Семён Данилюк - Убить после смерти
Меж палаток на лужайке спали люди, горели костры с булькающими закопченными котелками, у колонки стирали белье, ветер носил клочки бумаги, за которыми весело гонялась безнадзорная детвора. Позади палаток, перед длинным забором находился небольшой карьер, в котором работали женщины. Одни из них насыпали гальку в медные тазы, грузили тазы на голову другим, и те, плавно покачивая бедрами, переносили их к строящемуся дому. Возле раскидистого дерева изможденный седобородый старик, широко расставив ножки-тростинки, в задумчивой сосредоточенности справлял малую нужду.
Впрочем, едва путешественники выбрались из авто, вся эта бурлящая жизнь замерла. Европейцы смотрели на туземцев, местные, с уважительным изумлением, разглядывали белых людей. Особенный интерес вызывала блондинка. Мочащийся старец при виде светлых волос в невольном восхищении распахнул беззубый рот, — не переставая, впрочем, пускать вялую струйку. Два мира встретились и удивились один другому.
Взгляды женщины и мужчины пересеклись. Губы ее сжались в узкую язвительную полоску:
— Что, Коля-Николаша? Экстремал хренов. Добился своего? Вот уж муженек достался, прости Господи! Ведь предлагали взять гида. Так нет, тебе, видишь ли, захотелось погрузиться в самобытность. Погрузились по самое во! — она бесцеремонно ткнула в сторону испражняющегося старика. — И что теперь прикажешь делать? Как в этом бедламе найдем свой отель?
— А хрен его знает, — озадаченно отозвался полнотелый Коля. — По карте вроде получалось, что едем куда надо.
— По карте! — передразнила жена. — Какая в этом сраче может быть карта? Это тебе не Москва…Может, хоть по-английски кто понимает?..Экскьюз ми! Уи вонт…
Наткнулась на непонимающие лица:
— Бесполезно! Даже этого не знают. Проклятая азиатчина!.. Ну, а вам чего? Денег, конечно!
Местная детвора — полуголые, оживленные чертенята с подкрашенными глазами, — сгрудились вокруг белых и принялись с ужимками теребить их за одежду. Меж прочими сверстниками застыла пятилетняя смуглянка с мелкими, под барашек, кудряшками, сияющая, будто уголек из костра. В отличие от приятелей, она не протягивала ладонь, а, казалось, внимательно вслушивалась в разговор путешественников, словно силясь вникнуть в смысл произносимых звуков. — Правду, видно, говорят, что цыгане из Индии пошли, — сквозь зубы процедила женщина. — Один в один — попрошайки! Придется дать мелочь, — иначе не отстанут. Только постарайся, чтоб не дотрагиваться. А то еще заразу какую-нибудь подцепим. Она неохотно выудила из сумочки несколько драхм и раздала тем, кто поближе. Поколебавшись, протянула последнюю монетку маленькой «кудряшке»: — Наверняка из касты неприкасаемых. Гляди, какие рожи тупые. Девчушка насупилась. — Никакие мы не неприкасаемые и не тупые, — внезапно по-русски произнесла она. — Сами вы невдалые. Заблудились в двух соснах. И еще нас же обзывают. Не поверив собственным ушам, женщина оглянулась на закаменевшего мужа.
— Отель-то как называется? — требовательно спросила смуглянка.
— «Индиана», — сглотнул прорезиненную слюну Коля.
— О! Я и говорю, — не туда забрёдали. Это далёко отсюда, — девочка озабоченно, явно подражая взрослым, поцокала язычком. — Дай десять рупий, скажу.
Не отрывая от нее ошарашенного взгляда, Коля полез в карман и протянул едва ли не первую попавшуюся бумажку.
Девочка с важностью приняла крупную банкноту, засунула поглубже за ворот платьица. В глазах ее появилось лукавство.
— Сейчас переедете мост, — она вытянула пальчик к дороге, и впрямь поднимавшейся вверх, — а сразу за ним — направо. Двести метров и — ваш отель.
Полагая, что ловко надула путешественников, и боясь расплаты за обман, она попыталась шмыгнуть за спины приятелей, но не сумела, — индийцы, пораженнные тем, что их малышка ловко лопочет на каком-то неведомом языке, который хорошо понимают белые, сгрудились плотным кольцом.
Блондинка ухватила девчушку за запястье, присела на корточки рядом:
— Погоди убегать! Тебя как зовут? — Рашья, — испуганная всеобщим вниманием, пролопотала та, делая новую попытку ускользнуть. Но женская рука оказалась крепкой.
— Ты откуда по-русски так научилась? Жила у нас? С кем? Где твои родители? Да отвечай же!
Девочка, не видя выхода, захныкала. Одна из торговок, с тревогой следившая за происходящим, протиснулась через толпу и подхватила ее на руки.
— Вы, вероятно, мать? — обрадовалась блондинка. — Вы можете объяснить?… Она прервалась. Женщина испуганно прижимала к себе кудрявую головку, а глаза самой малышки сделались такими же непонимающими, как у всех остальных.
— Кажется, мы ее потеряли, — пытаясь перебороть потрясение, съехидничал Коля.
— Но этого не может быть. Она ведь только что разговаривала!.. — жена его заторможенно качнула головой. — Так же не бывает. — Выходит, бывает. Поехали отсюда! — охваченный новой, пугающей мыслью, Коля потянул ее за руку. — Надо бы все-таки разобраться, — вяловато уперлась жена. — То понимает, то не понимает. Чертовщина какая-то. — Вот именно. А то еще, говорят, сглазить могут так, что через неделю копыта отбросишь. И оно нам надо?
Переглянувшись, путешественники устремились к машине. Спустя несколько секунд старенький «Пежо» врезался в поток и, без всяких знаков поворота, бросаясь в каждую щель, устремился на мост.
Лишь когда проклятое место скрылось из виду, женщина разогнула пальцы, украдкой зажатые в фиги.
— Чтоб еще раз без гида!..По возвращении надо будет в церковь сходить!
Она от души сплюнула через левое плечо, угодив точнехонько в супруга. Он, впрочем, даже не отреагировал. Через день маленькая Рашья зарыдала во сне. Когда прибежали взрослые, она сидела на цыновке, потная от страха, и в ужасе лопотала на непонятном языке. Но как только с ней заговорили на привычном хинди, будто очнулась и не смогла вспомнить, что именно ей привиделось. В следующую ночь кошмар повторился. Испуганные родители обратились к учителям ближайшей школы.
Долго выясняли, на каком языке говорит малышка, родившаяся и выросшая на окраине Джайпура. Оказалось, на русском. Нашли молодого врача, закончившего московский университет имени Патриса Лумумбы и прожившего пять лет в России. Тот добровольно провел несколько ночей подле Рашьи. Обнаружилось, что девочку преследуют какие-то навязчивые, отрывочные видения — почему-то город в снежной России, в котором убивают неведомого Павла Игумнова. В следующую ночь видения обросли новыми подробностями. Рашья защищалась от какого-то Степана Голутвина и призывала на помощь женщину по имени Ксюша. Но, едва проснувшись, она начисто забывала и свои сны, и язык. Пораженный врач связался с делийскими друзьями. Решено было в мае за государственный счет отправить малышку на обследование в столичный центр по изучению паранормальных явлений.
