Сергей Бузинин - Часовой Большой медведицы
— Отличненько, — радостно потер ладони Витиш. — Заканчивайте отгрузку и на базу будем возвращаться. Сегодня мы на славу поработали.
— Я тебя вот еще о чем спросить хотел, — сказал Мишка, передавая Игорю цепочку с кулоном. — Ты не знаешь, из чего это все изготовлено?
— Не бойся — кулон не драгоценность, если ты это хотел знать, — ответил Витиш, покачав на ладони цепочку с подвеской. — Это нейзильбер. Медно-цинково-никелевый сплав, его частенько за серебро впаривают. Стоит гроши. Но вещица симпатичная. Сам будешь носить или подаришь кому?
— Подарю, — ответил Мишка, убирая находку в карман.
— Готов поставить свою зарплату на то, что я знаю, кому ты подарок приготовил! — рассмеялся Игорь. — Ладно, оставим небо поэтам, а сами обратимся к грабежам, смертоубийствам и прочим полезным вещам… Пора на базу двигать, а то Шаманский скоро нас на британский флаг порвет, мы уже который день в отделе только утром да вечером появляемся.
Несмотря на желание Игоря хоть на какое-то время показаться перед глазами начальства, в отдел добраться удалось только к вечеру. Закончив перетаскивать сосуды из машины в кабинет, Игорь устало чертыхнулся, утирая пот, печально посмотрел на часы и отправил всех по домам. Мишка забежал в общежитие, наскоро смыл в умывальнике пот и пыль, накинул на себя свежую футболку и побежал на автобусную остановку. Сегодня его ждали сестры Кауровы, и одна из них отправлялась в путешествие.
Иринкин класс убывал на экскурсию в питомник загородного охотхозяйства. Поездка должна была занять чуть более суток. Это для взрослого поездка с ночевкой — мелочь, не стоящая внимания. Для Ирины же перспектива переночевать где-то вдали от дома была сродни полету на Луну.
Впрочем, случись Ришке отправиться в комическое путешествие, — вряд ли она готовилась бы к нему менее ответственно.
— Марин, а ты мне моего тигра с собой положила?
— Да, Риша, в рюкзаке.
— А динозавра?
— Динозавр в последний момент от поездки отказался. Просил передать, что нечего было кормить его пластилином.
— А зонтик мой ты мне положила?
— Риш, мы же договорились — ничего лишнего.
— А если дождь?..
— Риш, вы на автобусе едете до места и обратно.
— Марин, а шоколадку ты мне положила?
— Да.
— А сок?
— Тоже.
— А карту звездного неба, которую Миша подарил?
— Положила. А еще пианино, клюшки для гольфа и домашний кинотеатр!
Ришка надула губы и потянула Мишку за рукав.
— Миш! Почему все взрослые, кроме тебя, думают, что они умные?
Уже возле автобусов Ришка загрустила.
— Миш, а вы ведь меня встретите?
— Обязательно, красавица. — Мишка вспомнил вдруг про медальон, лежащий в его кармане. — Ириш, смотри, что у меня есть! Бери, будешь про нас вспоминать в дороге!
— Ух ты! — оживилась Ирина. — А почему такая тяжелая? Это мне и насовсем?
— И тебе, и насовсем. До свидания, красотка. До завтра.
Проводив Ришку, Мишка и Марина, взявшись за руки, двинулись по аллее в сторону ее дома.
Все было хорошо — вечерняя прохлада гнала прочь с улиц дневную жару, в воздухе витал аромат сирени, прохожие провожали Мишу и Марину восхищенными взглядами… но на душе у Мишки было неспокойно. Какое-то непонятное напряжение витало в воздухе. Что-то должно было произойти в самое ближайшее время…
Когда они проходили мимо супермаркета, Марина вдруг остановилась, очень серьезно посмотрела на Мишку и сказала со странной смесью вызова и смущения:
— Миш, у меня к тебе разговор. Важный. Прямо здесь и прямо сейчас.
У Мишки упало сердце. Не в преддверии ли этого разговора Марина так нервничала два последних дня?
— Миш, ты мне очень нравишься. Правда.
Мишка понял — это конец. Дальше может быть лишь сакраментальное «Останемся друзьями». Неужели он хоть на секунду мог подумать, что такая девушка, как Марина, может остановить свой выбор на нем — молодом наивном лейтенанте, у которого ни кола, ни двора, ни свободного времени?
— Миш, ты не подумай только, что я тебя хочу обидеть…
Мишка уже решил сам для себя — когда решающее слово будет сказано, он ничем не проявит своего уныния, улыбнется, скажет что-нибудь остроумное и попросит разрешения звонить иногда Ришке. При этом Мишка точно знал, что на любой стадии его плана голос у него может предательски сорваться…
— Миш, купи себе, пожалуйста, зубную щетку…
Дома у Марины царил, как и всегда, уютный беспорядок.
— Подожди меня, — прошептала Марина и скрылась в ванной. Мишка ушел в спальню, и там его охватила жуткая, всеобъемлющая и неукротимая паника — руки дрожали, сердце колотило в грудь изнутри, точно стремясь наружу, а в голове была лишь одна дурацкая мысль о том, что утром он не успел зайти в душ.
Мишка встал, потом сел, потом снова встал. Его колотил озноб. Он посмотрел на свои руки. Руки предательски дрожали.
Мишка трижды обошел комнату и сел за стол, придвинул к себе один из листков, на которых рисовала Ришка, достал ручку и стал писать. Сначала медленно. Потом быстрее.
Он точно знал — допишет и поскорее уйдет, пока Марина еще в ванной.
Но он не успел. Марина неслышно подошла к нему сзади и положила руки Мишке на плечи. Он чувствовал ее дыхание, ее запах и ее нетерпение. И напугался еще больше.
— Можно прочесть вслух? — тихо спросила его Марина.
Мишка лишь судорожно кивнул головой.
«Я не знаю, что такое любовь. Я могу красиво про любовь думать, но стоит только произнести все эти мысли вслух, и они тут, же пугают меня глупостью и примитивностью. Но чтобы вы поняли, зачем я все это пишу, я должен попытаться.
Это было как…
Представьте себе, что вы давно мечтали прочесть книгу. Искали ее у друзей, в магазинах, в библиотеках. Искали долго. Наконец нашли.
Вопреки всем опасениям книга оказывается еще интереснее, чем вы предполагали. Вы торопитесь домой с работы, чтобы поскорее окунуться в чтение. Вы живете в мире глав и строк. Книга захватывает вас целиком. Иногда вы специально целый день не прикасаетесь к чтению, чтобы насладиться ожиданием удовольствия. Вы то и дело прерываете процесс чтения, чтобы оценить, как много удовольствия вам еще предстоит, и испытываете прилив оптимизма от того, что удовольствия остается еще не меньше чем страниц на двести. Вы наливаете себе чай и режете бутерброды, предвкушая, что в комнате вас ждет чтение. Задумываясь над рабочими бумагами, вы обнаруживаете внезапно, что переписываете на листке имена главных героев книги…
И в тот момент, когда книга вот-вот уже будет прочитана до оглавления, когда вам должно уже испытывать ужас от того, что величайшее удовольствие в вашей жизни вот-вот закончится, вы понимаете вдруг, что книга уже проникла в вас, поселилась у вас в душе, стала частью вашей жизни и вашего характера, и что перечитывать ее вы можете без счета раз, с любого места и в любой последовательности. Вы ловите себя на мысли, что думаете цитатами из книги, оцениваете своих знакомых по тому, как они относятся к этой книге, и не мыслите себе спокойного выходного дня без того, чтобы книга не была под рукой…
