Александр Лонс - Лавка антиквара
— Понял… кажется. Говорят, проблема этого мира в том, что глупцы и фанатики слишком уверены в себе, а умные люди полны сомнений. Так, да?
— Где-то вычитал или сам придумал?
— Не я. Бертран Рассел.
Повисла тягостная пауза, которую долго никто не нарушал. Наконец Маша не выдержала:
— Ну? Чего молчишь?
— Ничего, — пробормотал я. — А что говорить?
— Тебе виднее, что… Сейчас мне, в результате некоторых процессов, и поговорить-то не с кем, даже по телефону. Я подруг имею в виду. Вот смотри. Сначала все мои подружки выскакивают замуж за каких-то моих приятелей, и становлюсь я кем-то вроде друга семьи. Занятие, скажу, на редкость дурацкое. Потом делаются они, подруги бывшие, беременными, а ещё потом — молодыми мамами. Поздравления там, ути-пуси, и прочая хрень. Так вот, когда эти бывшие подруги обзаводятся потомством, меня всегда приглашают «посмотреть» новорожденного. Отказаться нельзя — смертельная обида, да и вообще — такая ж высокая честь оказана! Самое дорогое в жизни показывают! Наконец, покупаю игрушечную панду метрового роста и иду в неизбежное. Обычно состояние младенца в момент «смотрин» таково, что голова ещё шире плеч и самостоятельно он ничего держать не может. Понимается, что надобно испытывать бурю восторгов по его поводу. Поэтому, в силу прошлых заслуг данной мамаши, восхищаюсь. И вот ситуация: папаша сам не знает, куда себя деть и что сказать, похоже — сквозь землю готов провалиться. Мамаша, подурневшая и потерявшая фигуру после родов, счастлива до умопомрачения. Делаю лживые комплименты в адрес её внешности, хвалю за самообладание, слушаю подробный рассказ о связанных с родами событиях. А потом она мне говорит: «А нам уже три недельки! Хочешь нас подержать?» Это она о своём ребенке так, во множественном числе первого лица. «Вас вдвоём?» — всегда переспрашиваю я. «Нет, — каждый раз обижается мамаша, — только её». Ну, или его, если младенец мужского пола. В знак особой чести и высокого доверия почему-то всегда предлагают мне подержать человеческую личинку, будто всю жизнь об этом мечталось. Беру и держу. Ребёнок, как правило, громко пугается, начинает орать и обильно писаться. Хорошо еще, когда памперс качественный.
— Я думаю, что это скорее гордость за проделанный труд: — задумчиво сказал я, — всё-таки выносить и родить ребенка, процесс довольно сложный и болезненный. А вообще, у мамашек в этот период в организме такой гормональный взрыв происходит, что воспринимать их поведение серьёзно явно не стоит. Это пройдет... со временем.
— Всё так, — возразила моя собеседница, — но есть в этом некий глубокий биологический смысл. Когда девушка ещё не рожала, она умная, ей надо проявлять ловкость мысли, чтобы привлечь подходящего ей самца для продолжения рода. Она ищет хорошего такого парня, и находит его. Во время и после беременности проистекает гормональная перестройка и включается программа защиты ребенка. Зато ненужные функции отключаются. Все действия, мысли теперь только в этом направлении, и разговоры соответствующие. А прочие интеллектуальные увлечения и занятия идут как бы нафиг, все ресурсы брошены на ребенка. Но когда программа не включается, вот тогда-то женщина и может от ребенка отказаться, бросить его, выбросить из окна…
— А результаты личных наблюдений над подругами рассказать можешь? Программа у женщины включается и всё остальное навсегда забивает, или проходит со временем? Есть шанс сохранить интеллектуальные развлечения?
— У некоторых года через три — четыре всё проходит как сон, и они снова умницы-разумницы, а у некоторых случаются необратимые изменения. Но те, что, несмотря на трудности, продолжали загружать свой мозг, сохраняют интеллектуальный потенциал. Только вот первое время трудно им думать на отвлеченные темы, да и некогда бывает… Да, слушай! Совсем забыла сказать. Тут, пока тебя не было, на городской звонили, тебя спрашивали.
— Кто? — забеспокоился я.
— Уж не знаю, кто. Сам разбирайся. Я записала, вот, — Маша протянула мне клочок бумаги, где корявым почерком было нацарапано:
Срочно позвонить Я.Ю. Тайвере. Это важно.
— «Это важно» — ты дописала, или сказали так? — удивился я. Подобная лаконичность Маше была совершенно несвойственна.
— Так сказали, я дословно записала. А фамилию — по буквам. Это кто?
— По работе, — туманно соврал я, — коллега из Прибалтики.
Интересно, оттуда у Яны номер моего домашнего телефона? Да и зачем он ей? Почему нельзя было позвонить на мобильник?
25. Паперть
Говорят, самые неприятные моменты в жизни человек испытывает из-за своей невнимательности. Например, отсутствие в сортире бумаги он замечает только тогда, когда собирается ею воспользоваться.
То, что Маша ушла, я заметил сразу, как только вошел в квартиру. Всё было аккуратно прибрано. Кухня сверкала хирургической чистотой. В комнате царил идеальный порядок, навевающий тягостные мысли. Накатила тревога пополам со звенящей тоской, а внутри возникла какая-то пустота. Во-первых, я же теперь ничего не найду из своего барахла, а во-вторых, слишком уж серьёзно всё выглядело. Никаких следов Маши. Ни вещей, ни картин. Остались только те её работы, что купил я и не успел ещё кому-нибудь подарить. Теперь-то уж точно никому не подарю, себе оставлю.
На компьютерном мониторе болталась прицепленная под край маски записка:
С тобой было очень хорошо, но мне пора. Ты меня в чем-то подозреваешь, а я так больше не могу. Прощай. Не ищи меня, не трать зря время. Маша.
Ну, что ж. Всё правильно. Это раньше девушки искали честных, умных и холостых, а сейчас мечтают о богатых, щедрых и женатых. Придумала повод и сбежала. Может, в компьютере что-нибудь сохранилось? Я включил железного друга, посмотрел последние файлы, ничего интересного не нашел. Проверил почту. Письмо пришло только одно:
From: [email protected]
To: Webmaster
Subject: For the man who have everything…
Привет сказочник! Надо поговорить, причем лично. Предлагаю встретиться там же, где и раньше. Время — то же, день недели — тот же, ближайший к сегодняшнему дню. До встречи.
«Опять снова-здорова… — думал я, перечитывая полученное сообщение, будто мог найти в нем что-то ещё, нечто спрятанное между строк. — Лично-то встречаться зачем?.. чего ей ещё от меня надо?.. и возможности выбора никто не предоставлял… никаких там “позвони” или “до связи”… не к добру это... ладно… так, дай Бог памяти, а в какой день недели мы встречались?.. кажется в пятницу… точно в пятницу… через пять дней».
