Дэниел Худ - Пир попрошаек
— Да нет, все в порядке. Я, видимо, просто волнуюсь. И потом, складывать в одну корзинку все яйца представляется мне не очень-то дальновидным…
— Вот оно в чем дело… Вам не нравится, что у следствия нет запасных вариантов? — догадался эдил. — Ну что ж, развивайте тогда вашу версию себе на здоровье. Берите в оборот графиню Пинеллу, разговорите Фурзеусов. Сходите, наконец, к Герионе — ей кое-что известно об Ульдерике, да и об остальных тоже. В ее сети заплывает всякая рыба, она поможет вам разобраться, где чья оставлена чешуя…
Лайам только кивнул, решив не упоминать, что он так и так собирался всем этим заняться. Его несколько разочаровал результат разговора, ибо эдил ничего новенького ему так и не предложил.
Мужчины умолкли, и Лайам вернулся к своему пирогу. Тарелка Кессиаса давным-давно опустела, да и кружка его была почти что пуста.
— Я виделся со Скорохлебом, — сказал вдруг эдил.
— А?
— Поначалу он стал возникать, но лишь поначалу. Потом призадумался и сказал, что его люди будут какое-то время вести себя тихо. Если никто их не станет трогать. — Эдил с деланным безразличием заглянул в свою кружку, потом спросил: — Он сдержит слово, как вы думаете? Этот ваш человек?
— Да.
До завтрашней ночи, но эдилу знать об этом не нужно. Кессиас удовлетворенно кивнул. Лайам решил переменить тему.
— Когда примерно вы рассчитываете узнать, где живет Дезидерий?
— Если он поселился в обычной гостинице, то через час или два. Я смог отрядить на поиск меньше людей, чем хотелось бы, потому что пришлось усилить патруль, и еще ведь приходится разыскивать пропавших детишек.
— Каких детишек?
— Паренька и девчонку, — сказал Кессиас. — Их родичи сильно на меня наседают, и это можно понять.
— А… — Лайам кивнул, смутно припоминая, что утром эдил что-то такое ему говорил. Башенные колокола пробудились, оглашая округу размеренным звоном. Когда замерло эхо последнего, четвертого по счету удара, в голове его сформировалась мысль:
«Мастер, берегись, поблизости — магия!» От неожиданности Лайам дернулся, чуть не перевернув кружку с пивом. Кессиас удивленно уставился на него.
— Что это с вами?
— Так, ничего… Просто примерещилось что-то…
Лайам ошалело потряс головой. Эдил пожал плечами и, отвернувшись к окну, стал разглядывать площадь. Лайам сосредоточился и послал фамильяру вопрос:
«Что ты имеешь в виду?»
Ответная мысль прилетела мгновенно:
«Кто-то поблизости творит заклинания».
«Возможно, Грантайре?» — предположил Лайам.
«Нет. Это не на Макушке. Это здесь, и магия направлена на тебя!»
Лайам поспешно вскочил, вытряхнул из кошелька пару монет и бросил на стол. Пальцы его внезапно сделались вялыми и непослушными.
— Мне надо идти, — сказал он эдилу и подхватил свой плащ.
13
Первый порыв испуга Лайам сумел подавить. На лестнице ему казалось уже, что дракончик что-то напутал. Он ведь не чувствует никакого воздействия, а раз не чувствует, значит, никто и не собирается причинить ему вред.
«Ты где?» — мысленно спросил Лайам, скорым шагом пересекая зал первого этажа. Он настороженно оглядывал сидящих за столиками посетителей, неведомо кого среди них высматривая — возможно, рыжебородого человека с красным пятном на щеке.
«На башне, мастер. Магическое воздействие прекратилось».
«Откуда оно исходило? От кого? И что могло означать?»
Перед дверью Лайам резко остановился, пораженный внезапным воспоминанием. Однажды он уже выбежал сломя голову из заведения Хелекина — и куда прибежал? Прямиком туда, где кипело сражение между служителями бога Раздора и богини Беллоны и где его пару раз чуть было не достали мечом.
Обжегшись на молоке, дуешь на воду. Лайам решил не спешить. Он встал, положив ладонь на дверную ручку. Почему дракончик молчит?
«Заклинание сотворили на площади, — сообщил наконец Фануил. — Делал это, скорее всего, Дезидерий. А с какой целью — не знаю».
Лайам заметил, что у него дрожат руки, и постарался урезонить себя. Если Дезидерий хотел причинить ему вред, он уже его причинил, так что беспокоиться не о чем. Дверная ручка вдруг шевельнулась, и дверь распахнулась. Так резко, что Лайам едва успел отскочить. Двое здоровяков, с подозрением покосившись на прижавшегося к стене господина, прошли в зал и направились к столику, из-за которого их уже окликали приятели.
— Дурак, — пробормотал Лайам себе под нос. — Ты ведешь себя, как последний дурак!
Страшно смутившись, Лайам покинул таверну и отошел от нее на десяток шагов. Потом он опять встал, пристально всматриваясь в лица прохожих.
«Ты его видишь?»
«Нет, мастер, отсюда трудно что-нибудь различить».
Лайам неустанно внушал себе, что бояться не стоит. Грантайре ведь говорила, что Дезидерий будет его искать…
— Все хорошо, хорошо, — бормотал он чуть слышно. В массе снующего по площади люда почему-то не наблюдалось рыжебородых мужчин. Впрочем, солнце уже клонилось к закату, и тень, накрывшая площадь, делала одинаково серыми и лица, и бороды беспечных гуляк. Темнело на юге быстро, к чему Лайам никак не мог себя приучить.
Тень сгущалась, и воздух делался все холоднее, а Лайам все еще держал плащ на руке. Он медленно накинул его на плечи, расправил складки и завязал под подбородком тесьму.
— Мастер Ренфорд?
Лайам резко повернулся на голос, сознавая, что лицо его перекосилось от ужаса. Он постарался придать ему более-менее пристойное выражение, набрал в грудь воздуха и медленно произнес:
— Боги, как вы меня напугали!
Лайам порадовался тому, что голос его почти не дрожит. Он был гораздо выше окликнувшего его незнакомца, но не находил в том больших преимуществ. Незнакомец вежливо улыбнулся.
— Примите мои извинения. — Борода его была действительно рыжей, а пятно, покрывавшее чуть ли не всю левую половину лица, — ярко-пурпурным. — Я не хотел вас пугать. Я просто хотел увидеться с вами и кое о чем немного потолковать. Я ищу этой встречи с момента моего прибытия в Саузварк.
«Фануил! Как только заметишь магию, исходящую от этого человека, сразу же дай мне знать», — велел Лайам дракончику и тоже улыбнулся, ощутив сухость во рту.
— Но… но разве мы когда-нибудь раньше встречались?
Чародей рассмеялся.
— Нет. Но мне о вас уже многое рассказали. Я — маг Дезидерий и состою в харкоутской гильдии, возглавляет которую магистр Исканес, — с доверительной улыбкой сообщил он, словно его сообщение разом все объясняло.
