Глен Кук - Золочёные латунные кости
Я не позволил удивлению отвлечь меня от наслаждения своим собственным напитком.
Этот спотыкач по действию напоминал курительный наркотик. Но я пил вместе со всеми, просто за компанию.
Туп не стал обосновывать своё утверждение о том, что мир не прекрасен, а вплотную занялся употреблением крепких спиртных напитков.
Белинда присоединились к нам, вероятно, убедилась, что Морли будет жить.
— Дайте и мне кружку побольше с этим дерьмом, Гаррет. У меня такое настроение, что оно не пропадёт впустую.
— У тебя всё ладно? — спросил я.
— Мне становится получше, когда вижу его, но ты же не тупой? Конечно, у меня всё плохо. Мой идиот-возлюбленный всё ещё плох, и нет ничего, чёрт побери, что Белинда Контагью могла бы сделать, чтобы ему стало лучше.
— На самом деле, он не в коме и ползал тут, пока тебя не было. Он сам ходил. С ним всё в порядке, Белинда. А как у тебя дела?
Она выглядела мрачно и пила живую воду, как лёгкое пиво.
— Я так, чёрт побери, расстроена, что подумываю начать войну, просто чтобы заставить людей обратить внимание.
— Эй, девчонка! Это не лучшая мысль.
— Просто, чтобы обратить их внимание, Гаррет. Просто заставить обратить их внимание.
Она, должно быть, приняла на грудь, перед тем как пришла сюда.
Белинда давно не показывала эту сторону своей натуры.
— Как тебе повезло встретиться с Генералом? Перед тем, как ты начнёшь вспоминать старые жестокие времена, сообщаю, мы добились кое-какого прогресса.
Я пересказал ей, что сообщили мне Плоскомордый и Джон Спасение.
Сам Спасение держался тихо и неподвижно, в надежде остаться незамеченным.
Туп произнёс:
— Говорят, Животень не обладает должными свойствами, несмотря на документально закреплённое за ней имя.
Белинда пробормотала:
— Ловко придумано, найти поставщиков одежды.
Она не задержится здесь долго.
— У меня есть ещё несколько необычных подходов для достижения цели. И, к тому же, я, возможно, идентифицировал людей со всех портретов.
Со стороны поддатой Белинды проявилось кровожадное возбуждение. Туп был не так злобен, но заволновался не меньше.
— Есть проблема. Плохие парни — это люди, которые должны были уже давно покинуть этот мир, — сказал я и изложил рассказанное мне Плейметом и Баратом Алгардой.
Туп начал размышлять:
— Имя парня осталось прежним. Хм? Может это призраки, как в Мировом? Или имя передавалось, типа от отца к сыну и далее к внуку? Или нежить? У тебя есть предположения, Гаррет?
— Мы пока не видели ни одного из них в дневное время.
— Вампиры?
Это показалось бы глупостью неделю назад, но не сейчас.
— Тела, которые они воскрешают, возможно, их жертвы.
— Ситуация сложная, — сказал Туп. — Мы добыли сорок или пятьдесят зомби, но среди них нет без вести пропавших. Мы грохнули девятнадцать, и не дали сбежать тридцати. У нас точно не было столько умерших в этом возрасте людей.
Речь Белинды становилась всё невнятней, но, спотыкаясь и путаясь, ей удалось сказать:
— Роджер продолжает жаловаться на свой бизнес, дела его идут всё хуже. Клиенты не хотят, чтобы их бальзамировали, они предпочитают ехать в крематорий.
Бедняга Кэп Роджер.
Как воскресители делают своё дело, если все покойники сгорают?
— А что говорят в трущобах беженцы? Они не будут откровенничать с красными фуражками, потому что считают вас своими гонителями.
— Мы постараемся узнать, — сказал Туп. — Дил выяснит. Его разведывательная сеть усилилась со дня твоей победы.
Он вздохнул и бросил долгий, несчастный взгляд в свою кружку. Сложно было поверить, что до сих пор может связно говорить. Белинда же начала беседовать сама с собой. Не понимая, что произносит, она сказала:
— Гаррет, наша проблема в том, что мы тонем в разведке. У нас так много всего, что мы не можем выбрать важную информацию.
— Что?
— Иногда, в последнее время, мы обнаруживаем, что всё, что нужно было знать, чтобы предотвратить или раскрыть преступление, было в системе, но информация просто не доходила до нужных людей.
— Хм? — я надеялся, что он ищет для себя оправдание, а не спрашивает совета.
У Палёной было несколько. Мы заворожёно следили, пока она проводила мозговой штурм, о том, как сортировать отчёты по мере поступления, их оценке, а затем передаче их людям, работа которых заключается в определении связей или угроз. Эти люди передавали бы информацию тем, кто принимает меры. Процесс зависел бы от личной ответственности, а иерархия была бы построена так, чтобы перекладывание вины сильно осложнялось. Штрафы за невыполнение мелочей или за безразличие были бы жестоки.
Туп был ошеломлён.
— Великолепно! Абсолютно гениальный интеллект, мисс Пулар! Есть только один недостаток.
— Сэр?
— Человеческая натура. Даже учитывая штрафы, не все будут стремиться к достижению общей цели.
Палёная вздохнула:
— Эх. Точно, ведь это люди.
— Но идея всё равно лучшая из тех, что я слышал. Совершенно точно в ней что-то есть. Мы посвятим твоему имени карцер, — усмехнувшись, сказал он ей уже в спину. Она встала и вышла в прихожую. — Э-э… Я ранил её самолюбие?
79
Чувства Палёной так просто не уязвишь. Она услышала стук, незамеченный нами. Через минуту она вернулась с Колдой, отравителем.
Чёрт! Я ведь его таким не считаю.
Компания заставила Колду нервничать. Он отказался от стула, предложенного Палёной.
— Я только на минутку. Просто хотел занести несколько лекарств. Эта бутылка, с зелёным порошком, для мистера Дотса, должна помочь очистить тело от ядов. Пусть употребляет его, пока они все не выйдут, даже если он будет думать, что чувствует себя нормально. А эта бутылка, с веществом, похожим на молотый янтарь, для мужчины, больного раком. Он очень дорогой, но и очень эффективный. Это выделения редкого тропического жука. Пусть принимает по щепотке перед едой, не больше. Передозировка может убить. Даже щепотка может вызвать такое тошнотворное чувство, что он, возможно, будет пытаться отказаться от него. Заставьте его преодолеть себя.
— Колда, спасибо, дружище. Ты сделал больше ожидаемого. Что я тебе должен?
— Пока с меня, Гаррет. Но, думаю, это уравняет нас. С тебя будет в следующий раз.
— Налить что-нибудь? — спросила Палёная.
— Нет, не буду. Пока ещё рановато.
— Уверен? Даже кружечку пива?
— Ну… Одна кружечка не повредит.
Палёная отправилась на кухню.
Колда огляделся и решил, в конце концов, сесть. Он наклонился ко мне.
— Есть ещё кое-что.
