Линн Шоулз - Заговор Грааля
Она прошла десять кварталов от своего дома до штаб-квартиры CNN. Было холодно, но Коттен этого почти не заметила. Ей не терпелось получить ответы на свои вопросы.
Неожиданно заверещал мобильник.
— Алло, — произнесла она, лавируя в толпе.
— Привет, солнце. Ты вернулась!
— Несси! — Коттен улыбнулась, обрадовавшись звонку подруги.
— Ну, как оно прошло? Похоже, там становится очень жарко.
— Ты не поверишь, в каком дерьме я побывала за последние дни… — Она принялась рассказывать — но все же пропустила ту часть истории, где Арчер умолял ее взять шкатулку и смотрел жутковатым взглядом, словно знал ее, и говорил на языке, который существовал лишь в ее собственном мире. Языке, которого никто бы не понял. — Потом пришлось подкупить турков на границе. И я целый день ехала в автобусе, в котором от людей воняло козлятиной. И кажется, контрабандой протащила с Ближнего Востока в США какой-то артефакт.
Проходя мимо газетного киоска, она заметила заголовок в «Нью-Йорк Тайме»: «ПОДГОТОВКА К ВОЙНЕ УСКОРЯЕТСЯ».
— А больше ничего особенного не было. Ты соскучилась?
— Еще бы, — ответила Ванесса Перес. — Я за тебя волновалась. Как твой шеф, злится?
— Наверное, ему пришлось пить раза в два больше таблеток от давления, чем обычно. Я сейчас на работу иду. У меня с ним встреча в девять тридцать, а в десять монтаж.
— А как твой терновый венец?
— Несси, ну зачем?
— Он там будет?
— Может быть. А может, мне повезет, и он уедет на задание.
— Лучше подумай, что ты ему скажешь при встрече.
— У нас все кончено.
— Ага, я это уже слышала.
Сердце подпрыгнуло. Несси и правда это слышала, не один раз. Коттен всегда говорила это искренне, хотела верить, что с ним покончено. Но теперь все должно быть иначе. Отношения с ним были неправильными, мучительными, вели в тупик. Надо убедить себя, что Торнтон остался позади — этот чемодан упакован и отправлен в прошлое.
— У тебя сегодня есть съемки? — спросила Коттен.
— На Саут-Бич — это для «Гавайских тропиков». Скоро увидишь меня на рекламных щитах чуть ли не голышом, в одном крошечном бикини.
Коттен рассмеялась:
— Срази их наповал.
— Естественно, — повисла неловкая пауза. Потом Ванесса сказала: — Не поддавайся ему.
— Поверь в меня хоть немного.
Коттен обдало волной теплого воздуха, когда она проходила сквозь вращающиеся двери в здание CNN.
— Вот зачем нужны друзья. — Ванесса полупропела строчку из песни Берта Бакарэка[2]. Их личная мантра.
— Хорошо, что ты такая красивая, потому что петь ты точно не умеешь, — хихикнула Коттен.
— Я тоже тебя люблю, — отозвалась Ванесса и отключилась.
Коттен сунула мобильник в карман пальто и остановилась перед экраном над постом охраны — транслировали отрывки из ежегодного доклада президента о положении в стране.
Она расписалась в журнале регистрации и прицепила пропуск.
Студии телекомпании, звукозапись, копировочные, залы спутниковой связи, комнаты техников занимали первые семь этажей. Коттен доехала до восьмого, где располагались монтажные и архивы СЫН.
— Коттен…
Голос Торнтона Грэма.
Она натянуто улыбнулась и кивнула. Черт, почему надо было наткнуться на него в первую же минуту?
— Так приятно тебя… Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил он. — Виду тебя…
— Нормально. Просто тушь кончилась, вот и все. Он поцеловал ее в щеку, и от запаха его туалетной воды нахлынули яркие воспоминания.
— Есть минутка? — Он поманил ее в свой кабинет.
— Я очень тороплюсь.
— У тебя еще час до монтажа, я проверял.
— Мне сначала надо кое-что найти.
— Я скучал без тебя, — шепнул Торнтон, беря ее за руку и придвигаясь ближе.
Повисла неловкая пауза.
— Торнтон… — она покачала головой, избегая смотреть ему в глаза. — Не надо, пожалуйста, это все в прошлом.
— Нет, — ответил он. — Я люблю тебя.
— Это была не любовь, — прошептала она. — Ты сам знаешь.
— Коттен, но я люблю тебя.
— Мне надо идти. — Она двинулась по коридору.
— Коттен, — позвал он, но она не обернулась.
В этот раз она не расплакалась — прогресс. Правильное решение, подумала она, надо через это пройти. Если бы только не приходилось его видеть, прикасаться к нему…
В отделе видеоархивов Коттен села к компьютеру, ввела пароль и запустила поисковик, набрав «Арчер, Гэ-бриэл». Через несколько секунд на экране появились две ссылки. Она выбрала обе, нажала кнопку «получить» и повернулась к стеклянной стене. Одна из огромных стоек с видеокассетами начала вращаться. Механическая рука с жужжанием двинулась вдоль пленок, считывая штрих-коды, захватила одну кассету, перенесла ее к проигрывателю и вставила пленку. На экране возникло окно видеопрограммы, ожили небольшие колонки по обеим сторонам компьютера. Замелькали картинки — машина искала нужный отрывок записи по таймкоду. Вскоре началось воспроизведение.
Сначала появился кадр с титрами: «Поиски ковчега: интервью с Арчером». Затем последовал короткий отрывок из телепередачи о Гэбриэле Арчере, который, оказывается, был археологом, занимался библейскими раскопками и входил в группу, искавшую следы Ноева ковчега. Больше, кажется, ничего важного. И ни одного намека на то, почему он заговорил с ней на том языке. В конце концов, это же выдуманный язык. Мама принимала его за детский лепет.
Коттен остановила кассету и запросила вторую пленку. Этот сюжет оказался длиннее. В кадре появился Арчер. Он давал интервью у себя дома, в Оксфорде. Запись была сделана всего несколько лет назад, но показалось, что Арчер там намного моложе… крупнее, здоровее и счастливей. Он держал маленькую круглую золотую пластинку, которую незадолго до интервью нашел на раскопках в Иерусалиме. Пластинку покрывали символы, относящиеся, по его утверждению, ко временам Крестовых походов. «Подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле»[3], — говорил Арчер. В интервью он цитировал Писание много раз. Поглаживая табличку, словно ребенка, он заявил: «Это поможет найти величайшее сокровище в мире».
Далее шло интервью со специалистом по археологии из Нью-йоркского музея Естественной истории. Он снисходительно улыбался, называя Арчера фанатом собственных теорий. «Иногда, — говорил он, — доктор чересчур увлекается. У него было много сумасбродных идей». Археолог, тем не менее, признал за Арчером несколько важных открытий, включая работу по поиску Ноева ковчега, но заметил, что Арчер подрывает доверие к себе собственной чудаковатостью.
