Ирина Баранова - Свидетель
«„Стоять, где стоишь“… Стою. Эх, чтобы придумать, как бы отвлечь его? У Рата оружие, но этот выстрелит быстрее…».
— Казачок, а Казачок?
— Говори, начальник, говори.
— Ты что же, думаешь, живым потом уйдешь отсюда?
— Героем! Ратников, героем! Жаль, вот только тебя не уберег, не успел. Только ты уж тут сам виноват, не надо было девку сильничать. Вот мужик-то ее и осерчал. Не удержался. А я не успел. Но его, гада такого, — Мороз кивнул в сторону Грина, — хлопнул все-таки. Не беспокойся, тебя мы с почестями похороним. Рядом с дочкой. А вот Грина придется собакам на прокорм…
— Радужные перспективы, — Ратников ухмыльнулся. — Думаешь, поверят?
Заговорить его, заговорить, а там он что-нибудь придумает. Нет, надо же! Так бездарно попасться! Эх… И оружие рядом, а не успеет. Казачок, скотина, раньше среагирует.
— Поверят! У меня ведь и свидетель есть! И какой свидетель! Козырный! Крепче двери-то закрывать надо, коль ругаться собрались!
— А ты гнида, оказывается, Казачок.
— А учитель хороший был!.. Все, хватит! Заболтались! Ну, молиться будем? Или в грехах покаемся?
Оказывается, это только в мыслях легко нажать на спусковой крючок… Сколько раз Мороз представлял себе этот момент, но вот дошло до дела, и он спасовал…
— Да, кстати! Раз патрон наш не кается… Думаю, перед смертью тебе, Алекс Грин, он же Сашка Гринев, он же Гоша, он же Гога, — Мороз рассмеялся над своей шуткой, — будет полезно узнать, что это мы с дружком моим, Пашей Сальниковым тогда тебе в водку наркоты подлили. Потом в тот туннель отволокли, где с толстым удовольствием и отпинали! А придумал все это Ратников! Придумал и приказал! Для чего, как считаешь? Ладно, так и быть, скажу: чтоб ты покладистым стал, чтоб не хорохорился лишний раз! А то, боялись, чистоплюйничать начнешь. Но ты молоток, быстро тогда свою выгоду понял, не подвел! Сколько на тебе невинной крови? Не считал? А ты у Рата спроси, он всех хорошо помнит.
И он, Алекс, всех до одного помнит. И про наркоту догадался, только поздно, кровью его уже повязали. А вот что тут и Мороз постарался — не знал. Что же, лишние подробности не повредят. Даже вот сейчас, перед смертью, приятно узнать, за кого потом перед чертями в аду походатайствовать отдельно.
— Ну, все! Аллилуйя! До встречи в преисподней!..
То, что случилось потом, иначе как чудом назвать было нельзя. Хотя любые чудеса бывают, как правило, или результатом чьих-то добрых дел, или, наоборот, просчетов.
Мороз же как раз и допустил просчет. Самый крупный просчет в своей жизни. Ошалев от радости, он просто не подумал, что в кабинет к Рату кто-то может зайти…
Обстановка поменялась в одно мгновение.
Координатор, привлеченный непонятным шумом в кабинете начальника, приоткрыл дверь. Мороз на секунду отвлекся, и этого хватило для того, чтобы Саша бросился ему под ноги, стараясь уронить на пол. Вслед за этим раздался выстрел. Но стрелял уже не Мороз, а Рат…
* * *Феликс вытащил из стола бутылку, налил стакан. Вопросительно посмотрел на Грина:
— Будешь?
Тот молча кивнул.
Они выпили, не чокаясь и не закусывая, и все так же продолжая молчать.
— Что дальше делать будем?
Ратников налил еще, кивнул Грину: наливать, мол? Тот отрицательно покачал головой: хватит. Рат выпил, поморщился: бурда.
Мороз в углу тихо застонал.
— Очухался. Жаль, не пристрелил его сразу. Теперь вот возись…
Зашел Мамба, увидев раненого, присвистнул, хотел подойти, но Ратников остановил:
— Погодь, сядь сюда.
— Кровью истечет.
— Жить захочет — не истечет.
Мороз наконец-то открыл глаза, мутным взглядом обвел всех, потом прохрипел:
— Помогите…
— Хм… Глядите-ка, помощи он просит. А скажи-ка, Андрейка, что нам за это будет?
— Скажу… Скажу кто «крот»… Я знаю.
— Вот это уже интересно. Валяй.
Мороз еще раз обвел взглядом присутствующих, словно ища кого-то. Потом посмотрел на дверь.
— Плотнее… Прикрой плотнее.
Рат кивнул Мамбе, который сидел с краю. Доктор послушно встал, проверил дверь.
— Закрыто.
— Ну, все? Готов?
— Марк… Марк Азаров…
— Тебе что, пуля не в брюшину попала, а мозги вышибла?
— Я… правду…
— Мамба, давай.
Рат молчал, пока доктор возился с Морозом. Когда закончил, осторожно, чтоб раненый не видел, помотал головой: не жилец.
— Кровопотеря большая, и, думаю, тут печень задета.
— Что хочешь, делай, но чтоб он не гикнулся, пока все не расскажет.
Мороз, услышав это, попытался засмеяться, потом закашлялся:
— Что, Рат, боишься, замолчу раньше времени?
— Да уж, ты постарайся. Про карту с запиской я в курсе, кстати…
Мороз с удивлением посмотрел на него: кто?!
— А вот этого, я тебе, братец, даже сейчас не скажу. А то вдруг да выкарабкаешься?
— А меняет это что?
— А я добрый, может быть. Знаешь, я вот даже зауважал тебя. Смог! Решился! Даже жаль стало, что подыхаешь. Ну, что еще скажешь?
— Марк… Он с Веганом снюхался, когда за границу ходил. Он не лечился… Я проверил. Сразу с Выборгской… уходил. И чаще… чаще, еще… чаще всех туда ходил.
— И что тут такого? Не, ты чего-то не туда полез.
— Туда… Кроме него такую карту составить никто не мог… Никто. Все остальные туннелей не знают, я специально спрашивал. А Марк… Тогда… Маленьким был, мне все рассказывал, что и где… И перепись… Координатор… Все в одно. Рат, я устал… Сам у него спроси. Он скажет, я знаю, он сам все скажет…
— А Векс?
— Я придумал…
Мороз потерял сознание.
— Черт. А ведь он, похоже, прав.
Рат снял трубку с телефона, переключил номер.
— Вот и пригодились твои бойцы, Казачок… Сальникова ко мне! — Потом, словно впервые увидев Грина и Мамбу. — А вы чего расселись? Этого в медпункт, заслужил подохнуть в цивильном месте, и все. Свободны. Думаю, предупреждать, что молчание золото, вас не нужно?
Ратников нагнулся, в тумбочке у стола что-то загремело…
Ушел только Мамба. В дверях задержался, вопросительно поглядев на Алекса, который так и не встал с места, и, поняв, что уходить тот не собирается, вышел.
— А тебе отдельный пинок нужен? — Ратников наконец-то поднялся. В руках у него была полупустая бутылка с фирменной наклейкой.
— Рат…
— Что еще-то?
— Ключ от Лориной комнаты.
— А что не от квартиры, где деньги лежат?
— Рат, Лору убил тоже Марк!
— Отстань… Не смешно даже.
— Рат, Лору, Мазая и ту девочку год назад убил Марк!
До Ратникова наконец-то дошло, что именно ему пытается втолковать Алекс.
— Ты же… Ты же мне сам втирал про Векса! Ты… — от ярости он забыл, что хотел сказать.
