Марк Ходдер - Экспедиция в Лунные Горы
— Но ты же не думаешь, что мы сможем дойти до побережья в цепях? — запротестовал Типпу Тип.
— А твои пленники? Ты думал, что они смогут это сделать? — вопросом на вопрос ответил Бёртон.
— Они рабы!
— Там были мужчины, женщины и дети. Вперед, у вас впереди длинная дорога.
— Аллах поможет нам! — крикнул один из арабов.
— Возможно, — сказал Бёртон. — Но не я.
Самый последний человек в цепочке жалобно заскулил:
— Что нам делать, эль Мургеби?
— Идти, дурак, — огрызнулся работорговец.
Скованная цепочка людей медленно пошла прочь.
— Типпу Тип! — крикнул ему вслед Бёртон. — Берегись дервиша Абдуллы, ибо если ты еще раз попадешься мне на глаза, я, безусловно, убью тебя.
Этой ночью не спал никто.
Освобожденные рабы снесли мертвых арабов и пруссаков в самый далекий уголок поля, намериваясь при свете дня выкопать им общую могилу. Несколько женщин Изабель охраняли трупы, чтобы помешать хищникам добраться до них. Африканцы боялись находиться ночью рядом с покойниками — они верили, что могу появиться мстительные духи и напасть на них.
Большинство из четырех сотен рабов было захвачено в деревнях, лежащих намного дальше на запад. И это оказалось великим счастьем, потому что звуки сражения и близость рабовладельцев настолько испугали носильщиков Бёртона, что они взяли верх над Саидом и его людьми и растаяли в ночи. Без сомнения, они устремились обратно по тому же пути, по которому пришла экспедиция. К счастью, страх победил их алчность, и они сбежали ничего не украв. Освобожденные рабы согласились заменить носильщиков при условии, что каждый человек, оказавшись поблизости от родной деревни, имеет право покинуть сафари и вернуться домой. Согласно вычислениям Бёртона теперь они могли дойти от Дут'уми по меньшей мере до далекого Угоги.
Все запасы рабовладельцев собрали и перенесли в бандани, присоединив к запасам Бёртона. Мулы Типпу Типа Бёртон тоже забрал себе.
Развели огромный костер и сожги изрубленные на куски движущиеся растения.
Дочери аль-Манат поставили в загон все восемьдесят восемь лошадей.
— Мы уже потеряли двенадцать из-за укусов мухи цеце, — сообщила Изабель Бёртону. — Они выросли в воздухе пустыни. Этот климат вреден им — высасывает их жизненные силы. Скоро мы будем сражаться пешком.
— Сражаться с кем?
— Пруссаки не сдадутся, Дик. И, вспомни, с Джоном Спиком наверняка путешествует их отряд.
— Гмм, и его предводитель, без сомнения, граф Цеппелин, — пробормотал Бёртон.
— Быть может он избрал другую дорогу к Лунным Горам, — заметила Изабель, — но где-нибудь мы безусловно столкнемся.
Суинбёрн от возбуждения подпрыгнул и задергался так, как если бы у него начался приступ пляски святого Витта.
— Клянусь шляпой, Ричард! Я не перестаю удивляться! Нас было намного меньше, чем арабов и пруссаков, и мы вышли из боя без потерь, если не считать пять тысяч триста двадцать шесть ран, нанесенных колючками и голодными насекомыми!
— Вы пересчитали их всех? — удивилась Изабель.
— Моя дорогая аль-Манат, это хорошо обоснованная догадка. Эй, Ричард, куда, ко всем чертям, делся Том Честон?
Бёртон нахмурился.
— Его кто-нибудь видел?
— Я, по меньшей мере, не видел.
— Алджи, распакуй несколько масляных ламп, собери местных и прочеши растительность вон там, — он указал на место, где в последний раз видел человека из Скотланд-Ярда. — Надеюсь, что я ошибаюсь, но, быть может, его подстрелили.
Суинбёрн помчался организовывать поисковую партию, а Бёртон оставил Изабель и присоединился к Траунсу в бандани. Детектив распотрошил один из ящиков и вынимал из него еду — вяленое мяса и кукурузное печенье.
— Я пытаюсь найти что-нибудь такое, что можно сжевать, — объяснил он. — Не думаю, что жители деревни в состоянии приготовить хоть какую-нибудь еду. Я принес сюда Герберта. Его все еще необходимо завести.
Бёртон посмотрел туда, куда указал Траунс и увидел заводного человека, неподвижно лежавшего в тени поленицы. Королевский агент внезапно напрягся и схватил своего друга за руку.
— Уильям! Кто нашел его?
— Я. Он лежал под деревом.
— В таком виде?
— Да. Что ты хочешь сказать?
— Посмотри на него, черт побери! Он же был в арабских одеждах, покрывавшей полиметилен. Где они?
— Возможно, они мешали ему и он их сбросил. А почему это так важно?
Челюсти Бёртона задвигались. Какое-то мгновение он не мог говорить. Ноги подогнулись, он упал на сверток с материями и остался сидеть, одной рукой все еще держась за Траунса.
— Бисмалла! Чертов идиот! — прошептал он и посмотрел вверх, на друга.
Траунс с ужасом увидел, что обычно замкнутые глаза Бёртона наполнились болью.
— Что произошло? — спросил он.
— Том был рядом со мной, когда арабы и пруссаки начали договариваться, — хрипло объяснил Бёртон. — И мы оба были недалеко от Герберта, совсем недалеко. Их переговоры угрожали разрушить весь наш план. И тут один араб потерял терпение, начал стрелять и спас нам день. За исключением того...
— О, нет! — выдохнул Траунс, которому только сейчас открылась правда.
— Я думаю, Том подполз к Герберту, взял его одежды, надел их на себя и...
— Нет! — повторил Траунс.
Они какое-то мгновение с ужасом смотрели друг на друга, потом Бёртон встал и сказал:
— Я проверю тела.
— Я с тобой.
Они заняли пару лошадей у Изабель и, освещая себе дорогу зажженными ветками, вывели животных в поле и поскакали туда, где были сложены трупы. Спрыгнув на землю, они пошли по рядам, проверяя тела. Не обращая внимания на пруссаков, они подходили только к работорговцам, переворачивали их и проверяли лица.
— Уильям, — наконец тихо позвал Бёртон.
Траунс отвел взгляд от человека, которого только что проверял, и посмотрел на исследователя, стоявшего над телом. Плечи Бёртона сгорбились, руки повисли.
Что-то похожее на рыдание вырвалось изо рта человека из Скотланд Ярда, и, казалось, мир кружился вокруг него, когда он, пошатываясь, подходил к телу Томаса Манфреда Честона.
Погибший детектив был завернут в одежды — разорванные и запятнанные кровью — позаимствованные у Спенсера, весь продырявлен пулями и наверняка умер мгновенно, но это не могло утешить Транса, потому что маленький человек, почти два десятилетия насмехавшийся над ним из-за веры в Джека-Попрыгунчика, в последнюю пару лет стал одним из его лучших друзей.
— Он пожертвовал собой, чтобы спасти нас, — прошептал Бёртон.
Траунс не смог ответить.
