Ирина Кайлес - Ключ для пешки
— Не болтай ерунду, Бочков. Я подумаю.
— О’кей, ловлю тебя на слове.
Слыша весь разговор, Федя задыхался от бешенства. Он тупо смотрел в учебник, делая вид, что читает, но все его мысли были поглощены ненавистью и ревностью.
Костя же, продолжая рисоваться перед Рашевской, подошел к Литвинову.
— О-о-о, ботаник умеет читать книжки… — картинно дернул учебник в Фединых руках. — Анатомия!
— Отвяжись, Бочков. А то у меня возникает желание на тебе попрактиковаться.
— Попрактиковаться в каком смысле? Разделов в анатомии много… М-да. Если это то, о чем я подумал — будет действительно страшно.
Ребята, стоявшие вокруг, покатились от хохота.
— Ты сейчас свою мечту что ли изложил? — парировал Литвинов. — По Фрейду — так получается.
Хохот вокруг усилился. Бочков, не придумав, что сказать в ответ, грубо сдернул Федю с подоконника, но ударить не успел. Хоть Федя и не любил занятия единоборствами, в жизни они не раз уже ему пригождались. Через секунду Бочков отлетел к противоположной стене и с громким треском упал прямо в дверь, которая открылась настежь и тут же прихлопнула Костю по голове. Пунцовый от злости, Бочков вскочил, бросился к Феде, но тут из класса, куда он влетел, вышла завуч.
— Что здесь происходит?! Кто это сделал?
В коридоре стало как-то очень тихо.
— Я спрашиваю, кто это сделал?! — повторила завуч тоном тюремного надзирателя.
— Ну я, и что? — нехотя отозвался Литвинов.
— К директору. Оба.
— Ян, возьми мою сумку, — злой как черт, Федя направился за завучем. Бочков поплелся следом.
Директор лицея, «ВИП», как между собой прозвали ее ученики (в расшифровке — «вобла истеричная пересохшая»), с гестаповским лицом и злыми колючими глазами, сидела за массивным столом из красного дерева. Тон разговора, вернее, монолога, был такой, будто ребята убили всех учителей и сожгли школу.
— …Вы прекрасно знаете: драки в нашей школе запрещены!!! Вы учитесь в элитном!!! лицее!!! Еще один подобный инцидент — и будет ставиться вопрос о вашем исключении! Я не позволю порочить имя нашего учебного заведения! Инна Аркадьевна, сейчас же запишите каждому предупреждение в дневник, и, если завтра рядом не будет подписи отца, вызовем родителей.
Притихшие, ребята вышли из кабинета. Через десять минут у каждого в дневнике красовалась размашистая надпись, нацарапанная жирной гелевой ручкой. Федя прочитал текст и понял, что вечер будет не из легких. Надпись гласила:
«Ув. Олег Павлович! Ваш сын сегодня принимал участие в драке в помещении школы и избил ученика. Предупреждаем Вас: при повторе подобного инцидента, Ваш сын будет немедленно исключен из Лицея без права восстановления. В этом случае, оплаченные Вами средства за обучение в текущем учебном году, по договору с Лицеем, обратно не возвращаются. Просим принять меры для предотвращения подобных происшествий и расписаться, что Вы действительно прочитали данную информацию. С уважением, директор Лицея № 123, А. М. Шрейн».
Ниже стояла сухая, властная подпись директора.
Удрученные и злые, Бочков с Литвиновым, не смотря друг на друга, пошли писать контрольную.
Вечером, после ужина, Федя отправился в кабинет к Олегу. Подросток пытался загнать внутрь свой страх, но это плохо получалось. С минуту поколебавшись, все же постучал в дверь, заглянул.
— Олег Павлович…
— Заходи. Что тебе? — отчим сосредоточенно что-то писал в ноутбуке.
— Прочитайте. Вас просили расписаться, — Федя мрачно протянул дневник.
Олег, мыслями еще в работе, прочитал надпись, не сразу понял, прочитал еще раз. Тяжело вздохнул.
— С кем подрался-то?
— С Бочковым.
— Что не поделили?
— Я не хочу оправдываться, Олег Павлович. Он меня оскорбил, я не смог сдержаться.
— Это он тогда был, у гаражей? — Олег внимательно посмотрел на подростка. Федя не ответил, отвел взгляд в сторону.
— Ты знаешь, Федя, — неожиданно спокойно произнес отчим, — иногда на переговорах мне очень хочется врезать собеседнику по морде. Только понимаешь, что это неэффективный путь решения… — Олег поставил в дневнике свою размашистую подпись. — Держи. Мне бы не хотелось, конечно, чтобы тебя исключили. Сам понимаешь, хороших школ сейчас мало, проблемы лишние… Постарайся думать в следующий раз. Ну все, иди, мне надо поработать.
Федя вышел от Олега растерянным. Он настолько уже привык к нетерпимости и жесткости этого человека, что подобная миролюбивая реакция на надпись в дневнике стала для юноши чем-то из ряда вон выходящим. И все-таки, у него словно камень с души свалился. Он вошел в свою комнату, лег на кровать, кинув перед собой ноутбук, и погрузился в просторы Интернета.
Глава 2 Чаша
Ариас открыл глаза. Видение было отчетливым и ярким, будто все произошло на самом деле. Он видел сферу Грез. А внутри ее светился какой-то… бесценный артефакт… Но что это было — ангел никак не мог сейчас вспомнить. И остро чувствовал: надо идти. Прямо сейчас. Он вышел из здания Верховного университета и быстрыми, решительными шагами направился к парку.
— Куда ты так спешишь? — Дэмиаль преградил дорогу.
— Дэмиаль, извини, мне нужно прогуляться. Я хочу побыть один.
— Ты сильно взволнован, Ариас.
— Не твое дело, пропусти.
— Для светлых сил ты не слишком любезен. Я могу пойти с тобой?
— Нет, — Ариас исчез, избрав иной путь перемещения.
— Ну что ж… — Дэмиаль пожал плечами, на мгновение замер, отследив направление, и тоже исчез.
В высшем мире, откуда происходит управление всеми процессами, протекающими на Земле, где рождаются и куда уходят человеческие души, Ариас и Дэмиаль в статусе ангелов появились не так давно. Закончив круг воплощений в человеческих телах, выбрав путь совершенствования и развития, они сейчас стояли на начальных ступенях сложной духовной иерархии и находились лишь на третьем уровне бытия. Оба сумели войти в число избранных, обучающихся в Верховном университете, где теперь постигали законы мироздания. Им уже многое было подвластно, и они обладали большой силой, однако ведения действительно важных процессов им пока не доверяли: оба были еще слишком неопытны.
Ариас — светлый ангел. Молодой, горячий, он никогда не признавал авторитетов и все делал по-своему, за что ему часто доставалось от Учителей. Внешность… Надо сказать, дух, свободный от оков тела, может выбрать себе любой облик, а потому внешнее проявление любого жителя мира «по ту сторону» обычно выражает его истинную сущность. Ариас обладал яркой индивидуальностью и казался немного странным в мире духовности, гармонии, тонких энергий и высочайших технологий. Высокий, красивый, обаятельный, он выбрал себе образ, напоминающий романтичного барда: очень светлые длинные волосы, собранные в «хвост», трехдневная небритость, круглая золотая серьга, поблескивающая в левом ухе. В одежде он неизменно придерживался художественной небрежности: потертые джинсы, видавшие виды кроссовки, просторная белая рубашка на широких плечах. Таким он себя ощущал, а потому таким его видели другие. Многие даже не то чтобы осуждали, там осуждать не принято, но благодушно посмеивались над ним за эту тягу к людскому, земному. Однако в его ясных небесно-голубых глазах отражалась далеко не земная сущность. В них светились безбрежное спокойствие и величественная сила, мудрость и чистота. Что? Крылья? Конечно же нет. Ангелы могут принять и такой облик, но к чему бесполезная ноша? Это людям нужны приспособления, чтобы летать.
