Вадим Панов - Мистерия мести
Ехидничать над моей светлой головой он мог долго, поэтому я решительно вернул себе контроль за разговором, задав давно назревший вопрос:
— Другие телефоны из пентхауса звонили?
Если у Тины была вторая жизнь, у неё обязательно должна была иметься вторая труба. В наш оцифрованный век без гаджетов никуда.
— Телефонисты неспособны локализовать именно пентхаус, — пожал плечами Байконурыч. — Но я подкинул идею полицейским, они запросили все звонки, которые были сделаны из здания, и теперь ковыряются. Отыщут подозрительную трубу — расскажут мне.
Век наш, конечно, цифровой, но старые добрые связи никто не отменял. И всё по прежнему решается между людьми.
Мне не очень нравилось делиться с полицией своими идеями, но я понимал, что сажать за такую работу Байконурыча или садиться самому — глупо и неэффективно.
— Всё-таки думаешь, что Тина обманывала директора?
— В чём-то — обязательно, — кивнул я, накидываясь на омлет. Из-за этого несколько следующих фраз прозвучали невнятно. — Слишком много косвенных признаков.
— Все они могут иметь вполне невинное объяснение.
— Могут, — не стал спорить я. — Но тогда я хочу знать, почему она тайно покинула дом и как, чёрт побери, ей это удалось?
— Это вопрос дня, — вздохнул Байконурыч. — Кто на него ответит — сорвёт джекпот.
— Всё настолько плохо?
— Отвратительно.
А если Байконурыч говорит «отвратительно», дело действительно швах.
— Никто не видел, как Тина выходила из квартиры: ни консьержи, ни охранник у ворот, ни — что самое загадочное — видеокамеры. При этом людей можно обойти, трудно, но можно: консьержей — через чёрный ход, охранника — у ворот, воспользовавшись калиткой в переулок. Но у чёрного хода и у калитки стоят видеокамеры, а они Тину не видели.
— Предположим, Тина спустилась в гараж и села в чью-нибудь машину. На заднее сиденье или в багажник, так, чтобы её не разглядели при выезде.
— По дороге в машину её должны были увидеть три видеокамеры: в лифтовом холле пентхауса, в лифте и в гараже, но Тины на записях нет. — Байконурыч развёл руками: — Одним словом — чертовщина. Как раз по профилю твоего брата.
Он любит меня подкалывать Михаилом, который уже лет десять монашествует в подмосковном монастыре. Я не обижаюсь. Я сам скептически отнёсся к этому решению старшего, но это его жизнь и его выбор.
— Чертей ловить будем, когда они появятся. Хоть какие-то реальные зацепки по исчезновению Тины есть?
— Полицейские решили, что она подкупила ребят из наблюдения, вывернули их наизнанку, но ничего не добились. Парни клянутся, что денег не брали и с записями не химичили.
— А что им ещё говорить? — Омлет закончился, и теперь я медленно потягивал кофе. — Записи проверили, следы подделки не обнаружили, так что тому, кто это сделал, остаётся одно: не раскалываться. И мы ему ничего не предъявим.
— Согласен. — Байконурыч поморщился. — Короче, полиция оставила вопрос с исчезновением Тины открытым.
У второй по значимости загадки нет внятного ответа. У первой, впрочем, тоже. Зверское убийство однозначно говорило, что Тина погибла от рук маньяка, но как ему удалось заманить взрослую и умную женщину на тот чердак? Почему она пошла? Почему приложила усилия, чтобы её последний поход остался в тайне?
Разумные ответы наверняка есть, только я их пока не видел.
— Ты изучил взаимоотношения в семействе Мальцевых? — осведомился Байконурыч.
Он до сих пор считал себя моим наставником и постоянно проверял, не упустил ли я чего. Меня такая назойливость только радовала, поскольку лишняя проверка — дополнительный кирпичик в фундамент положительного результата. А раз Байконурыч заговорил о директоре, значит, что-то накопал, и я ответил выжимкой из сплетен горожанки Изельшприц:
— Директор жену обожал, а их свадьба изумила всех его друзей.
— Потому что свою первую жену директор тоже обожал.
— Ага.
Мой тощий наставник важно покачал головой.
— Я поговорил с некоторыми старыми клиентами, из тех, что вхожи в высшие сферы, и узнал наиболее распространённое мнение: Тина приворожила директора. Слово «приворожила» произносилось во всех разговорах.
— И роман, насколько я помню, развивался стремительно?
— Они познакомились на новогоднем корпоративе, куда Тина пролезла благодаря своему тогдашнему любовнику — начальнику департамента одной из структур Мальцева. Дело было в конце декабря. В конце января они с директором уже жили вместе, а в апреле сыграли свадьбу.
— Энергичная особа.
— Это ещё мягко сказано, — хмыкнул Байконурыч. — В директора Тина вцепилась мёртвой хваткой, вертела им как хотела, а в последнее время стала всё глубже и глубже влезать в дела компании.
— И тем могла помешать детям, — прищурился я. До сих пор я об этом не думал. И, как выяснилось через пару минут, правильно делал.
— У Мальцева три взрослых сына, — сообщил Байконурыч. — Старший у отца на подхвате, средний в Думе заседает, младший доучивается в Оксфорде. Полицейские, конечно, попытались понять, насколько молодая мачеха мешала молодым Мальцевым жить, но копать им не позволили. Директор сказал, что сам разберётся, для семейных разборок ему ни полиция, ни частный детектив не нужны. — Байконурыч помолчал и с улыбкой продолжил: — Один из моих информаторов — архитектор известный, ему Мальцев мавзолей для Тины заказал.
Прозвучало настолько неожиданно, что я даже кофе поперхнулся.
— Вроде Тадж-Махала?
— Не, вроде ленинского. Только на крыше мраморная статуя Тины в двенадцать футов. Почти голая. — Байконурыч зевнул. — Я эскиз видел.
Я эскиза не видел, но понимал, что если Мальцев захочет, то выстроит под Москвой настоящее произведение искусства.
Приворожила? Я к колдовству и экстрасенсам всяческим отношусь с иронией, но сейчас в голове всплыло именно это слово: «приворожила».
А Байконурыч тем временем собрался. Отставил опустевший чайник — днём он пил исключительно зелёный чай, — не вставая, повесил на плечо сумку, сунул мне твёрдую ладонь попрощаться и негромко осведомился:
— Ты знаешь, что тебя пасут?
— Не знал, но не удивлён.
— Я оторвусь, если они сдуру за мной пойдут. Тебе помочь от них избавиться?
— Плевать.
— Как скажешь.
Расставшись с Байконурычем, я заказал ещё кофе, выпил половину и звонком подтвердил Эдуардику — танцевальному тренеру Тины, — что выезжаю. Разумнее было бы отправиться на место преступления, посмотреть, где убивали Тину, и попытаться представить — как. Но ехать одному, честно говоря, не хотелось, и обращаться к полицейским тоже. В общем, я решил повременить и направился в танцевальный зал.
