Джаспер Ффорде - Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов
В дверь постучали.
Я крикнула, чтобы входили. Это был Арнольд.
— Привет! — сказал он. — К тебе можно?
— Чувствуй себя как дома, — ответила я. — Вина?
— Спасибо.
Он сел и улыбнулся мне. Я прежде никогда не замечала, что он весьма хорош собой.
— Где остальные? — спросил он, оглядываясь.
— Шляются где-то, — ответила я, махнув рукой в сторону лодки. У меня слегка кружилась голова. — Лола, наверное, гуляет с новым хахалем, Рэндольф кому-нибудь плачется по этому поводу, а где носит бабушку, понятия не имею. Выпить хочешь?
— Ты мне уже налила.
— Ну так я еще и себе налью. Чего пришел-то, Арни?
— Да так, мимо гулял. Как дела на работе?
— Отвратно. Мисс Хэвишем умирает, и что-то не так, а я не понимаю, что именно.
— Я слышал, у потусторонников иногда случаются «полеты фантазии», когда они начинают создавать сюжетные линии из ничего. Ты привыкнешь, не волнуйся. Да, прими мои поздравления, — добавил он. — Прочел в газете о твоем назначении.
Я подняла стакан, и мы оба выпили.
— А что у тебя с Мэри? — спросила я.
— Между нами уже давно ничего нет. Она считает меня неудачником и…
— Посылает ко всем чертям. Да, я слышала. А как тебе Лола? Ты с ней еще не переспал?
— Нет!
— Тогда ты единственный парень в «Кэвершемских высотах», который этого не сделал, — заявила я. — Еще выпить хочешь?
— Давай. А ты как? — спросил он. — Расскажи мне о твоем потустороннем муже.
— Да нет у меня мужа, — сказала я, — и не было никогда.
— Но ты же мне говорила…
— Может, просто хотела, чтобы ты отвязался. Был один парень по имени Орешек в Хроностраже, но это было давно. Он погиб от темпоральной пер-ре-груз-ки..
— Чего?
— Постарел преждевременно. Он умер.
Я вдруг почувствовала себя как-то неловко и посмотрела на стакан и полупустую бутылку.
— В чем дело, Четверг?
— Да так. Знаешь, бывает иногда: вдруг что-то вспоминаешь, но не понимаешь почему. Что-то вроде «обратного кадра».
Он улыбнулся.
— У меня немного воспоминаний, Четверг. Я ведь генерат. Может, у меня и могло быть прошлое, но меня не сочли достаточно важным персонажем для этого.
— Это танк? То есть это так? Ладно, я только что подумала о Белой лошади в Уффингтоне, дома. Теплая мягкая трава, синее небо, теплое солнце на лице… Почему я это вспомнила?
— Понятия не имею. А тебе не кажется, что тебе уже хватит?
— Все путем, — возразила я. — Я в полном порядке. Мне никогда лучше не бывало. А каково это — быть генератом?
— Неплохо, — ответил он, делая еще глоток вина. — Всегда есть шанс получить новую роль, если ты достаточно усерден и постоянно участвуешь в Программе по обмену. Семьи у меня нет — может, и к лучшему.
— Моя мамаша — посмешище, а отца просто не существует, — поделилась я. — Он странствующий по времени рыцарь… не смейся… а еще у меня два брата. Оба живут в Суиндоне. Один — священник, а другой…
— Кто?
Мне снова стало не по себе. Может, из-за вина. Я посмотрела на руку.
— Я не знаю, что он делает. Мы много лет не разговаривали.
Снова «обратный кадр», на сей раз Крым.
— Бутылка пуста, — пробормотала я, пытаясь налить вина.
— Ты бы сначала пробку вынула, — заметил Арнольд. — Позволь мне.
Он взял штопор и после упорных трудов вытащил пробку. Думаю, он был пьян. Некоторые люди удержу не знают.
— Как тебе Кладезь? — спросил он.
— Нормально, — ответила я. — Потустороннику тут очень неплохо живется. Никаких счетов оплачивать не надо, всегда хорошая погода и, что лучше всего, никакого «Голиафа», стряпни моей матушки или ТИПА.
— ТИПА умеет стряпать?
Я по-дурацки захихикала, он тоже. Через пару секунд мы оба истерически хохотали. Я сто лет так не смеялась.
Смех оборвался.
— А над чем это мы?
— Не знаю.
И мы снова расхохотались.
Я отдышалась и отпила еще вина.
— Ты танцуешь?
Арни озадаченно глядел на меня несколько мгновений.
— Конечно.
Я взяла его за руку и повела в гостиную. Нашла пластинку и поставила на проигрыватель. Положила ему руки на плечи, а он обнял меня за талию. Ощущение было странное и почему-то неправильное, но мне было все равно. Я сегодня потеряла хорошего друга и заслуживала небольшого расслабона.
Заиграла музыка, и мы начали медленно танцевать. Раньше я много танцевала — наверное, с Филбертом.[57]
— Для одноногого ты хорошо танцуешь, Арни.
— У меня две ноги, Четверг.
И мы снова расхохотались. Я припала к нему, он оперся на софу, чтобы не рухнуть. Пиквик посмотрела на нас с отвращением и встопорщила перья.
— У тебя тут, в Кладезе, есть девушка?
— Нет никого, — медленно ответил он.
Я потерлась своей щекой о его щеку, нашла его губы и поцеловала очень ласково и бесцеремонно. Он начал отстраняться, но затем перестал и ответил на поцелуй. Ощущение оказалось до опасного приятным. Я не понимала, почему так долго оставалась одинокой.
Он оторвался от моих губ и отступил на шаг.
— Четверг, это все неправильно.
— Да что тут может быть неправильного? — спросила я, глядя на него и покачиваясь. — Хочешь пойти посмотреть мою спальню? Там такой классный потолок!
Я споткнулась и вцепилась в спинку дивана.
— Ну что уставилась? — спросила я Пиквик, сердито глядевшую на меня.
— У меня в голове стучит, — пробормотал Арнольд.
— И у меня тоже, — ответила я.
Арнольд склонил голову набок и прислушался.
— Не, это не в голове, это в дверь.
— Это двери восприятия, — заметила я. — Или небес и ада.
Он открыл дверь, и вошла очень старая женщина в синем бумазейном платье. Я начала было хихикать, но заткнулась, когда она подошла ко мне и отняла у меня стакан.
— И сколько ты уже выпила?
— Два? — ответила я, опираясь на стол.
— Две, — поправил Арни. — Бутылки.
— Два, — ответила я. — Ящика. — И снова захихикала, хотя на самом деле ничего смешного не было. — Слушай, бумазейная тетка, — погрозила я пальчиком, — лучше верни мне стакан!
— А о малыше ты подумала? — ответила она, грозно глядя на меня.
— Каком таком малыше? У кого малыш? Арни, у тебя малыш есть?
— Дело обстоит хуже, чем я думала, — пробормотала она. — Такие имена, как Аорнида и Лондэн, ничего тебе не говорят?
— Ни-че-го, — ответила я. — Но если хочешь, я выпью за них. Привет, Рэндольф.
Рэндольф и Лола стояли в дверях и с ужасом смотрели на меня.
— Ну? — сказала я. — У меня что, еще одна голова выросла или как?
— Лола, принеси ложку, — сказала бумазейная тетка. — Рэндольф, тащи Четверг в ванную.
