Наталья Шитова - Клятва Примара (Дерзкая - 2)
— Кхм, — поперхнулся Зинченко и покосился на моего медноволосого кормильца. Тот бросил взгляд на Юру, сделал большие глаза и пожал плечами.
— Олег, опять? — подозрительно спросил Юра. Но так как никто не отозвался, Юра продолжил: — Наконец, у меня есть кое-кто, заботу о ком я не собираюсь ни на кого перекладывать. И не хочу я слышать ни о каких клиниках и детских домах. Мы с Олегом прекрасно справляемся вдвоем. Малыш вырастает, и скоро все станет куда проще…
— Малыш-то вырастает, — отозвался Зинченко. — А Катя? Я же не потому говорю о клинике, что хочу освободить твое время для службы. Я только знаю, что если не лечить ее, вряд ли что-то изменится…
Юра открыл шкафчик, схватил тарелку, ложку, одним движением наполнил тарелку кашей и сунул все это в руки офицеру.
— Ешь, и чтобы я тебя больше не слышал!
Из глубины квартиры раздались странные звуки, Юра отложил то, что взял было в руки, и поспешил из кухни. До той секунды, когда звуки прекратились, я так и не успела разобраться, что же это было такое.
Зинченко, постояв немного с тарелкой, подошел к столу, расчистил место и сел напротив меня. Осторожно попробовав кашу, он решительно принялся за еду.
— И что вы беситесь, я не понимаю, — недовольно заметил он. — Можно подумать, что я предлагаю вам что-то недостойное. Олег, ну ты то хоть понимаешь, что я ему дело предлагаю?
— Есть у него дело, и не одно. Их у него по горло. И у меня тоже. — отрезал Олег, всовывая мне в рот очередную ложку.
— Вы, конечно, не миллиардеры, но и далеко не нищие. Клиника — это же не способ избавиться от забот, это способ помочь…
— Никуда Юрка ее от себя не отпустит.
— Ну хорошо. Но зачем жить в этой… конуре? Почему не купить нормальную квартиру, не нанять, наконец, опытную, внимательную сиделку?
— Игорь, тебе добавить кашки? — ласково осведомился Олег.
— Спасибо, каша, действительно, вкусная… Но с меня хватит. И не зверей, Середа, я ничего предосудительного не спросил.
— Живем мы здесь потому, что Катю должна окружать знакомая обстановка, и ее не должны касаться чужие руки…
— Но мне показалось, что он ничего не замечает. Ей все равно…
— А нам не все равно! — в голосе Олега появились металлические нотки.
— Ладно, наверное, ты прав, тем более, что я об этом деле не знаю ничего, кроме тех дурацких сказок… — Зинченко доел свою порцию и во все глаза уставился на меня. — Я не специалист, но за столько месяцев я не вижу изменений…
— Изменения есть. Ты просто не видел, что было раньше. Это был труп, у которого почему-то билось сердце, — тихо сказал Олег, продолжая меня кормить.
— Она просто лежала, и все рефлексы отсутствовали. Организм работал, как обычно, за исключением нервной системы… После родов проснулось подсознание. Она ничего не понимала, не узнавала, но элементарнейшие рефлексы заработали… Немного погодя появились действия посложнее. Ясно, что сознание отключено, но какая-то простейшая мотивация уже присутствует… Иногда она встает и идет куда-то. Иногда вдруг одевает на себя что-то, чего мы ей не предлагали… Бывает, сама приходит на кухню и берет еду… Это все уже дает какую-то надежду, что мы ее отогреем.
— Да, Олег, не мне вас учить, это точно, — заметил Зинченко. — Ну, ладно. Спасибо за кашу, мне пора на службу. Приставать к Орешину со своими предложениями я пока погожу, но мне не хотелось бы терять надежду.
Зинченко встал, и Олег тоже поднялся со своего места. Они стояли молча несколько секунд.
— Что? — холодно осведомился Олег.
— А то, парень. Пять с лишним лет у нас не было претензий к Максиму Озерову. Вы вернулись в агентство, и не прошло и года, а все уже начинается сначала. Предупреждение получали?
— Получали, — отозвался Олег уже не так агрессивно.
— Штраф за повторное нарушение платили?
— Платили, — вздохнул Олег.
— Так вот. О сегодняшнем происшествии я забуду, потому что вы оба меня сегодня крайне расстрогали. Но тебе я говорю без шуток: еще один прокол с твоей стороны, и я приостановлю лицензию твоего друга. И чтобы тогда не было никаких обид. Идет?
Олег протянул ему руку:
— Еще как идет. Спасибо, Игорь.
— Ну до встречи. Скажешь Орешину, чтобы заехал в оперативный отдел подписать совместный протокол. Можешь меня не провожать, выход найду…
Игорь Зинченко удалился. Олег посмотрел ему вслед, потом снова сел рядом со мной и взялся за ложку.
— Вот так, Катюша, опять я набедокурил… — вздохнул он. — Хорошо еще, что Зинченко сегодня добрый, а то… Но мы ничего не скажем Юрке, чтобы его не расстраивать. Пусть это будет наш маленький секрет. Когда Юра уедет по делам, я тебе все подробно расскажу. Рейд получился на славу, и если бы я не сделал то, что так не понравилось подполковнику Зинченко, пришлось бы куда сложнее… Но и его можно понять, он ведь за всех отвечает, даже за нас в какой-то степени…
В кухне появился Юрий, и Олег замолчал.
— Ну что, ушел этот трепач? — Юра сел напротив и подпер щеку кулаком.
— Ушел. Но он еще не раз пристанет со своими предложениями.
— Его гложет нездоровое любопытство. Надеюсь, ты ему ничего не рассказал, кроме того, о чем мы с тобой условились?
— Ничего, — буркнул Олег.
— Олег, смотри мне в глаза! — повысил голос Юра.
— Ничего!! — рявкнул Олег. — Хотя я думаю, что не случилось бы ничего страшного, если бы Зинченко узнал правду.
— Если он даже и сможет это переварить, в чем я сомневаюсь, я уверен, что он не оставит нас в покое… Спецслужбы всех мастей обязаны верить в подобные вещи, и нас с тобой непременно возьмут в оборот.
— В первый раз, что ли? — усмехнулся Олег.
— «Что ли, что ли»! — передразнил его Юра. — А с ними что будет, ты подумал? Клиника, детский дом… И что с нами будет без них?
Олег скормил мне последнюю ложку и убрал тарелку со стола.
Они замолчали. Потом вместе принялись за уборку. Я сидела на прежнем месте, они ходили за моей спиной, изредка задевая меня, переносили туда-сюда предметы, звенели ложками, хлопали дверцами шкафчиков и молчали.
Мне почему-то хотелось, чтобы они снова принялись разговаривать со мной, или хотя бы друг с другом. Мне хотелось слышать их голоса, но они молчали.
Наконец, все было убрано, и Олег взял меня под руку и поднял с табурета.
— Пойдем, приведем тебя в порядок.
Он привел меня в ту комнату, в которой я проснулась, усадил на диван, взял расческу со столика, расплел мне косу и стал осторожно расчесывать. Юра тоже пришел, сел на банкетку у стола и смотрел на нас, задумчиво хмурясь.
— Олежка, ты очень устал? — споросил он.
