую ладонь, властно выкрикнула ведьма. — Не дай мне легкого пути!
Перед шаманкой, загораживая ее собою, стояли Лазарь и второй охранник.
Миранда замерла. Прося "не дать ей легкого пути", Фаина смогла удивить диверсантку, удержать ее на месте.
"Поговорим. Послушаем," — подумала Миранда четко.
Фаина вытянула из-за спин охранников руку с зажатым матерчатым мешочком и, быстро поведя рукой, прочертила рассыпанной солью толстую белую черту между ними и Арсением.
"Улёт! — фыркнула пришелица из будущего. — Она от нас, типа, магическую преграду строит…"
Фаина пристально поглядела на пленника. Удовлетворенно кивнула.
— Раненый человек — обезволенная и легкая добыча, мальчик, — обращаясь к Арсению, ласково заговорила женщина. — Если ты дашь нам повод — тебя ранят. Я тебя потом вылечу, поправлю. Но зачем нам проливать безвинную кровь?.. Это грех, мой мальчик. Ты сейчас не можешь рассуждать. Ты — под властью темной силы. Я изгоню из тебя лесного духа. Освобожу от чар. Тогда и поговорим. Нам есть о чем… — Размеренная ласковая речь оплетала Арсения тенетами, голос шаманки уводил, заманивал. Узкие, упрятанные в веках глаза как будто расширились, превратились в омуты цыганских очей: — Не противься мне, хороший. Не противься. Твое появление здесь предсказано давно, предначертанному непопративишься…
