Джим Батчер - Летний Рыцарь
– Оставь себе. Он может тебе пригодиться.
– Дрезден, – заявила Мёрфи. – От него мне сегодня было пользы как от смягчителя белья на прокатном стане. А вот там у кого-то ружье. И если им кто-то пользуется, то наверняка смертный, а у тебя магии осталось – кот наплакал. Бери и не выпендривайся.
Она была права, но я не сдавался.
– Не могу же я бросить тебя здесь безоружной, Мёрф.
Мёрфи закатала штанину джинсов и достала из миниатюрной кобуры на лодыжке крошечный автоматический пистолет.
– У меня есть чем отбиться.
Я взял у нее «Кольт» и чисто рефлекторно проверил затвор и предохранитель.
– Хорошенькая у тебя игрушка, Мёрф.
Она обиженно вздернула подбородок.
– У меня, видишь ли, маленькие ноги. Калибр крупнее на них не спрячешь.
– А у Мёрфи девчачий пистолетик! – поддразнил я ее. – А у Мёрфи девчачий...
Мёрфи испепелила меня взглядом и придвинула к себе бензопилу.
– А ну подойди ближе и повтори.
Я фыркнул в ответ.
– Дай мне пару минут. Да, и я крикну тебе, что это я. А то ведь эти поганцы могут попробовать фокус с переодеванием...
Мёрфи кивнула, немного побледнев, и положила руку на пистолет.
Я сделал глубокий вдох и зашагал сквозь туман вокруг здания, к стоянке перед входом. Я держался ближе к стене и старался производить как можно меньше шума, держа при этом наготове браслет и накапливая энергию. Пистолет я держал в правой руке. Черт, в случае чего мне пришлось бы стрелять с одной руки, а я не самый меткий стрелок, даже когда держу пистолет двумя руками – оставалось надеяться, что особой меткости от меня не потребуется.
Я уже готов был свернуть на главный фасад здания, когда что-то лязгнуло за изгородью садовой секции. Я поперхнулся и направил «Кольт» в ту сторону, отметив при этом про себя, что не знаю, сколько осталось патронов в обойме.
Подойдя ближе, я разглядел сетчатую ограду, за которой совсем еще недавно сидел взаперти с дендрозлыднем. Теперь в ней зияла брешь футов этак в десять шириной, и насколько я мог видеть, этой древовидной гадины внутри больше не было. Класс. Я подошел к изгороди еще ближе, чтобы посмотреть на повреждения. Я ожидал увидеть искореженный, еще не остывший металл. Вместо этого я обнаружил аккуратно, словно кусачками перекушенную проволоку, на которой серебрился пушистый иней.
Я огляделся по сторонам и нашел множество кусочков проволоки длиной дюйма по два, по три. Над ними клубился пар. Я вдруг ощутил, какой холодный здесь воздух, и поежился. Ограду заморозили до такой температуры, при которой металл становится хрупким, а потом просто-напросто сломали.
– Зимние, – пробормотал я. – Что ж, можно было и догадаться.
Я еще раз огляделся и, держа ухо востро, двинулся дальше, к неясно мерцавшим в тумане огням стоянки. Вообще-то я оставлял «Жучка» в ряду почти напротив главного входа, однако туман мешал ориентироваться, поэтому я просто добрался до первых машин и двинулся по рядам, выглядывая своего «Жучка».
Моей машины в первом ряду не оказалось, зато я увидел тонкую струйку желтоватой жидкости. Я проследил ее до следующего ряда. Как и ожидалось, она тянулась от моего радующего глаз своей пестрой окраской «Жучка». Снова протечка. Для машины чародея это в порядке вещей... вот только ждать лечения «Жучку» придется черт знает сколько времени.
Я сел в машину и отложил пистолет, чтобы сунуть ключи в замок зажигания. Моя старая боевая кляча почихала и повздыхала несколько раз, но мотор все же завелся. Я врубил передачу, развернулся через пустые ряды и повел машину вокруг здания забрать Мёрфи.
Я как раз проезжал мимо садового дворика, когда окна машины разом замерзли. Все произошло в считанные секунды: в уголках стекол расцвели кристаллики льда; они росли словно цветы, снятые замедленной съемкой, до тех пор, пока не заполнили всю поверхность окон, отрезав меня от внешнего мира. Температура упала никак не меньше, чем на пятьдесят градусов, и двигатель снова чихнул. Он наверняка заглох бы совсем, не прибавь я газу. «Жучок» дернулся вперед, и мне пришлось опустить окно и высунуть голову вбок, чтобы хоть как-то видеть происходящее.
Дендрозлыдень вынырнул из тумана и с размаху опустил огромный, сучковатый, похожий на чугунную бабу, которой сносят здания, кулак на моего многострадального «Жучка». Удар смял крышку багажника как фольгу и с такой силой продавил рессоры, что шины протестующе взвизгнули, цепляя за кузов. Я больно стукнулся грудью о рулевую колонку и на некоторое время утратил способность дышать.
Будь у моего «Жучка» мотор спереди, как у всех нормальных машин, тут бы нам и конец пришел. Удар швырнул бы самую тяжелую часть машины вниз, легкий зад задрался бы вверх, и я – естественно, не пристегнутый ремнем – закувыркался бы по салону словно кусок попкорна.
Однако у старых «Фольксвагенов»-то мотор сзади! В результате тяжелая часть моей машинки подскочила вверх и тут же плюхнулась обратно.
Я вдавил педаль газа в пол, и мотор «Жучка» послушно взревел. Каким бы большим и сильным ни был этот дендрозлыдень, весом он уступал бы обычной туше такого роста. Едва задние колеса коснулись асфальта, «Жучок» прыгнул вперед и врезался сплющенным багажником в дендрозлыдня.
Тварь испустила вопль – возможно, от неожиданности и уж наверняка от боли. От бампера и искорёженной крышки багажника полетели искры, потом повалил дым от обожженной соприкосновением с железом ткани фэйре, и дендрозлыдень рухнул на крышу «Жучка».
Не убирая ноги с газа, я как мог удерживал руль одной рукой. Смотреть вперед я по-прежнему мог, только высунув голову в окно. Дендрозлыдень снова взвизгнул, и магическая энергия сгустилась вокруг него облаком, от которого мои волосы стали дыбом, но старый, добрый «Жучок» не поддался гнусному колдовству и протащил злобную тварь вдоль всего фасада «Уолл-Марта».
– Считай это расплатой за все телефонные столбы, – шепнул я «Жучку» и ударил по тормозам.
Дендрозлыдень слетел с моей машины, прокатился по асфальту и с полным боли воплем врезался в металлический мусорный бак, подняв клубы пыли и зловонного дыма. Из двух фар «Жучка» уцелела только одна, да и та неуверенно мигала.
Я врубил заднюю передачу, отогнал «Жучка» на несколько футов и снова сдвинул рычаг на нейтраль. Потом дал газ и бросил машину на чудище. На этот раз я был готов к удару и успел сгруппироваться. Столкновение вышло приятно громким. Дендрозлыдень сдавленно заскрипел, но что же произошло, я понял только сдав машину назад и крутанув руль так, чтобы посмотреть на поле боя в боковое окно.
Я разорвал гадину пополам, зажав его между помятым, покрытым инеем «Жучком» и металлическим мусорным контейнером. Хвала звездам, это был не какой-нибудь вшивый пластик. Ноги лежали у контейнера – точнее, не ноги, а бесформенная груда корявых ветвей и земли. Руки же в бессильной злобе тянулись ко мне и колотили кулаками по асфальту в нескольких ярдах от меня.
