Дженнифер Линн Барнс - Ва-банк (ЛП)
Я сделала это с тобой, — подумала я, напрасно пытаясь выбросить Тори из головы. — Я сломала тебя. Я разбила тебя, потому что могла. Потому что должна была.
Потому что ты нужна нам.
— Он рисовал их в пыли, — хрипло произнесла Тори. Я хотела сказать ей, что знаю, каково это, когда твои внутренности словно вырывают с корнем. Хотела сказать, что знаю, каково быть пустой — как будто в тебе больше не осталось горя. — Бо никогда не рисовал их на бумаге, но он часто рисовал спирали в пыли. Никто кроме меня их никогда не видел — он не позволял никому, кроме меня, увидеть их.
Это всегда была ты. Бо убил бы её. Она была его семьей. Он любил её, и он убил бы её. Он должен был, должен был, по причинам, которых я ещё не понимала.
— Тебе нужно поговорить с ФБР, — мягко произнес Дин. — Ответить на их вопросы, — он дал ей несколько секунд, чтобы обдумать его слова. — Я знаю, чего я прошу, Тори. Знаю, чего это будет тебе стоить.
Из личного опыта. Он знает об этом из личного опыта. Дин давал показания против собственного отца. Мы просили Тори сделать то же самое с Бо.
— Как-то раз я услышала, как наша приемная мать говорила о нём, — после долгой тишины произнесла Тори. — Она сказала… — я слышала, как тяжело ей давались эти слова. — Бо нашли при смерти в пустыне. Ему было шесть, и кто-то просто бросил его там. Без еды, без воды. Он пробыл там несколько дней, — её голос слегка дрожал. — Никто не знал, откуда он появился или кто оставил его там. Бо не сказал. Он ни с кем не разговаривал два года.
Никто не знал, откуда он появился. Словно домино, падая друг за другом, всё, что я знала о причинах Бо, о его убийствах, начало меняться.
Ты
Они думают, что могут арестовать тебя. Думают, что могут обвинить тебя в убийстве. Думают, что могут засадить тебя в клетку. Они понятия не имеют о том, кто ты, чем ты стал.
У них нет доказательств.
Поговаривают о записи с камер наблюдения в «Пустынной Розе», в день, когда ты пометил парня, который должен был стать твоей пятой жертвой. Тот же ломбард, чьи камеры записали, как на тебя нападает Виктор Мак Кинни, предоставил более раннюю запись, на которой ты ослабляешь кирпич. ФБР уверяет, что у них есть пластиковый пакет с твоими отпечатками. Они утверждают, что сканируют его на наличие крови Аарона Шоу.
Тори заговорила. Она рассказала о том, что научила тебя гипнозу. О том немногом, что она знала о твоём прошлом. Ты не останешься здесь навсегда. Ты закончишь начатое. Ты займешь своё место за столом. Девятое место.
Девятка.
Девятка.
Девятка.
Ещё четверо, и ты закончишь. Ещё четверо, и ты сможешь вернуться домой.
ГЛАВА 59
Агент Стерлинг и агент Бриггс сидели напротив Бо Донована в комнате для допросов. На нём был надет оранжевый комбинезон. Его руки сковали наручниками. Рядом с Бо сидел государственный защитник, постоянно советовавший своему клиенту молчать.
Мы с Лией, Майклом и Дином наблюдали за ними из конспиративной квартиры. Слоан пыталась присоединиться к нам, но она не смогла.
Вот уже три дня подряд она не снимала кофточку, которую подарил ей Аарон.
Нам нужно было признание. Мы предоставили достаточно доказательств, чтобы окружной прокурор выдвинул обвинения, но, чтобы избежать суда, чтобы убедиться в том, что Бо заплатит за содеянное, нам нужно было его признание.
— Мой клиент, — настойчиво произнес адвокат, — отказывается свидетельствовать против самого себя.
— У вас ничего на меня нет, — сказал Бо Бриггсу и Стерлинг, в его глазах не было эмоций, но, в тоже время, они странно горели. — Вы пытаетесь посадить меня уже во второй раз. Не сработает. Конечно, не сработает.
— Мой клиент, — повторил адвокат, — отказывается свидетельствовать против самого себя.
— Девять тел, — агент Бриггс подался вперед. — Каждые три года. В даты, выведенные из последовательности Фибоначчи.
Наш последний козырь.
— Продолжайте, — произнес Майкл, и его слова прозвучали в наушниках обоих агентов. — Он удивлен, что вы знаете об остальных. А то, как он взглянул на адвоката? Волнение. Злость. Страх.
Адвокат Бо был непросвещённым. Он не знал, почему его клиент сделал то, что сделал. Он не знал о том, что вдохновляло его на убийства. Мы надеялись, что Бо не захочет, чтобы мужчина узнал об этом.
Одну за другой Бриггс доставал из папки фотографии. Убийства — но не Бо.
— Утопление. Огонь. Пронзение. Удушение.
Волнение Бо становилось заметно невооруженным взглядом.
— Нож, — Бриггс сделал паузу. Именно до этой части схемы дошел Бо. — Свою шестую жертву ты собирался забить до смерти, — ещё один снимок.
Этого ты не ожидал. Ты не думал, что ФБР знает. Бо побледнел. ФБР не должно знать.
Ты хотел лишь намекнуть на вековые тайны. Привлечь их внимание. Заставить их увидеть тебя. Ты не хотел заходить так далеко.
— Седьмым номером стал бы яд, — продолжил Бриггс. Он опустил на стол последний снимок. На нём женщина со светлыми волосами, зелеными глазами и лицом, скорее эксцентричным, чем милым, лежала на спине. Её рот покрылся кровавой коркой. Тело неестественно изогнулось. Она сорвала собственные ногти.
Я сглотнула, вспомнив слова Джадда о яде Найтшэйда. Невозможно выявить. Невозможно излечить. Мучительная смерть.
— Она была моим другом, — агент Стерлинг поднесла руку к фотографии Скарлетт. — Они и у тебя кого-то отняли?
— Они? — переспросил адвокат. — Какие ещё они? — он сердито указал на фотографии. — Что всё это значит?
Бриггс не сводил взгляда с Бо.
— Мне ответить на этот вопрос? — спросил он. — Мне рассказать ему, почему мы показываем тебе эти снимки?
— Нет! — выпалил Бо.
Не общаться с непросвещёнными, — слова Лии о сектах звенели в моей голове. — Не рассказывать им того, для чего они недостаточно благословенны.
— Выметайся, — сказал своему адвокату Бо.
— Я не могу просто уйти…
— Я — клиент, — произнес Бо. — И я сказал: «Выметайся». Сейчас же.
Адвокат ушел.
— Ты не обязан говорить с нами без своего адвоката, — сказал Бриггс. — Но, с другой стороны, я не уверен, что ты хочешь, чтобы он услышал об этом. Не думаю, что ты хочешь, чтобы об этом вообще кто-либо услышал, — Бриггс сделал паузу. — Ты прав, у нас недостаточно доказательств для признания твоей вины.
