Владислав Силин - Море сильно закипит...
Корабль из ногтей мертвецов.
* * *— Господин Киннар? — осторожно позвал Денис.
Тишина в ответ насмешливо вздохнула. Лабораторный этаж казался вполне обжитым: тут и дорожки были почище, и лампы светили в полную силу. Теир двинулся по коридору, открывая все двери. За одной из них и обнаружился атташе.
Киннар II сидел на столе в позе лотоса, читал книгу и жрал спагетти с грибами. Уж простите, что я так грубо, — язык не поворачивается назвать это «ел».
— Здравствуйте, господин Киннар, — вежливо и с достоинством поклонился Денис.
— Киннар второй, — сварливо отозвался биолог. — А ты кто будешь? Каких краев?
— Денис Завацкий. Я детектив Ордена.
— Ишь! — хмыкнул тот. Однако со стола слез и ниц простерся.
— Ну, ну! Вставай, — миролюбиво потрепал его по плечу Завацкий. — Вполне достаточно поясного поклона, я не сторонник церемоний.
Жирная туша биолога замерла. Джинсы были малы Киннару, линялая рубашка выбилась из-под пояса, и Денис с омерзением заметил торчащее нижнее белье. И такие люди представляют Орден в варварских краях!
Атташе поднялся и преданно замигал. Густая борода не могла скрыть некую детскость в его лице. Бог знает, в чем тут было дело: в капризном ли изгибе губ или оттопыренных ушах?.. В длинном буратинистом носе?.. А может, глазки биолога тому виной: смотрел сквозь них простодушный младенец, для которого мир — одна большая погремушка, а все взрослые — няньки, кормилицы и поильцы.
— Ты че, всегда с рюкзаком таскаешься?..
— Бывает. — Денис скинул рюкзак с плеча, достал «Скандинавские мифы и легенды». — Узнаешь?
— Ультиматум. Как же, книга тяжелой судьбы.
— Можешь провести экспертизу?
— Зачем? — Он понимающе ухмыльнулся. — Думаешь, кровищей книжку заляпали? А хрен тебе! Вернусь на Землю, напишу диссертацию.
— Вернешься. А экспертизу сделай. Не я прошу — Орден просит. Вот это слово, — видишь, бурым замазано, — и это.
Киннар II барским жестом принял книгу и отправился к анализатору. Проходя мимо тарелки, подхватил пук спагетти, отправил в рот.
— Что, дракона будем ловить? — оборотился он к теиру, стоя возле анализатора. — Дело, дело… И Мьельниром по башке.
Денису было ужасно интересно, откуда у биолога такое роскошное имя. Однако напрямую спросить он постеснялся:
— Ты на чем специализируешься? По какой теме?
— Общая биология сольо, конечно, — пожал тот плечами. — Дурной вопрос.
— Мне интересно. Расскажи о сольо: кто они?..
— Общественные животные.
— Как мы?..
— О нет! Мы — иное. Сольо… Локи считает их паразитами. Мол, множество умов паразитируют на одной тушке…
— А ты как считаешь?
— По-моему — рой это. Вроде муравьев или пчел. Ты в курсе, что до нашего прибытия на Соли было всего три обитателя?..
— Нет. — Денис подкатил кресло, уселся. Отчего-то им овладел ироничный настрой. — Соль-отец, Соль-сын, Соль — дух святой?
Вместо ответа биолог сморщился. Сгреб с тарелки остатки еды, запихал в рот.
— Сольо умнее нас. Честно. Ультиматум составили одновременно на двух языках… а мы, тупые, в панику — кровь на страницах.
— А на самом деле что?..
— Аминосоль. Пахучие железы. Секреты. Каждое слово — новый запах… Ты думаешь, чего солянки плачут, когда ты подходишь? От тебя потом несет, на их языке это «твои междуреберья недостаточно мускулисты». Как нашей девчонке сказать, что у нее ноги кривые.
— Хм… Интересно. Расскажи тогда, как они умирают, Киннар… Киннар второй.
— Можешь звать просто Кином. Предки фанатели от ролевых игр, ссудили имечком. Кинг оф Нарзаниум. Раньше детей Владиленами называли или Даздрапермами. Тебе о кладбищах рассказать?..
— И о кладбищах тоже.
…Как оказалось, Денис сделал правильный ход.
Свое дело Киннар любил; о рое сольо рассказывал страстно, увлеченно. Биолог увлекся повествованием настолько, что едва не пропустил момент, когда анализатор закончил работу.
— …и вот ты думаешь, что если рой — так отдельная тушка неважна? Хрена с два!.. У них проблемы круче, чем у пчел. Смотри…
На экране появилось несколько сложных конструкций. Из некоторых торчали когти, усы, сочленения позвонков. Может быть, археологи и способны по кости воссоздать динозавра, но Денис, хоть убейте, не понимал, как этот эшеров бред складывается в живое существо.
— Вот это — скелет сольо.
— Он что, не цельный?..
— О! Ты умный, сразу сообразил. Слушай дальше, тут тонкий момент. Все, что повязано к смерти, у сольо табуировано. Как секс у тетушки-невредимки. На кладбищах сольо, кроме Марвина и умирающих, никого нет. Но есть проблемка: для замкнутого круга воспроизводства кости должны возвращаться в рой. Хоть сдохни, а скелет родине сдай. Понимаешь?..
Денис напрягся. Где-то здесь, близко-близко таилась разгадка… Киннар поторопился объяснить:
— Тушка течет. Ф-ф-ф! Вонь на всю округу, слизь впитывается — это нормальный круговорот. А кости — нет. Кости прочные. Поэтому беднягам приходится выкручиваться. У них есть тварь вроде трутня, только наоборот. Ларгиф называется. Трутни трахают королеву, а Ларгиф жрет кости. Потом возвращает их в рой, и матка может рожать новых солянок.
— В обществе сольо Ларгифов не любят?..
— Отщепенцы, мутье. Как ассенизаторы у нас. Марвин говорит, что кости — он их называл «когтями мертвецов» — идеальный строительный материал. Что будто бы, если заглянуть в реал, — все дома на этих когтях держатся.
Денис напрягся. Когти мертвецов… ногти! В памяти моментально всплыло: «Нагльфар». За ним почему-то — «рыбалка». Рыбалку Завацкий с негодованием отмел, а «Нагльфар» подчеркнул в уме двумя жирными линиями. Руки чесались дополнить схему новыми кружочками.
— В реал?..
Киннар II поскреб подбородок. Ухмыльнулся.
— Реал — это если медузку снять. Марвин так без медузки и живет, остальные — не смогли. Хоть все пробовали. Я — часа три продержался и сдох. На стенку полез, весь в блевотине. Ору, чтобы масочку обратно вернули.
Послышалась трель звонка.
Биолог встрепенулся:
— Понимаешь… — Он пошел к анализатору. — Это скотский мир, просто мы всего не знаем. К примеру, девятиэтажки не просто дома — сами сольо. Хорошо, Марвин настоял, чтобы посольство строили из земного кирпича. Сидели бы сейчас в солянке.
Он отщелкнул зажимы и достал книгу.
— Подожди, — остановил его Денис. — А медузы?
— Медузы — тоже сольо, только другие, бесхребетные. Думаешь, почему на кладбище ни одного скелета?.. Медузы их не видят. Табу. И мы не видим вместе с ними.
— Можно снять медузу как-нибудь?
