Макс Фрай - Мертвый ноль
– Да ладно! – удивился я. – Тоже мне великая проблема. А то закон при желании нельзя обойти. Я имею в виду, при вашем желании. Очень-очень большом.
Кофе моя уверенность в его возможностях явно была приятна, он даже особо не трудился это скрывать.
– На самом деле, примерно такие же мысли в свое время пришли в голову нам с Кеттарийцем, – признался он. – Тебя Бубута умиляет, я в курсе. И даже отчасти могу понять такое отношение, он и правда довольно смешной. Но сам знаешь, для меня генерал Бох – человек, разваливший работу Столичной полиции, которую я перед этим своими руками создал не просто из ничего, а из того самого «мертвого нуля», изобретенного твоими приятелями математиками. А для Джуффина – шумный дурак, который больше ста лет кряду мешал ему спокойно работать. Иногда довольно ощутимо мешал. Естественно, нам обоим давно хотелось отправить Бубуту в отставку. Просто ради приятной уверенности, что в будущем он больше не станет крутиться у нас под ногами. И когда оказалось, что Трикки справляется с руководством полицией ненамного хуже, чем когда-то я сам, разве только с поправкой на мирное время, мы подумали, что обойти закон – дело вполне возможное. Джуффин собирался поговорить с Королем, благо возраст Бубуты Боха вполне позволяет тихо, без скандала отправить его на пенсию, но в последний момент осознал, что есть гораздо более серьезное препятствие: Трикки Лай не просто иностранец, а, строго говоря, мертвец. Вернее, бывший призрак, чье физическое существование возможно только в непосредственной близости Сердца Мира. Хорош генерал Столичной полиции, который даже в Авалу с инспекцией выехать не способен; об отдаленных провинциях уже не говорю.
– Обидно, – вздохнул я.
– Да не то слово. Но ничего не поделаешь, обстоятельства именно таковы. Ладно, посмотрим, как теперь все повернется. Пока я могу только гадать.
* * *Домой я намеревался пойти пешком, поскольку точно знаю, что лучше полуторачасовой прогулки на студеном, уже почти по-настоящему зимнем ветру, по границе между светом газовых фонарей и тенью, в которую по ночам превращается город, может быть только двухчасовая прогулка в аналогичных условиях, поэтому следует выбрать не самый короткий маршрут. Я вообще гедонист, а что представления о наслаждениях у меня, по мнению окружающих, довольно своеобразные, дело десятое. Тем более, что упомянутые окружающие сами не дураки наслаждаться разнообразными пытками – вроде решения головоломок, курения ужасающего местного табака или сладкого сна на дне моря. Я со своими вечерними променадами в подметки им не гожусь.
Однако моя прогулка накрылась медным тазом, едва начавшись.
По моему опыту, безудержным наслаждениям чаще всего препятствуют голоса в голове. По крайней мере, если вы живете в удивительном волшебном мире, насквозь пронизанном магией – специально для того, чтобы каждый желающий в любое время суток мог беспрепятственно вторгнуться в ваше сознание и сообщить о каких-нибудь срочных делах.
На этот раз желающей оказалась Базилио. Узнав ее, я встревожился не на шутку. Все-таки она – заколдованное чудовище, а чудовища, по моим наблюдениям, гораздо деликатней людей и прибегают к Безмолвной речи только в самых крайних случаях. А крайние случаи я, положа руку на сердце, терпеть не могу.
Поэтому я сразу спросил: «Что у нас стряслось?», заранее приготовившись к худшему, да так добросовестно, что когда Базилио сообщила: «Просто к нам зашел Трикки», – я, конечно, не умер от облегчения, но на ногах едва устоял. На радостях даже не стал возмущаться: «Ну и какого черта?..», хотя вполне мог бы успеть начать эту фразу прежде, чем Базилио добавила: «Он сегодня какой-то странный. Я его до сих пор таким никогда не видела. Зачем-то обидел собак. И говорит нелепые вещи, на мой взгляд, совершенно лишенные смысла. Я не знаю, что в таких ситуациях следует делать. Было бы здорово, если бы ты смог прийти».
Я не удивился, но только потому, что удивляться таким новостям в чужом пересказе – напрасная трата времени. Сперва надо самому посмотреть. Но если бы я до сих пор не освоил искусство Темного пути, удивлялся бы всю дорогу. Потому что «странный Трикки» – это нонсенс. Звучит примерно так же абсурдно, как «сухая вода», или «безмозглый буривух». Я видел Трикки Лая в разных житейских ситуациях, включая такие, какие лично меня свели бы с остатков ума. И убедился, что он настолько нормален, рассудителен и уравновешен, насколько это вообще возможно. Даже оторопь временами берет.
В общем, пришлось мне махнуть рукой на прогулку и шагнуть прямо в гостиную Мохнатого дома. От идеального порядка, заботливо наведенного ветром, уже не осталось и следа: видимо, в мое отсутствие вернулись студенты с собаками, устроили привычный умеренный, местами до сильного бардак, после чего благоразумно смылись в неизвестном мне направлении. Теперь в гостиной обретались только Базилио и Трикки Лай. Причем заместитель начальника Столичной Полиции полулежал в кресле, в несвойственной ему манере задрав одну ногу на спинку, а другую на подлокотник; лицо его выражало невыразимое блаженство и, кажется, больше ничего.
Приблизившись, я сразу понял причину его возвышенного настроения: именно так организмы некоторых счастливчиков реагируют на экстраординарное количество спиртного, проглоченного в максимально сжатые сроки. Сам-то я, к сожалению, не из их числа.
– Да что ж за день такой, – растерянно сказал я. – Сначала Малдо приполз на карачках, теперь этот красавец. Сговорились они, что ли? И почему именно к нам? Вроде бы объявлений в газеты о бесплатных знахарских услугах для пьяниц я пока не давал.
– Так он просто пьяный? – обрадовалась Базилио.
– А ты что, по запаху не поняла?!
– Я была совершенно уверена, что это просто одно из новомодных благовоний для одежды. Вот и Малдо очень похоже пах. Сейчас вообще очень популярны разнообразные ароматы еды, начиная от запаха горячего пирога с вареньем и заканчивая старым козьим сыром; в Университете на лекциях пахнет, как в трактире. Или как на помойке, зависит от сочетаний: кто с кем рядом сел… Мне даже в голову не пришло, что Трикки может просто взять и напиться. Как-то это на него совсем не похоже.
– Мы все время от времени оказываемся способны удивить тех, кто нас хорошо знает, да и самих себя за компанию, – заметил я. – Это не всегда по-житейски удобно, но, по большому счету, неплохо…
Подобные рассуждения Базилио слышала от меня уже тысячу раз: я завожу эту шарманку по всякому поводу. Ничего удивительного, что она перебила меня, не дослушав.
– Так значит, это скоро пройдет? Было бы здорово. А то Трикки грозился отправить собак чистить хвостами сортиры; они обиделись и ушли в направлении кухни, наверное, жалуются сейчас поварам. Я и сама немножко обиделась, хотя понимаю, что это шутка. Но обычно Трикки шутит совсем не так.
– Ты со своим начальством, что ли, надрался? – спросил я. – А к нам пришел показать, как он тебя научил ругаться? Спасибо, друг. Я когда-то был крупным специалистом по Бубутиной лексике, но с тех пор многое подзабыл.
Трикки наконец-то вышел из нирваны, в которой до сих пор пребывал. И заметил меня. В связи с чем чрезвычайно оживился и произвел ряд хаотических телодвижений, очевидно, свидетельствующих о его намерении подняться мне навстречу; впрочем, первая попытка не удалась, а от следующих он благоразумно воздержался.
– Из какого дерьма ты вылез? – приветливо спросил он. – Где шлялся? Я тебя по всему городу искал.
– А почему зов не прислал? – удивился я.
– Да вот как-то не получилось, – признался Трикки и печально развел руками; одной при этом так сильно стукнулся об угол стола, что я невольно поморщился, представив, как это должно быть больно. Но он, похоже, даже не почувствовал.
– Очень пьяным людям Безмолвная речь обычно не дается, – подтвердила Базилио.
– А ты откуда знаешь? – встрепенулся Трикки. – Тебе не положено. Рано еще!
На мой взгляд, так ставить вопрос не следует – ни с детьми, ни с чудовищами, вообще ни с кем. Потому что любое разумное существо, услышав: «Тебе не положено», – тут же мысленно скручивает перед носом строгого ментора кукиш и начинает прикидывать, с какой бы стороны этот запретный плод надкусить.
Но ангельская природа Базилио сделала свое дело. Вместо того, чтобы немедленно развязать борьбу за свои гражданские права, она только плечами пожала.
– Мне рассказывали. Недавно как раз был случай: несколько девчонок с факультета истории решили отпраздновать зачисление в Университет и, как говорится, несколько увлеклись. Все бы ничего, но под утро их родители дружно побежали в полицию, потому что всю ночь пытались послать дочкам зов, а те не откликались. Решили, что они мертвые или без сознания, ужасный был переполох.
– А. Пропавшие студентки. Было такое. Помню. Мы их сразу нашли, – кивнул Трикки. Глаза его на миг обрели осмысленное выражение, но он тут же, блаженно улыбнувшись, их закрыл.
