Елена Кондратьева - Миллиардер. Книга 1. Ледовая ловушка
— Обещаешь?
— Клянусь, — очень серьезно ответил Илюмжинов.
— Вот, готово, — оператор протянул ему диск.
— Держи, — обратился Кирсан к Марусе. Девочка вытащила из кармана фигурку, взяла диск, несколько мгновений как бы взвешивала в руках оба этих предмета, потом со вздохом отдала единорога. Андрей с облегчением увидел, как буквально на глазах ее радужки поменяли цвет на привычный.
— Папа, Марго, пойдемте смотреть мою белуху на компьютере! — она потянула отца и няню за собой к трапу.
— Вечером я зайду к тебе! — пообещал Андрей Илюмжинову, покидая палубу.
«Россия» вошла в сплошное ледовое поле за два часа до полуночи. Ход ледокола сразу изменился. Теперь могучее судно ощутимо подрагивало.
— Это хорошо, что сейчас лето и идти нам только до Франца-Иосифа, — объяснила за чаем Андрею и Марго Алферова. — Раньше летняя граница льдов была несколько южнее, а теперь она отодвинулась к самым островам. А вот севернее архипелага встречается уже матерый, многолетний лед. Там «Россию» затрясло бы как в лихорадке…
Вечернего разговора с Илюмжиновым у Андрея не получилось по весьма прозаической причине: ледокол подошел к острову Земля Вильчека, крупнейшему в архипелаге. Незаходящее арктическое солнце освещало дикие прибрежные скалы, зеленеющую тундру, ледники на далеких горах, выкрасив все в нежно-розовый цвет. Галечная отмель в километре от ледокола темнела от туш сивучей — гиганты облюбовали берег для своего лежбища. В воздухе стоял неумолчный птичий крик; кайры, моевки и белые чайки вились над утесами живым облаком.
Здесь, по утвержденному еще в Москве графику движения экспедиции, станция «Земля-2» должна была быть выгружена из чрева «России». Гумилев с капитанского мостика следил за процессом.
Огромные створы, закрывавшие трюм ледокола, разъехались в стороны, и гидравлические подъемники подняли наверх тридцатиметровую серебристую фасолину станции. Еще через несколько минут мощные лебедки опустили ее на воду, и «Земля-2» закачалась у борта «России». Экипаж во главе с Алферовой перешел на станцию и занялся тестированием основных систем и механизмов. На это отводилось три с половиной часа, после чего члены экспедиции должны были покинуть ледокол и занять каюты на «Земле-2». В четыре часа утра начинался второй этап похода к полюсу.
Несмотря на поздний час, никто не спал. Большинство участников экспедиции переправились на берег и, собравшись там под охраной матросов ледокола, вооруженных карабинами, наблюдали за помигивающей огнями станцией. Андрей присоединился к ним, когда «Земля-2», включив водометы, совершила пробное плавание вдоль береговой кромки.
Он застал коллег внимательно слушавшими Чилингарова. Полярник делился с неофитами арктическим опытом. Писатель Журавлев-Синицын неотступно следовал за ним, записывая все в блокнот.
— Этот остров получил свое название в 1873 году в честь австрийского банкира Ганса Вильчека, финансировавшего экспедицию. Среднемесячная температура июля составляет здесь плюс один градус по Цельсию, поэтому вы можете видеть на свободных от снега участках зеленые растения, как в обычной, материковой тундре. Но за весь год тут регистрируется всего восемнадцать дней с плюсовой температурой. В остальное время на острове царят морозы и дуют сильные ветра.
— Ой, медведики! Умка и его мама! — прервал лекцию восторженный голосок Маруси.
Люди завертели головами и вскоре заметили на склоне холма двух желто-белых полярных медведей.
— Никому не расходиться! — посерьезнел Чилингаров. Он дал знак боцману, руководившему матросами, быть наготове и обратился к Марусе: — Запомни, малышка — увидишь таких вот умок, кричи громко, беги быстро, желательно под защиту дядей с ружьями.
— А что, это так опасно? — хлопая накладными ресницами, спросила спутница Журавлева-Синицына.
— Девушка, полярный медведь — самый опасный зверь на свете. Крупнейший наземный хищник, человека он убивает одним ударом. Умный, свирепый, любопытный, он — настоящий бич зимовок и арктических станций. Не дай Бог никому встретиться с ним один на один во льдах… Все, господа, со станции сигналят — тестирование завершено, нам пора двигаться к месту погрузки.
«Земля-2» подошла к берегу, распугав сивучей, и, не сбавляя хода, выехала на галечник, толкая перед собой высокую вспененную волну. Гусеничные шасси, выдвинувшиеся на телескопических штангах из специальных пилонов, позволяли ей развивать скорость до сорока километров в час.
Народ, оживленно переговариваясь, потянулся к сияющей на солнце станции. Гумилев шагал позади остальных, поглядывая на семенящую рядом с Марго Марусю, краем уха вслушивался в шутливые обещания Ковалева подарить девочке когда-нибудь «медведика Умку».
«Марусю напугал рассказ Чилингарова, и Арсений пытается как-то сгладить впечатление, — понял Гумилев. — Что ж, все правильно. А с другой стороны, и Артура Николаевича понять можно. Арктика не прощает ошибок. Зря, зря я притащил сюда девчонок…»
К тревоге за Марусю и Марго добавились мысли о разноцветноглазых людях и призраках с голубыми прожилками на лицах. «Серебристые фигурки, исчезновение Евы… Все это как-то связано между собой! Я достаточно хорошо успел рассмотреть кирсановского единорога, чтобы понять: эта фигурка стоит в одном ряду с металлическим пауком из Сингапура. И еще эта ящерка, о которой говорила Маруся… Как там сказала старуха? У зверей из чудесного металла есть душа», — вспомнил Андрей слова старой колдуньи.
И тут он увидел Илюмжинова. Запакованный в дутую оранжевую куртку на гагачьем пуху, Кирсан брел чуть в стороне ото всех, задумчиво разглядывая какой-то камень.
— Ну, теперь ты не отвертишься, — пробормотал Гумилев и устремился к калмыку. Тот спокойно выслушал напоминание о клятве.
— Посмотри, Андрей, какая чудная штуковина.
В руки Гумилева лег осколок льда, внутри которого застыла, чуть изогнувшись, крохотная рыбка.
— Древние насекомые застывали в смоле, и спустя миллионы лет мы видим их внутри кусков янтаря. Интересно, а сохранились ли где-нибудь в вечной мерзлоте вмерзшие в лед древние люди?
Андрей вздрогнул. Древние люди напомнили ему о рыжем ушастом гоминиде и жутких морлоках, которых изучала Ева…
— Кирсан, не тяни резину. Я все равно от тебя не отстану!
— Я понимаю… — грустно улыбнулся Илюмжинов. — Хорошо, слушай: впервые я столкнулся с предметами семнадцать лет назад, когда решил участвовать в выборах главы республики. Ко мне пришли уважаемые люди моего народа и сказали: «Кирсан, мы хотим поддержать тебя. Вот, возьми то, что принадлежало одному из наших великих предков, Далай-Батыру. Пусть эта фигурка поможет тебе».
