Елена Звездная - Не ввязывайся в сомнительные расследования
— Не знаю! — возмутилась Дара. — Тот лесорубом-стихийником подрабатывает, эта ревет. Вот что у них опять стряслось?
Я даже всхлипывать после такого перестала. Потом все-таки всхлипнула и прошептала:
— Парк жалко…
Дара усмехнулась и пояснила:
— Так он в Ардамском лесу! Про парк Тьер в курсе, что тебе его жалко.
И тут я вспоминаю:
— В лесу же умертвия! Они после заката становятся сильнее, а уже закат был! И оборотни… и…
— Да-а, — протянула Верис, усевшись на собственный стол. — А ведь Ардамский лес является заповедным, тут такие экземпляры водятся, которые по всей империи уже вымерли.
— Тьер в невменяемом состоянии, так что они, считай, уже и в Ардаме вымерли, — Дара тяжело вздохнула и устроилась рядом с Верис, присоединившись к той в деле укоризненных взглядов в мою сторону. — Успокоилась? Рассказывай!
Я действительно успокоилась, но и рассказывать ничего не собиралась. В любом случае это наши отношения, посвящать в них посторонних я не планировала. Зато посторонние начали делать выводы и без моих слов:
— У нее на пальчике фамильное кольцо Тьеров, то самое, которое наследник рода надевает на пальчик своей избранницы, — с коварной ухмылкой глядя на меня, произнесла Верис. — Этому артефакту около трех тысяч лет, и, судя по черному цвету бриллианта, он уже активирован.
Я с удивлением посмотрела на кольцо… Поверить не могу!
— Да? — отозвалась Дара. — А ты откуда знаешь?
— Помнишь Браю Ардан? — глядя на меня, поинтересовалась у возрожденного духа капитан Верис. — Она по Тьеру с ума сходила еще в годы обучения, и у нее эта страсть не прошла. Так вот изображения именно этого колечка у нее были развешаны повсюду в комнате как самая заветная мечта.
И обе уставились на колечко, я, кстати, тоже.
Потом Дара спросила:
— А что значит активирован?
— Сложно сказать, — Верис продолжала в задумчивости смотреть на кольцо. — Помню, Брая постоянно мечтала о том, что он наденет ей на палец вот это, и камень потемнеет, а значит, будет активирован. Он же изначально был как обычный бриллиант.
Мы все еще раз посмотрели на колечко, и я почему-то пробормотала:
— С черным красивее, с прозрачным смотрелось бы хуже.
— В принципе, согласна, — отозвалась Верис, — так элегантнее. И к твоей белой коже подходит.
Мы еще помолчали, потом Дара вернулась к разговору на не особо приятную тему:
— Вывод из всего этого — Тьер сделал предложение, Дэя согласилась.
— Получается так, — куратор кивнула. — Однако что случилось далее?
И обе уставились уже на меня, забыв про кольцо. Я молчу.
— Не скажет, — разочарованно протянула Дара.
— Я такие пытки знаю… — намекнула леди Верис.
— Тоже об этом постоянно думаю, — призналась возрожденный дух смерти.
Скрестив руки на груди, возмущенно перевожу взгляд с одной на другую.
— Даже не пытайся пробудить во мне совесть, — рассмеявшись, сказала Дара, — у меня ее и при жизни не было.
— Та же история, — в тон ей добавила Верис. — Совесть — не то качество, которое воспитывали в моем учебном заведении, у нас со всего потока только один Тьер этим и страдал.
— Да, он такой, — не скрывая восхищения, протянула Дара, — благородный.
Я нахмурилась, посмотрела на кольцо… Снимать его я не хотела, это понимала совершенно точно, но…
— Знаешь, что меня поражает в нашей забитой на первый взгляд девочке? — вдруг сказала Верис, повернувшись к Даре.
— В благородстве и упрямстве Тьеру она не уступает, — произнесла Дара.
— Да? — удивленно спросила я.
— Два уникума Темной империи встретились! — Верис расхохоталась.
Я встала. Мне этот разговор уже надоел, да и причин продолжать я не видела, а с магистром… потом поговорю, когда успокоится. С такими мыслями, даже не испросив разрешения, я направилась к двери, но была остановлена очень тихим:
— Дэя, ты просто пойми, для него это первая даже не любовь, это его первая влюбленность. — Я остановилась, Дара продолжила: — Ему никогда не приходилось завоевывать женщин, они сами прилагали усилия, чтобы быть с ним. И у Тьера нет опыта романтических отношений.
Я развернулась, удивленно и недоверчиво посмотрела на возрожденного духа смерти. Но ее слова подтвердила Верис:
— Это правда, Дэя. Женщины влюблялись в него сами, всегда. Знаешь, в Тьере нет идеальной красоты, но мужественность, сила, упорство, уверенность, этот взгляд… На нашем потоке имелись и инкубы, те самые, из отверженных родов, изгнанники из Дарранта, но именно Тьер царил в сердцах всех адепток, да и большинства преподавательниц также, кстати. Он вел себя как мужчина, уверенно и спокойно, он принимал решения там, где остальные метались в сомнениях, он никогда не отказывался от своих принципов. Тьер… это просто Тьер. Мне всегда было интересно, как он поведет себя, влюбившись, но… кажется, проблема в том, что выбрал Риан девушку, слишком на него похожую.
Сначала я хотела ответить, но решила промолчать, зато к обсуждению лорда-директора подключилась Дара:
— И если он тебя обидел, ты мне просто поверь — ему от этого в тысячу раз хуже. Он когда переход открывал, на нем лица не было, Дэя.
И вот тогда я решила поделиться своими соображениями и, прислонившись спиной к двери и опустив взгляд, тихо сказала:
— Я не хочу, чтобы о помолвке узнали в академии. Я хочу окончить обучение, хочу работать частным следователем, хочу быть независимой, а он…
Так как и Верис, и Дара молчали, я решилась взглянуть на них и поразилась: возрожденный дух смерти просто мерцала с открытым ртом, а вот Верис, закрыв лицо руками, явно… беззвучно хохотала, но это поначалу беззвучно, а потом громко, и сквозь смех до меня донеслось:
— Бедный мужик!
Зато возрожденная веселья явно не разделяла и хмуро у меня осведомилась:
— Риате, а ты вообще хоть когда-нибудь замуж выйти собиралась? Я имею в виду до встречи с Тьером?!
— Нет, — созналась я. — Незачем было, и как-то… думала, буду клерком, обеспечивать себя буду сама, и какой смысл подчиняться супругу? А замуж я могла и в четырнадцать выйти, у нас девушек рано в семью мужа продают.
Капитан Верис после моих слов успокоилась, села ровно, посмотрела на Дару, ей и пояснила:
— Культ Темного, именно он наиболее распространен в Приграничье, там девушку действительно продают, и она становится бесправной собственностью даже не мужа, а его семьи, так что…
— Полтора года как минимум, — недобрым взглядом смерив меня, вынесла вердикт Дара. — Он против ее воли не пойдет… Полтора года! Я сдохну.
