Александр Покровский - Не надо оборачиваться
— Ничего у вас не получится, — категорически заявила она, увидев, что и Лита, и Юлия молчат, не зная, что сказать. — Последним нашим мужчиной был старый Бонифаций, а ваши мужчины нам не подходят, это все знают.
— Ошибаетесь, барышня. Не в том ошибаетесь, кто вам подходит или не подходит, а в том, что Бонифаций был последним мужчиной вашего рода.
— А кто тогда последний?
— Он, Бонифаций. Ваша ошибка в том, что он не был, а до сих пор есть.
— Бонифаций умер. Лита говорила, что она это собственными глазами видела, а она врать не будет!
— Умер, кто же спорит. Но современные технологии позволяют сделать так, что человек умер, а дело его живёт. Это тот самый случай, — подполковник выглядел на редкость самодовольно.
— Я, кажется, понимаю, о чём он говорит, — неуверенно сказала Зина. — Наверно, клонирование?
— Нет это слишком для нас сложно, разве что на крайний случай. Нашим спецам удалось набрать из трупа немного спермы. Нам повезло, температура была всё время низкая, и тело ещё не начало разлагаться. Хоть какой-то прок от этих проклятых морозов. Когда у вас планировалась ближайшая случка?
— Не говорите «случка», — попросила Лита. — Плохое слово. Мы это называем Ритуалом.
— Как скажете. Пусть будет ритуал. Так когда?
— Кажется, на следующей неделе, — напрягла память Юлия. — Очередь Агаты.
— А от чего зависит дата? — полюбопытствовал подполковник.
— День должен быть продуктивным и для человеческой части, и для звериной, — пояснила Зина. — Там разные циклы, и они не так уж часто совпадают. Да, следующая — мудрейшая Агата.
— Я никому не позволю ставить на мне дурацкие эксперименты! — заорала Агата. — Ни за что!
— А почему? — удивился подполковник. — Как мне сказали спецы, искусственное оплодотворение уже больше ста лет используют. А для коров оно вообще основное.
— Называется «трахнуть пипеткой», — пояснила Зина. — Но на самом деле там устройство далеко не пипетка.
— Сами трахайтесь пипетками, градусниками, отвёртками и отбойными молотками! — Агата была очень близка к истерике. — А я не позволю такое издевательство над собой!
— У неё все роды проходили очень тяжело, — Зина будто извинялась за Агату перед посторонним мужчиной. — Она чуть не умерла, мне мама рассказывала, она тоже медик.
— Очень хорошо, — чему-то обрадовался подполковник. — Не само по себе хорошо, а хорошо, потому что многое объясняет. А скажите ещё, верно ли, что в вашем роду не принято ни отказываться от этого, как его, ритуала случки, и аборты и всякая прочая контрацепция тоже не в почёте?
— Да, это запрещено. Табу. Нарушительница навсегда изгоняется из Рода.
— Тогда всё понятно. Вам хотелось знать, зачем гражданке Агате понадобилось натравить международных террористов на вашего последнего самца именно сейчас? А затем, что наступала её очередь беременеть, а её это совершенно не радует. Вот она и приняла меры. Но убивать её за это не нужно. Она — это канал связи с вашими врагами, такими вещами не разбрасываются. Если вы не знаете, как правильно использовать такие оперативные возможности, мы вам подскажем. У нас в этом огромный опыт.
— А нам что делать? — поинтересовалась Лита.
— Лично вам — завтра явиться в полицию, ответить на их вопросы, и тем самым помочь им закрыть дело. Допрос собирался проводить известный всем вам майор Нежный, но обстоятельства изменились, и это сделает кто-нибудь другой. Скорее всего, капитан Сорокина, вы её тоже знаете. Если вдруг что-то пойдёт не так — немедленно свяжитесь со мной, свой номер телефона я вам оставлю. А потом, как и все остальные, делайте, что хотите, только не пропадайте их виду. Если попробуете скрыться, мы вас всё равно найдём, даже не сомневайтесь.
* * *Нежному очень трудно было поверить в то, что он услышал от шефа, но тот по его просьбе дважды повторил, и сомнений не осталось — раз дело оборотней в основном завершено, закрыть его смогут и Сорокина с Бардиным, а ему, Нежному, ничего не мешает насладиться остатками отпуска прямо с этой минуты. Это было настолько непохоже на шефа, что бесконечно удивлённый майор даже не заикнулся об оплате тех нескольких дней, когда он работал, официально находясь в отпуске. Просто забыл об этом на радостях.
Выбросить это странное дело из головы сразу не удалось, и по пути из гаража домой Нежный всё ещё прикидывал, что будет с оборотнями дальше. Конечно же, федералы возьмут их под контроль, как же иначе? Не зря же их так лихорадочно искали. А в лидеры этой своеобразной банды непременно пробьётся Лита, которая если и глупее их так называемых мудрейших, то совсем ненамного, и к тому же сможет подкрепить своё авторитетное мнение увесистой оплеухой.
Казнят или не казнят Агату, пока непонятно. Подполковник, конечно же, будет против, а вот прислушаются ли к его мнению Лита и остальные, неизвестно. Он и его начальство наверняка захотят использовать её в какой-нибудь своей шпионской комбинации против «Ван Хельсингов», а то и против Ватикана. Впрочем, даже если Агату убьют, федералы без труда найдут, кем её заменить в роли подсадной утки. В таких делах они профессионалы.
Открывая дверь в квартиру, Нежный выбросил из головы оборотней, федералов и шефа. Какого чёрта, он в отпуске! Уже завтра он вернётся на турецкое побережье с тёплым морем, горячим песком и неограниченным доступом к спиртному, потому что «всё включено». Уже довольно давно полицейским запретили отдыхать за границей, но тяжесть здешних законов сглаживается необязательностью их исполнения. Так или почти так когда-то давно сказал кто-то известный, и с тех пор ничего не изменилось.
— Юра, это ты? — зловещим голосом поинтересовалась жена. — Почему так поздно?
— Заканчивали дело. Закончили, так что…
— Ах, дело? — закричала Нежная. — Может, ещё и станешь врать, что ты не провёл весь вечер с бабами? Мне об этом уже рассказали!
— Не волнуйся, они все лесбиянки.
— Опять врёшь! Там ещё и эта ваша новенькая была!
— Была, ну и что?
— А то! Ты нюхал её трусы! Как тебе не стыдно? Кобель! — она разрыдалась.
— Хватит скандалить, — попросил Нежный. — Я снова в отпуске, так что вытирай сопли и складывай вещи. Нас ждут пляжи Турции.
— Нет! — женщина продолжала плакать. — Не ждут!
— Ты с ума сошла! Из-за каких-то сплетен отказываешься ехать?
— Я не отказываюсь! То есть, не я отказываюсь. То есть, нам отказывают!
— Ты про ту дурацкую депортацию? Забудь о ней. Там всё давно уладили.
— Нет, не про ту! Ты телевизор не смотришь, вот ничего и не знаешь! А тех, кто смотрит, называешь кретинами! А если бы смотрел, знал бы!
