Джаспер Ффорде - Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов
Только по пути домой я внезапно вспомнила о Дженни.
— О боже! — в панике воскликнула я. — Мы оставили Дженни дома одну!
Лондэн взял меня за руку, сжал ее, и я почувствовала, как мне на плечо легла рука Пятницы.
— Все в порядке, милая, успокойся. Мы оставили ее с миссис Боллуан-Котл.
Я нахмурилась.
— Нет, не оставили. Ты сказал, что она строила палаточный лагерь на чердаке. Вышли мы сразу же. Как мы могли забыть?
— Любимая, — глубоко вздохнул Лондэн, — Дженни не существует.
— Что ты говоришь?! — Я даже подавилась от подобной глупости. — Разумеется, Дженни существует!
— Папа прав, — успокаивающе произнес Пятница. — Дженни никогда не было.
— Но я же помню ее…
— Это Аорнида, мам, — внесла свою лепту Вторник. — Она наградила тебя этой навязчивой идеей семь лет назад, и нам не удается от нее избавиться.
Меня охватила паника.
— Не понимаю… Я же помню про нее все! Ее смех, каникулы, тот раз, когда она свалилась с велосипеда и сломала руку, ее рождение — вообще все!
— Это Аорнида так тебе отомстила, — сказал Лондэн. — Когда она не сумела стереть из твоей памяти меня, она оставила тебе Дженни, за что и мотает свой тридцатилетний срок.
— Сука! — взревела я. — Я убью ее за это!
— Выбирай выражения, мам, — подала голос Вторник, — мне же всего двенадцать. Кроме того, даже если ты ее убьешь, мы подозреваем, Дженни останется при тебе.
— О ч-черт! — Соображение постепенно вытесняло смятение и ярость. — Так вот почему она никогда не появляется за столом!
— Мы делаем вид, что Дженни существует, дабы минимизировать вероятность приступа, — пояснил Лондэн. — Вот почему мы сохраняем ее комнату как есть, и вот почему ты натыкаешься на ее вещи по всему дому — это чтобы, оставшись одна, ты не впадала в панику, что потеряла дочь.
— Злобная маленькая корова! — пробормотала я, потирая лицо. — Но теперь, когда я знаю, мы можем что-то с этим поделать.
— Все не так просто, любимая, — отозвался Лондэн с печалью в голосе. — Аорнида поистине злопамятна. Через несколько минут ты все начисто забудешь и снова будешь уверена, что у тебя есть дочь по имени Дженни.
— То есть, — медленно проговорила я, — я уже так делала?
Мы припарковались у нашего дома, и Лондэн заглушил двигатель. В машине повисло молчание.
— Иногда приступов не бывает по нескольку недель, — негромко произнес Лондэн, — в иные времена случаются по два-три в час.
— Так ты поэтому работаешь дома?
— Да. Мы же не можем допустить, чтобы ты каждый день ходила в школу, рассчитывая забрать дочку, которой нет.
— Значит… ты объяснял мне все это и раньше?
— Много раз, милая.
Я тяжело вздохнула.
— Я чувствую себя законченной кретинкой, — тихо сказала я. — Это первый приступ за сегодня?
— Третий, — ответил Лондэн. — Это была трудная неделя.
Я оглядела своих родных — все они смотрели на меня с такой нежностью и беспокойством о моем благополучии, что я разрыдалась.
— Все в порядке, мам, — сказала Вторник, держа меня за руку, — мы позаботимся о тебе.
— Вы самая лучшая, самая любящая, самая заботливая семья, какая только есть на свете, — произнесла я между всхлипами. — Простите, если я в тягость.
Они дружно велели мне не быть такой дурой. Я велела им не выражаться, и Лондэн выдал мне свой платок промокнуть слезы.
— Итак, — сказала я, вытирая глаза, — как же это работает? Как я перестаю помнить тот факт, что Дженни не существует?
— У нас свои способы. Дженни ночует у Ингрид, годится?
— Годится.
Он наклонился ко мне и поцеловал, потом улыбнулся и обратился к ребятам:
— Давайте, команда, ваш выход.
Пятница сильно ткнул Вторник под ребра. Она взвизгнула.
— Это еще за что?!
— За вредность!
— Я лучше буду врединой, чем тупицей. И более того, «Урановая коза» — фуфло, а Уэйн Скунс не смог бы сыграть на гитаре даже ради спасения собственной жизни!
— Ну-ка повтори!
— А ну прекратите, оба! — раздраженно прикрикнула я. — По-моему, Пятница сегодня доказал, что он не тупица, в этой истории с коротким Настоящим, поэтому просто прекратите. Вот так. Я знаю, бабушка чем-то нас кормила, но не хочет ли кто-нибудь нормальной еды?
— В холодильнике есть пицца, — сказал Лондэн, — можем ее съесть.
Мы вылезли из машины и двинулись к дому под перебранку Пятницы со Вторник.
— Вредина.
— Тупица.
— Вредина.
— Тупица.
— Я сказала прекратить.
Внезапно я кое-что вспомнила.
— Лонд, а где Дженни?
— Ночует у Ингрид.
— Ах да. Опять?
— Эти двое не разлей корыто.
— Да уж, — нахмурилась я, — не разлей корыто.
Безотказэн позвонил за ужином. Это было необычно для него, но не совсем неожиданно. Мы с Колом слиняли из «Акме», будто нашкодившие пятиклассники, так как не хотели, чтобы нам попало за стоимость ковра для майора Оззорнейка, не говоря уже о том, что это заняло у нас обоих весь день и больше мы ничего не сделали.
— Плохо дело, — начал Безотказэн чрезмерно серьезным тоном, к которому прибегал, когда бывал раздражен, расстроен или рассержен.
Вообще-то контрольный пакет в «Акме» принадлежал мне, но исполнительным директором был он, поэтому повседневные операции лежали на нем.
— Мне не кажется, что все настолько плохо, — сказала я, переходя в оборону.
— Ты спятила? — отозвался Безотказэн. — Это катастрофа!
— У нас случались проблемы и пострашнее, — начала раздражаться я. — По-моему, главное — сохранять чувство меры, тебе не кажется?
— Ну да, — ответил он, — но если мы позволим подобным вещам войти в норму, неизвестно, к чему это приведет.
Тут уж я разозлилась.
— Безотказэн, — сказала я, — уймись. Раум пришил Кола к потолку, и если бы Оззорнейк не угостил младшего демона холодной сталью, мы бы оба уже червей кормили.
На том конце провода повисло молчание, потом Безотказэн тихо произнес:
— Я говорю об «Обращении» Почтаара, а ты о чем?
— Ой… неважно. Что он сказал?
— Включи телик и увидишь.
Я попросила Вторник пробежаться по каналам. В эфире СОВА-ТВ шло популярное новостное шоу «Свежий воздух с Тюдором Плеттенложем», и Тюдор, может, не лучший, но определенно самый высокий репортер на телевидении, брал интервью у министра культуры от Партии здравого смысла Вишнавии Йогард.
— …классическое произведение первым превратится в книжное реалити-шоу?
— «Гордость и предубеждение», — торжественно объявила Йогард. — Оно будет переименовано в «Беннеты» и пойдет как сериал в прямом эфире в ваших домашних экземплярах книги уже послезавтра. Действие происходит в чопорной Англии начала девятнадцатого века, в нем участвуют мистер и миссис Беннет и пятеро их дочерей, которым будут даваться задания, а потом голосованием будет решаться, кто должен покинуть дом, один за другим, а победитель получит роль в «Нортенгерском аббатстве», которое в свою очередь подвергнется множеству «интерактивных» изменений.
