Дженнифер Линн Барнс - Ва-банк (ЛП)
Мою мать похоронили с заботой. С жалостью. Я подумала о женщине, которую я видела с маленькой девочкой.
Одна женщина. Один ребенок.
Я думала о том, как эта группа могла существовать сотни лет, похищая женщин, удерживая их, пока пленницы не становились монстрами. Фемидой. Пифией.
Я думала о том, что женщина у фонтана не пыталась забрать своего ребенка. Она не бежала. Не звала на помощь.
Она улыбалась Найтшэйду.
Пифия может быть только одна.
— Вы заставляете их сражаться, — я не знала, профилировала ли я или просто говорила. Не думаю, что это было важно. — Вы похищаете новую женщину, новую Пифию и…
Может быть только одна.
— Женщина, — произнесла я. — Та, которую я видела с тобой, — мой голос упал до шепота, но слова звенели в моих ушах. — Она убила мою мать. Вы заставили её убить мою мать.
— Все мы можем выбирать, — ответил Найтшэйд. — Пифия выбрала жизнь.
Зачем звать меня сюда? — подумала я, отдаленно осознавая, что я трясусь. Мои глаза наполнились слезами. — Зачем рассказывать мне об этом? Зачем показывать мне то, для чего я недостаточно благословенна?
— Возможно, однажды, — произнес Найтшэйд, — выбирать придется тебе, Кассандра.
Всё это время Джадд неподвижно стоял за моей спиной, но в один миг он ринулся вперед. Он ударил ладонью по кнопке на стене и панель потемнела.
Ты нас не видишь. Ты видишь нас, но не видишь.
Джадд взял меня за плечи. Он потянул меня к себе, загораживая мне обзор и удержал меня, даже когда я начала сопротивляться.
— Я с тобой, — пробормотал он. — Ты в порядке. Я с тобой, Кэсси. Ты в порядке. Ты будешь в порядке.
Приказ. Мольба.
— Два, один, один, семь, — пока Найтшэйд не заговорил, я не осознавала, что громкоговоритель всё ещё работает. Сначала я решила, что он называет число Фибоначчи, но затем он уточнил: — Если хочешь увидеть ту женщину, найдешь её в комнате два-один-один-семь.
Пифия выбрала жизнь, — слова эхом отдались в моих мыслях. — Возможно, однажды выбирать придется тебе.
Комната 2117.
ГЛАВА 63
Часы после допроса Найтшэйда утекли в ничто. Позвонила Стерлинг и сообщила, что Бриггс получил противоядие. Она сказала, что он сможет — хоть и медленно — но полностью восстановиться. А ещё она сказала, что они нашли женщину.
Они нашли девочку.
Меньше чем через двадцать четыре часа после того, как Найтшэйд рассказал мне об убийце моей матери, я шагнула в комнату 2117 в отеле «Темный Ангел». Запах крови можно было почувствовать в пятидесяти ярдах отсюда. На стенах. На полу. Такая знакомая сцена.
Кровь. На стенах. На моей ладони. Я чувствую её. Я чувствую её запах…
Но в этот раз было тело. Женщина — пшеничные волосы, младше, чем мне казалось — лежала в луже собственной крови, насквозь пропитавшей её белое платье. Её убили ножом.
Найтшэйд расправился с ней прежде чем его поймали? Другой владыка? Новая Пифия? Я не знала. И впервые с тех пор, как я присоединилась к «Естественным», я не была уверенна в том, хочу ли я знать. Эта женщина убила мою мать. Не важно, был ли у неё выбор, не важно, что она должна была убить или быть убитой, не важно, наслаждалась ли она этим…
Я не могла сожалеть о её смерти.
Девочка сидела на стуле, её ноги не доставали до пола. Она уставилась прямо перед собой, её лицо не выражало эмоций.
Она была причиной, по которой я здесь оказалась.
Девочка не произнесла ни слова и, кажется, не замечала сновавших по комнате агентов. Они боялись прикоснуться к ней, боялись увести её отсюда силой.
Я помнила, как вернулась в гримерку моей матери. Помнила кровь.
Я пересекла комнату. Затем опустилась на колени у стула.
— Привет, — сказала я.
Девочка моргнула. Её взгляд встретился с моим. В её глазах я увидела проблеск — совсем крохотный проблеск — узнавания.
Бо Доновану было шесть, когда его бросили в пустыне люди, вырастившие его и решившие, что он не подходит для их целей.
Какими бы эти цели не были.
Тебе три, — подумала я, проскальзывая в голову девочки. — Может, четыре. Слишком маленькая, чтобы понимать, что происходит. Слишком маленькая, чтобы столькое пережить.
Ты многое знаешь, — подумала я. — Возможно, ты и сама не знаешь обо всех своих знаниях.
К шести годам Бо знал достаточно, чтобы повзрослев разгадать схему.
Возможно, ты сможешь привести нас к ним.
— Я — Кэсси, — сказала я.
Девочка не ответила.
— Как тебя зовут? — спросила я.
Она опустила взгляд. Рядом с ней, на полу, лежал белый цветок-оригами, пропитавшийся кровью.
— Девятка, — прошептала она. — Меня зовут Девятка.
По моей спине пробежал холодок, оставляя мне одну лишь ярость. Ты — не одна из них, — яростно подумала я. — Ты всего лишь ребенок — всего лишь маленькая, маленькая девочка.
— Твоя мама называла тебя по-другому, — произнесла я, пытаясь вспомнить имя, которое женщина произнесла в тот день у фонтана.
— Лорел. Мамочка называет меня Лорел, — она повернулась, глядя на женщину на полу. На её лице не мелькнуло ни одной эмоции. Её не передернуло от вида крови.
— Не смотри на маму, Лорел, — я подвинулась, стараясь заслонить ужасную картину. — Смотри на меня.
— Это не моя мама, — бесстрастно произнесла девочка.
Сердце с глухим стуком билось в моей груди.
— Нет?
— Владыка нанял её. Чтобы она присматривала за мной, пока мы здесь.
Пухлые детские ручки Лорел коснулись старомодного медальона на её шее. Она позволила мне открыть его. Внутри был снимок.
— Это — моя мама, — произнесла Лорел.
Невозможно. Ожерелье. Кости. Кровь — это ведь была её кровь. Экспертиза доказала, что это была её кровь.
Я почувствовала, как земля уходит из-под моих ног. Потому что на снимке было два человека, и Лорел выглядела точно так же, как сегодня.
Совсем новый.
Это — моя мама, — сказала Лорел. Но женщина на фотографии была ещё и моей матерью.
Я всегда знала — всегда думала — что выживи она, она вернулась бы за мной. Так или иначе, если бы она выжила…
— Навеки вечные, — прошептала Лорел. С каждым словом я чувствовала себя так, словно меня пырнули ножом. — Не смотря ни на что.
