Екатерина Маслова - Модный приговор
— У дома я заметил репортеров, — сказал куратор. — Так что будь готова, как только мы выйдем — они сразу начнут фотографировать.
— Поняла, — кивнула Камилла.
Куприн взял ее сумку с вещами и вышел за дверь. Девушка подошла к выходу, обернулась и окинула взглядом свое жилище. Еще сегодня утром ее квартира казалась ей настоящей крепостью, за стенами которой можно было спрятаться от всех тревог и волнений. А теперь Камилле предстояло покинуть казавшееся ей таким безопасным место на неопределенный срок. На свете больше не было безопасных мест.
Внезапно она поняла, что весь ее мир, в котором она жила, в который безоговорочно верила, — рассыпается у нее на глазах подобно карточному домику. Как будто она спала и видела приятные сны, а теперь проснулась и оказалась в реальном мире, который совсем не походил на ее грезы. Это был ненастоящий мир, придуманный ей же самой. А теперь картинка раскололась на множество мелких кусочков, которые уже никогда не склеятся вместе. Камилла поняла, что всю свою жизнь жила в иллюзии безопасности. А теперь открыла глаза и она увидела себя посреди бушующего океана. И здесь не было спокойной гавани, куда можно спрятаться и переждать бурю. И девушка удивилась, как могла прожить столько лет и быть абсолютно слепой. Она не замечала вокруг себя ничего, что не вписывалось в ее безопасную и красивую картинку.
Зажав в руке информационный кристалл с матрицей Донны, Камилла повернулась и покинула свой дом. Она никак не могла отделаться от чувства, что больше сюда никогда не вернется.
15. Камилла наносит ответный удар
Утренняя пресса пестрела заголовками о вчерашнем происшествии. «Сплетни» озаглавили свою передовицу «Сенсационное преступление». Репортер, не жалея красок, эмоционально расписывал, что произошло:
«Вчера вечером было совершено неслыханное по своей дерзости преступление — неизвестные злоумышленники пытались проникнуть в квартиру судьи Камиллы Нестеровой, расположенной в небоскребе Ордена Versace. Не сумев осуществить задуманное, преступники сожгли принадлежащий Камилле электромобиль Bently Versace на подземной парковке того же здания. Пострадавшая в состоянии психологического шока была доставлена ее куратором Анатолием Куприным, одним из лидеров Ордена Versace, в клинику доктора Германа Шульца. Нашим корреспондентам не удалось связаться с Камиллой по мобильному, родственники девушки отказываются комментировать произошедшее».
Объявили рейс. Чуть полноватая высокая дама неопределенного возраста с прямыми рыжими волосами, одетая в строгий брючный костюм гранатового цвета и блузку с акварельным принтом и воротником-стойкой, положила журнал на столик, встала, взяла с соседнего кресла шелковое пальто и небольшую сумку с вещами и направилась к стойке регистрации. Ее лицо было скрыто темными очками и большими полями шляпы лавандового цвета, в которой мало-мальски просвещенный модник узнал бы модель Salvatore Ferragamo будущего сезона. Она синхронизировала свой персональный мобильный со считывающим устройством на стойке регистрации, и работница аэропорта, прочитав информацию на экране, с удивлением подняла глаза на пассажирку. Женщина принадлежала к управлению Ордена Versace и путешествовала инкогнито. Ей следовало предоставить место в первом классе, а все расходы списать на Орден. Задавать вопросы и интересоваться личностью было запрещено. Увидев, кто подписал разрешение на анонимный выезд заграницу, работница аэропорта еще больше разволновалась. Она только и смогла, что пролепетать: «Добро пожаловать на борт, мадам. Ваше место в первом классе 2В. Желаю вам приятного полета». Дама молча кивнула и прошла через стойку регистрации к коридору, ведущему в самолет.
На борту она не сняла ни шляпу, ни темные очки. От обеда отказалась, и весь полет провела молча глядя в иллюминатор. Когда самолет приземлился в Берлине, дама одна из первых покинула салон.
Она села в первое такси и направилась в дорогой Grand Hotel. Войдя в гостиницу, вместо того, чтобы подойти к ресепшн, она направилась в туалет. Минут через десять из служебного выхода отеля вышла девушка в голубых джинсах, белой майке и меховом жилете. Ее иссиня-черные волосы выбивались из-под кипенно-белой бейсболки, а глаза закрывали темные очки в белой пластиковой оправе. В руках она несла небольшую сумку с вещами и несколько чехлов с одеждой, на которых стояло имя Grand Hotel. Прохожие не обратили на девушку никакого внимания, приняв ее за работницу гостиницы, которая несет сдавать в химчистку вещи именитых постояльцев отеля.
Девушка же немного прошлась по улице, завернула за угол, остановила такси и направилась к небоскребу, в котором располагался крупнейший универмаг города.
Там она вела себя несколько странно. То спускалась пару этажей на лифте, то поднималась на эскалаторе. Несколько раз подолгу застывала у витрин магазинов, выпила кофе с булочкой в кафе, затем покинула универмаг через другой выход, села в такси и поехала в пригород Берлина, в небольшой и особо никому неизвестный отель.
В номере девушка сняла бейсболку и черный парик, вытащила шпильки и распустила свои длинные светлые волосы. Потом она приготовила себе капучино в автоматической кофеварке, села в кресло и первый раз за последние сутки расслабилась. Пока все шло четко по разработанному плану. Мысли ее вернулись к вчерашнему вечеру.
Выходя из дома, Камилла и ее куратор Анатолий Куприн сразу попали под вспышки репортеров. Девушка неожиданно вся сжалась, схватилась за руку мужчины, вытащила из кармана жакета платок и поднесла его к глазам. Куприн посмотрел на нее, ничего не сказал, довел ее до электромобиля и помог сесть на заднее сиденье. Потом он закинул сумку с вещами в багажник и сел рядом с Камиллой. За рулем сидел помощник Анатолия. Девушка вспомнила, что именно он тогда принес ей Джеймсбондовскую карточку. Камилла ссутулившись, опустив голову, руку с платком она периодически подносила к глазам. Как только Куприн занял свое место, машина тронулась.
— Ну теперь рассказывая, Камилла, что за цирк ты устроила перед репортерами? — весело спросил он.
— Они за нами едут? — поинтересовалась девушка. Анатолий обернулся.
— Да, два электромобиля явно нас преследуют. Что ты задумала?
— Вы знаете клинику Германа Шульца? — вместо ответа спросила она.
— Где от депрессий лечат разных кинозвезд? Знаю, конечно, — ответил Куприн.
— Тогда сейчас едем туда, — попросила Камилла.
— Тебе так плохо? — не на шутку встревожился куратор. Камилла, не меняя своей трагичной позы повернула лицо к Куприну и он увидел ее улыбку, но больше его поразил ее жесткий целеустремленный взгляд. — Илья, — обратился он к своему помощнику, — в клинику Шульца.
