Александр Лонс - Компьютерный вальс
— Это ерунда. Ты просто не понял, с кем имеешь дело. Знаешь какая сейчас фармацевтика? Медицина сейчас практически всесильна. Ты нам тут все расскажешь, все что знаешь, и мы быстро обезвредим всех твоих приятелей. У нас много весьма эффективных препаратов и методик. Я с сейчас тобой такое сотворю, что сам господин Люцифер мне позавидует.
— Я уже просил вас не перебивать меня. Вы ведь не так умны, как сами о себе думаете. И перестаньте мне тыкать. Я с вами на брудершафт не пил. Так вот, все это было давным-давно предусмотрено. И возможные ваши действия предугадать было совсем даже не трудно. Я сам не знаю, как работает механизм моей защиты. Я его не создавал. А единственный человек, который знал меня и знал организаторов всего механизма — мертв. Вы же его и убили. И тем самым лишили себя возможности, выдавив из меня имя, пройти через него всю цепь. Вы можете, конечно, меня убить, но тогда и вам придет конец. А ваш господин Люцифер вами же и займется. У Вас, кажется, есть двое детей, и один внук, так? О них тоже подумали и позаботятся, если что.
— Ах ты, сука! Да я тебя сейчас…
— Успокойтесь. И не умирайте от инфаркта, как говорил Остап Бендер. Если все исполнить, как я вам тут предлагаю, то никто не пострадает. Все мы будем жить долго и счастливо.
— Что за «человек»?
— Какой человек? — не понял я.
— Что за человек знал, как все это действует, и кто знал организаторов твоей защиты?
— Это — Валя Никоненко. Ей делали аборт в подвластной вам клинике. И по Вашему указанию ее там убили.
— Неправда. Все это вранье. Она умерла, от несчастного случая. Да и доказательств у тебя нет никаких. Ни один суд, и ни один мент тебя и слушать не станет. А эти бумажки я засуну тебе в…
— Фу, как грубо! — передразнил я его. — А еще почти академик! вы же ведь хотите стать академиком? Как это должно быть приятно, ежемесячно получать пятьдесят тысяч за одно только звание!
— Пятьдесят тысяч рублей — это не деньги. Мне важен мой научный статус. Ты ничего не докажешь, даже ели выйдешь отсюда. А это еще вопрос.
— Вы, что, так до конца все и не поняли? Что, правда, то, правда — я сейчас не могу юридически корректно доказать, что Валентину Никоненко, Ирину Антонову и многих других убили вы лично или бандиты по вашему приказу, но это, тем не менее, так. И вы это прекрасно знаете. Но сейчас я не об этом. Это я придумал принцип, как именно можно вас прижать. И как при этом мне остаться в живых самому. Рассказал Вале, и все объяснил. А уже потом, она, через совершенно неведомых мне людей используя свои многочисленные связи, все и организовала. Разработала необходимые детали уже не она, а я даже не знаю, кто. На одноразовый адрес я переправил все оригиналы и подготовленные материалы, и я даже не знаю, кто их оттуда взял. Где находятся оригиналы этих документов, мне просто неизвестно. Все свои адресные книжки и записи она потом уничтожила, ложась в больницу. Я сделал три заготовки для Интернет-сайтов, записал их на сидиромы, потом сделал два комплекта копий и одну отправил в том же конверте неизвестно куда. Вторую я носил с собой. Убив Валю, вы потеряли всякую возможность воспрепятствовать мне. Вы, конечно, можете попытаться отследить ее связи, проверить все знакомства, попробовать вычислить исполнителей, но вы опоздаете. На такое расследование, даже при ваших возможностях уйдет много времени, а времени у вас сейчас уже мало. Она запутала следы. На последнем сайте вы сами все увидите.
— И чего ты хочешь этим добиться?
— Есть на свете некоторые люди, что ставят свои принципы выше любых денег. Или, скорее, не столько принципы, сколько свободу выбора и независимость. Денег у меня никогда не было. Независимость я хочу получить. Ну, а что касается свободы выбора, то с ней у меня всегда большие проблемы.
— Так чего же ты все-таки от меня хочешь? Виллу на Канарах?
— Наконец-то деловой разговор. А то ваши эмоции меня уже начали порядком утомлять. Первое. Я хочу, чтобы вы, используя свои возможности и врачебные связи, освободили моего сына от военной службы. По медицинским показаниям. Меня устроит только полное освобождение, со снятием с воинского учета и перевод его дела в сектор невоеннообязанных. И второе. Независимость и свободу в наше время дают только деньги. Причем денег должно быть сравнительно много. Мне нужен, юридически оформленный и полностью «отмытый» миллион баксов. Всего-навсего. С вашими доходами это не такая уж тяжелая задача.
— Ты с ума сошел! Миллион — невозможная сумма! И как я устрою «белый билет» твоему отпрыску?
— Ваша проблема. И сумма для вас вполне подъемная. Вы столько заработали на одном только сигмафетине, что одним миллионом можете и пожертвовать. Миллионом больше, миллионом меньше… А устроить «белый билет» — я точно знаю, для вас особой трудности не составит.
— Да не смогу я перевести тебе миллион, да еще, чтобы он был «чистый»! Я не один. Я связан со многими деловыми партнерами, деньги в работе, на счетах или вложены в разную собственность, и извлечь их будет не так-то просто. Будут вопросы…
— Да ладно вам… Времени у вас — целый месяц. Ровно через месяц — в ноль часов первого июня, появится третий сайт. Потом, очень скоро, вы получите реальную возможность лично познакомиться с вашим любимым господином Люцифером.
— Я не успею за месяц.
— Успеете, если захотите. И еще одно. Я еще могу вам помочь — но только на свободе. Если со мной все будет в порядке, процесс приостановят. Но если опять что-нибудь случиться, часы пойдут снова, с того момента, как приостановились. Я достаточно понятно выразился? Месяц и так слишком длинный срок. За это время у меня должен появиться счет на означенную сумму. Естественно, что и после первого июня механизм сохраняется. Если — что, то информация пошла. Даже если со мной случится спонтанный инфаркт, автокатастрофа, смерч, цунами или извержение вулкана, в Интернете появится тот самый сайт.
— Где гарантия, что если я все сделаю, то потом ты от меня отстанешь?
— Очень просто. Приняв от вас деньги и получив от вас незаконные услуги, я сам окажусь весь в таком дерьме, что мне потом до конца жизни...
— А что было на первом сайте?
— Да развяжите же меня, наконец!— Меня отстегнули, и я стал разминать затекшие от ремней руки. — Вот так мне больше нравится. Хотите знать, что было на первом сайте? Там не было ничего интересного. Пейзажи, картинки, фотографии живой природы. Это была проверка, доказательство того, что схема работает. Я спрятался на несколько дней, и сайт появился, как миленький. Если бы я не вернулся в город, то появился бы второй сайт, затем — третий. А теперь я хочу домой. Мне как-то надоело сидеть тут у вас, да и лично ваше общество начинает меня несколько тяготить. Прикажите своим обезьянам, чтобы меня пропустили.
