Павел Корнев - Без гнева и пристрастия
— Ты ведь не сам будешь вести это дело?
— Нет, разумеется. Пришлю к тебе детектива со всеми материалами, — пообещал инспектор и отправился по делам.
Я снял с вешалки плащ и перекинул его через руку, а секретарша шефа откинулась в кресле и завела руки за голову.
— Так тебя можно поздравить, Виктор? — очаровательно улыбнулась она.
— Можно, — подтвердил я и выскочил в коридор, прежде чем мне припомнили сгоряча сказанные перед заседанием комиссии слова.
На туго обтягивавшей бюст секретарши кофточке теперь были расстегнуты две пуговки, и не могу сказать, будто это зрелище оставило меня совсем уж безучастным. Скорее наоборот…
В рабочем кабинете за прошедшие два месяца ничего особо не изменилось. Все та же пара столов с пишущими машинками и телефонными аппаратами, вешалки, оружейный шкафчик. Разве что слишком чисто, и папки с делами на подоконнике больше не возвышаются.
Все верно — Ян Навин перебрался в кабинет дивизионного комиссара, а на его место пока никого не приняли.
Кинув плащ на спинку стула для посетителей, я закурил, сделал несколько глубоких затяжек, стряхнул пепел в пепельницу и выдвинул нижний ящик стола. Выставил перед собой коробку с набором для снятия отпечатков пальцев, обработал невесомым порошком стреляную гильзу из штуцера мэра и без особого удивления убедился, что убийца не забыл ее протереть. Второй патрон также оказался без единого отпечатка.
Досадно, но ожидаемо.
Гильзу я сунул в бумажный конверт для улик, смазал клапан канцелярским клеем, запечатал и кинул в верхний ящик стола. Хотел кинуть туда же и патрон, но передумал и убрал его обратно в карман. Толку от него — ноль.
Потом развернул свежий номер «Осеннего вестника» и первым делом просмотрел криминальную хронику, но ничего из ряда вон там не обнаружил. Передовица была посвящена грядущим выборам городского прокурора, и лишь на второй полосе отыскалось нечто интересное.
«Убийцы в белых халатах», — гласил броский заголовок статьи о скандале в медицинской академии города Ангелов. Два профессора и добрый десяток младших научных сотрудников подозревались в организации целого ряда похищений и заказных убийств.
Впрочем, на мой взгляд, газетчики в очередной раз делали из мухи слона. Формально опыты на тронутых не противоречили действующему законодательству, тем более что медики пытались отыскать способ возвращения их к нормальной жизни.
Эскулапы прокололись в другом — для экспериментов им требовались люди, лишь недавно подвергшиеся воздействию Вечности, и они не нашли ничего лучше, как обратиться за помощью к гангстерам. А те с присущей им предприимчивостью создали настоящий конвейер по организации несчастных случаев, на чем и погорели.
Глупость и жадность — и не более, но теперь специальный дивизион в полном составе проверяет медицинские учреждения города на предмет аналогичных нарушений. Смысла в этом никакого, но начальству, как обычно, видней…
Тут задребезжал телефонный аппарат, я снял трубку и привычно произнес:
— Специальный комиссар Грай на линии.
— Это Ян, — отозвался Навин. — Твой значок в канцелярии, забери.
— Хорошо. Револьвер — в оружейной комнате?
— Да, — произнес дивизионный комиссар и отключился.
Я кинул трубку на рычажки и вновь достал портсигар, но закуривать не стал, вместо этого взял линейку и химический карандаш. Начал отмерять четверть длины от фильтра, и тут в кабинет заглянул детектив, весь какой-то взъерошенный и невыспавшийся.
— Комиссар Грай? — уточнил он. — Можно?
— Проходите, — разрешил я, озадаченно разглядывая посетителя.
Высокий, слегка сутулый, с трехдневной щетиной и неровно подстриженными усами. На вид — лет тридцати. Костюм поношенный, сорочка плохо выглажена, узел на галстуке засален, словно его как один раз затянули, так больше и не развязывали. Встретишь такого на улице — внимания не обратишь.
— Алан Портер, — представился детектив, протягивая руку, и зачем-то добавил: — Портер, как пиво…
Я приподнялся со стула, отвечая на рукопожатие, и спросил:
— Чем обязан?
— Дело Шарлотты Ли, — пояснил Алан. — Я веду его.
— И как успехи?
Портер выложил на стол тоненькую папку и передвинул ее мне, сам уселся на стул.
— Это все, что удалось собрать за сегодняшнее утро, — сообщил он.
Я открыл скоросшиватель, мельком просмотрел первый лист и уточнил:
— Тело опознали только вчера вечером?
— Да, — подтвердил Алан. — По большому счету, кроме имени и причины смерти, у нас ничего нет. Ни орудия убийства, ни места преступления, ни свидетелей, ни мотивов. Ничего.
— Что с кокаином?
— С кокаином все непросто, — вздохнул Портер и подсказал: — Вторая страница.
— Уже экспертизу волос провели? — удивился я.
— Объявлять наркоманкой племянницу члена городского совета чревато серьезными неприятностями, — усмехнулся Алан. — Эксперты работали всю ночь.
Я кивнул и откинулся на спинку кресла:
— Получается, Шарлотта не употребляла кокаин… на регулярной основе. Что нам это дает?
— Ровным счетом ничего. Разумеется, ее могли накачать алкоголем и наркотиками, но…
— Но на новогодних вечеринках чего только не случается, — закончил я мысль детектива. — Вот и девственницей она не была…
— Еще один факт, который просили не афишировать.
— Разумеется! — поморщился я, закрыл папку и вернул ее Алану. — Известно, куда она отправилась после новогодней вечеринки?
— Нет. Но на квартиру Шарлотта больше не возвращалась, — сообщил Портер и в свою очередь спросил: — Как думаешь, откуда взялись следы вечности?
— Возможно, ее держали в хранилище, — ответил я и вновь взялся за линейку и карандаш.
Алан какое-то время молча наблюдал за моими манипуляциями, потом не выдержал и спросил:
— Могу поинтересоваться, что ты делаешь?
— Слишком много курю, — пояснил я. — Решил себя ограничить.
— А просто курить реже?
Я кинул карандаш и линейку в ящик, закрыл портсигар и спрятал его во внутренний карман пиджака.
— Не вариант.
— Как скажешь.
— Какие были планы на сегодня?
— Сейчас еду переговорить с родителями, заодно осмотрю комнату, — ответил Алан. — Ты со мной?
— Конечно! А что с друзьями и персоналом с новогодней вечеринки?
— Вызваны на три часа.
— Отлично. — Я поднялся из-за стола, но тут задребезжал телефонный аппарат. — Специальный комиссар Грай на линии…
— Привет, Виктор, — послышался в трубке голос Алекса Брига. — Надо поговорить.
