Паучий дар - Хардинг Фрэнсис

Позже, снова и снова погружая колотушку для стирки в корыто, полное мыльной воды и грязной одежды, Неттл нет-нет да и косилась украдкой на камышовый лес. Интересно, чего так боялась Дженди Пин?

За сгрудившимися кораблями и лодками плавучей деревни шелестела светло-серая полоска камыша, а за ней поднимался пологий вал, поросший деревьями, папоротником и травой. Он возвышался над водой метров на пять и подковой огибал лагерь Освободителей.

– Что это? – спросила она у Руты.

– Говорят, что склон древнего кургана, – ответила та. – Пологого холма с могилами. Но он обрушился много веков назад, и прилив вымыл все, что покоилось внутри. Теперь остался только вал.

– Могилы? – Неттл не понравилось то, что она услышала. – А разве тут не опасно?

– Иногда бывает опасно, – признала Рута. – Такие древние курганы притягивают всякое. Мерцающих висельников. Бледноруких дев. И не все угри в воде – настоящие угри.

– Тогда зачем вы сюда забрались? – спросила Неттл. Она вдруг с кристальной ясностью осознала, что на много миль окрест нет ничего, кроме шепчущих камышовых зарослей, тихо вздыхающей воды и коварной, беспощадной Мари.

– Этот вал – отличная защита, он прячет нас от посторонних взглядов, – пояснила Рута. – К тому же мистер Эммет договорился с некоторыми существами, что они будут следить за подступами к лагерю и охранять нас. Если люди Канцелярии решат напасть, они сильно об этом пожалеют. – В голосе Руты впервые зазвучали жестокие нотки.

Она посмотрела на Неттл и ободряюще улыбнулась.

– Не переживай, малышка. Будешь вести себя осторожно – ничего страшного с тобой не случится. Держись подальше от воды и после заката старайся не выходить из каюты, даже если кто-нибудь тебя позовет. За вал тоже лучше не соваться. Если услышишь сигнальный колокол, прячься в своей каюте и сиди там, пока он снова не зазвонит.

Неттл невольно вздрогнула и тут заметила какое-то движение на гребне вала. Деревья, росшие на склоне, закачались, а потом зашевелились папоротники под ними, словно что-то крупное спускалось вниз.

– Что это? – спросила она.

Рута, нахмурившись, проследила за взглядом Неттл.

– О чем ты?

– Да вон же! – Неттл в отчаянии ткнула пальцем в листву, которая колыхалась вдали. – Там, в кустах!

– Тише, тише! – Рута озадаченно посмотрела на Неттл. – Ничего там нет! Ты чего так всполошилась?

О нет. Пожалуйста, нет. Если я это вижу, а Рута не видит, значит, он вернулся…

Неттл почувствовала, как сжимается сердце от подступающей паники. В любую секунду Лебедь мог вырваться из кустов и начать ломиться сквозь камыши, оглашая ясное небо своим диким воем. Он придет за ней… Только когда Рута схватила ее за руку, Неттл смогла сосредоточиться на том, что она говорит.

– Теперь вижу! – сказала Рута, и Неттл запоздало поняла, что она повторяет это не в первый раз. – Там олень! Смотри!

Неттл снова поглядела на вал и увидела, как светло-коричневый зверь с ветвистыми рогами взбирается вверх по склону. Значит, это был не Лебедь. Паника схлынула, оставив после себя слабость и дрожь.

– Ты бледная как мел! – Рута заботливо обняла ее за плечи. – Давай-ка присядь.

Неттл рухнула на табурет, сидя на котором стирала Рута, и ощутила одновременно смущение и острую благодарность.

– Я думала, это… – начала было Неттл и замолчала.

– Видение? – мягко подсказала Рута. – То, что лишь ты можешь увидеть?

Неттл кивнула и глубоко вздохнула. Но наружу воздух, к ее вящему ужасу, рвался жалкими всхлипами, словно она была ребенком. Мир вокруг помутился от слез, а потом Рута притянула ее к себе, и у Неттл чуть сердце не разорвалось: она почувствовала себя маленькой девочкой, оказавшейся в тепле и безопасности. Ее будто снова обнимала мама, а ведь Неттл уже забыла, каково это.

– Так глупо, – сердито пробубнила она, ненавидя себя за то, как дрожит ее голос. – Это ведь просто лебедь! Всего лишь птица. Но…

Она нахмурилась и потерла воспаленные глаза костяшками пальцев.

– Когда меня прокляли, я на несколько лет превратилась в цаплю, но время от времени вспоминала, кто я. Однажды я очнулась, когда убивала лебедят. Совсем маленьких лебедят… – Неттл тяжело сглотнула, сдерживая тошноту. – Они были слепыми, уродливыми, похожими на извивающихся червяков с клочками черного пуха. Я словно наблюдала за собой со стороны и думала: «Хватит, хватит, хватит! Кто-нибудь, остановите меня!» – потому что не могла больше это выносить. В глубине души я не верила, что вселенная способна допустить подобный ужас. Но прекратить не могла. Одного я схватила и трясла, пока он не прекратил трепыхать своими жалкими крылышками. Другого утопила. Самые крошечные были еще живы, когда я их проглатывала. И тогда ко мне пришло понимание, что никто меня не спасет. Их мать еще долго следовала за мной по пятам, словно тень. Не нападала, просто наблюдала издалека. Не знаю зачем, и, думаю, она тоже этого не знала. Точно не из мести: птицам ненависть неведома. Может, не хотела терять то, что осталось от ее детей. А может, я все, что у нее было. А потом она исчезла – наверное, умерла от голода. Келлен в конце концов распутал мое проклятие и спас меня. Но было поздно. В душе я уже знала, что меня не спасти. Лебедь, который приходит ко мне в видениях, огромен и полон боли. Но он не испытывает ко мне ненависти. Он протягивает мне птенца, которого я не успела убить. Хочет, чтобы его я тоже съела, и это невыносимо. Я чувствую себя ужасно глупо! Почему меня преследует именно он? Почти вся моя семья мертва, а те, кто жив, никогда уже не будут прежними! Почему я не вижу кошмаров об этом? Почему я вижу Лебедя?

– У страданий свои правила, – просто ответила Рута. – Мы не выбираем, что нас сломает. И все чувства имеют право на существование.

– Когда я вижу ее, то вспоминаю, кто я на самом деле. – Неттл сглотнула и потерла лицо. – Желудок в оболочке из серых перьев, который убивает младенцев. Меня нельзя спасти, потому что я этого не заслуживаю.

– Не нужно так говорить! – Рута легонько встряхнула Неттл. – Ты одна из нас – с желудком, перьями и остальным. Здесь мы друг друга спасаем! Итак, ты говоришь, что Лебедь хочет отдать тебе своего птенца. А ты его не берешь?

– Нет! – Неттл вздрогнула, кожа ее покрылась мурашками. – Нет, я всегда сбегаю!

– Ох, милая. – Рута вздохнула и погладила Неттл по голове. – Невозможно вечно убегать. Однажды, когда ты будешь готова, тебе придется взять у него птенца. Это случится, когда ты поймешь, для кого и для чего предназначено твое проклятие.

Неттл напряглась в объятиях Руты.

– А если я не хочу никого проклинать? – спросила она.

– Тут уж, милая, выбора у тебя нет. – Рута осторожно сжала ее плечи. – Рано или поздно проклятие вырвется, как бы ты этому ни противилась. Но, возможно, тебе будет под силу направить его так, что оно не повредит никому, кроме того, кто его заслужил. Мы поможем тебе, когда придет время, и вместе убедимся, что проклятие полетело, куда нужно, и принесет больше добра, чем зла.

Неттл вдруг поняла, что слышит колокольный звон, – и уж он-то ей точно не чудился. Настойчивый металлический лязг доносился откуда-то из плавучего лагеря. Рута отпустила Неттл, испуганно распахнув глаза.

– Сигнал тревоги! – сказала она. – Кого-то заметили рядом с лагерем! Нужно скорее прятаться под палубу! – Рута схватила Неттл за руку и рывком поставила на ноги. – Может, это был не просто олень, – едва слышно пробормотала она.

Глава 43

Шпион

Парусная лодка Руты была ближе других, так что они с Неттл кинулись туда и через люк спустились в каюту, в которой негде было развернуться. Посередине висело два гамака.

– Будем сидеть здесь, пока не услышим сигнал, что опасность миновала, – сказала Рута и, улыбнувшись, похлопала по одному из гамаков.

– Этот будет твоим, когда будешь готова к нам перебраться!

Неттл посмотрела на гамак, не зная, радоваться или пугаться. Слова Руты прозвучали так, будто ей предложили обрести дом и стать частью семьи. Это было прекрасно, но слишком неожиданно, слишком быстро, слишком странно. Рута ласково наблюдала за Неттл, ожидая реакции. Возможно, Неттл показалось, но в глазах Руты она увидела огонек надежды и затаенной нужды.