Рэй Брэдбери - Миры Рэя Брэдбери. Т. 8. (дополнительный)
— Покажи еще разок! Давай! Ту последнюю песню! Фил!
Никто не двинулся. Дун, как ты был прав!
Нолан прошел мимо меня и сел в кресло.
Я довольно долго смотрел вниз на ряды, где сидели команды гимнических спринтеров, сидели тихо, утирая глаза.
— Фил, дружок? — крикнул Тимулти откуда-то спереди.
— Готово! — ответил Фил.
— И на этот раз, — добавил Тимулти, — без гимна.
Зрители зааплодировали.
Экран начал мерцать, как огромный теплый камин.
Я оглянулся и посмотрел на яркий, рациональный мир Графтон-стрит, на пивную «Четыре провинции», гостиницы, магазины, ночных прохожих. Я заколебался.
А потом, под музыку «Прекрасного острова Инйш-фри», снял кепку и шарф, сунул эти трофеи победителя в карман и медленно, с наслаждением, никуда не торопясь, опустился в кресло…
УЖАСНЫЙ БОЛЬШОЙ ПОЖАР
В УСАДЬБЕ
Люди около получаса прятались возле стЪрожки у ворот, передавая друг другу бутылку, а потом, когда в шесть часов вечера сторож отправился отдыхать, крадучись двинулись по дорожке, поглядывая на огромный дом, во всех окнах которого горел теплый свет.
— Вот эта усадьба, — сказал Риордан.
— Проклятье, что ты имеешь в виду, когда говоришь «эта усадьба»? — воскликнул Кейси, а потом тихонько добавил: — Она всю жизнь у нас перед глазами.
— Конечно, — кивнул Келли, — но когда со всех сторон начали подступать Неприятности, усадьба выглядит по-другому. Как игрушка на снегу.
Так всем четырнадцати и казалось — огромный дом-игрушка стоял под медленно кружащимися перышками весеннего вечера.
— Ты принес спички? — спросил Келли.
— Принес ли я… за кого ты меня принимаешь?
— Ну так принес или нет — вот все, что я спрашиваю.
Кейси принялся искать. Когда все карманы оказались вывернутыми наружу, он выругался.
— Нет, не принес.
— Какого черта, — успокоил Нолан. — Там наверняка есть спички. Позаимствуем несколько штук. Пошли.
Когда они оказались на дороге, Тимулти споткнулся и упал.
— Ради Бога, Тимулти, — проворчал Нолан, — где твои романтические чувства? В разгар Большого Пасхального Восстания мы обязаны сделать все как следует. Через многие годы мы хотим войти в пивную и рассказать об Ужасном Большом Пожаре в Усадьбе, разве не так? А если ты будешь сидеть на заднице в снегу, то испортишь всю картину Восстания, разве не так?
Тимулти кивнул, поднялся на ноги, исправив общую картину.
— Я постараюсь помнить о хороших манерах, — обещал он.
— Тс-с! Вот мы и пришли! — воскликнул Риордан.
— Господи, перестань говорить вещи вроде «эта усадьба» и «вот мы и пришли», — заявил Кейси. — Конечно же, мы видим проклятый дом! Что делать дальше?
— Уничтожим его? — неуверенно предложил Мерфи.
— Ба, ты так глуп, что на тебя страшно смотреть, — сказал Кейси. — Конечно, мы его уничтожим, но сначала… чертежи и планы.
— Все казалось таким простым в пивной «У Хикки», — заметил Мерфи. — Мы придем и просто камня на камне не оставим от этой проклятой усадьбы. Если учесть, какая у меня толстая жена, мне просто необходимо с чем-нибудь зверски расправиться.
— Пожалуй, следует постучать в дверь, — вмешался Тимулти, сделав глоток из бутылки, — и спросить разрешения.
— Разрешения! — проворчал Мерфи. — Я бы не доверил тебе даже управление адом — пропащие души никогда бы не начали поджариваться! Надо…
Однако передняя дверь неожиданно распахнулась, заставив его замолчать.
На пороге стоял человек и вглядывался в темноту.
— Послушайте, — донесся негромкий спокойный голос, — не могли бы вы говорить потише. Хозяйка дома прилегла отдохнуть перед вечерней поездкой в Дублин, и…
Мужчины, на которых падал свет, идущий из открытой двери, заморгали, отступили на несколько шагов и сняли шапки.
— Это вы, лорд Килготтен?
— Да, — ответил человек, стоящий в дверях.
— Мы постараемся не шуметь, — обещал дружелюбно улыбающийся Тимулти.
— Просим прощения, ваша светлость, — сказал Кейси.
— Вы очень добры, — ответил его светлость, и дверь аккуратно закрылась.
Все мужчины остались стоять с раскрытыми ртами.
— «Просим прощения, ваша светлость», «мы постараемся не шуметь, ваша светлость»!.. — Кейси хлопнул себя по лбу. — Что мы говорили? Почему никто из нас не ухватился за дверь, пока он здесь стоял?
— Мы были ошарашены, вот почему; он взял нас на испуг, как все сильные мира сего, будь они прокляты. Я хочу сказать, ведь мы ничего не делали, не так ли?
— Однако мы действительно шумели, — признал Тимулти.
— Шумели, черт побери! — взорвался Кейси. — Проклятый лорд ускользнул из наших когтей!
— Тс-с-с, не так громко, — сказал Тимулти.
Кейси понизил голос:
— Давайте осторожно подберемся к двери и…
— Это совсем не обязательно, — заметил Нолан. — Он уже знает, что мы здесь.
— Подберемся к двери, — повторил Кейси, заскрипев зубами, — и взломаем ее…
Дверь снова открылась.
Лорд, словно тихая тень, выглянул и осведомился негромким, терпеливым и хрупким старческим голосом:
— Послушайте, что вы здесь делаете?
— Ну, дело обстоит так, ваша светлость… — начал Кейси и, побледнев, замолчал.
— Мы пришли, — выпалил Мерфи, — мы пришли… сжечь эту усадьбу!
Лорд постоял немного, глядя на снег и собравшихся мужчин, его рука все еще лежала на дверной ручке. Потом закрыл на мгновение глаза, подумал, после короткой борьбы справился с тиком, из-за которого затрепетали веки, и сказал:
— Гм-м, в таком случае вам лучше войти.
Мужчины ответили: хорошо, отлично, годится — и двинулись к дому, но тут Кейси выкрикнул:
— Подождите! — А затем добавил, обращаясь к стоявшему на пороге старику: — Мы войдем, когда будем готовы.
— Очень хорошо, — ответил старик. — Я не стану закрывать дверь, надумаете — входите. Я буду в библиотеке.
Оставив дверь приоткрытой, старик уже собрался уходить, когда Тимулти воскликнул:
— Когда мы надумаем? Господи, когда же мы надумаем больше, чем сейчас? С дороги, Кейси!
И все они взбежали на крыльцо.
Услышав шаги, его светлость снова повернулся к пришедшим; на спокойном лице совсем не было враждебности — так смотрит старая гончая, которая видела множество загнанных лисиц и примерно столько же спасшихся, умела быстро бегать, но теперь, в старости, перешла на медленную, шаркающую походку.
