Кира Измайлова - Чудовища из Норвуда
-Может быть, я прячу их от самого себя, - негромко сказал он и поцеловал меня в висок. - Время вдруг побежало с немыслимой скоростью... Я ничего, ничего дурного ведь не сделал, а роза осыпается сильнее с каждым днем! Или... это из-за того, как я поступил с тобой?
-О чем вы, сударь? - недоуменно спросила я и поймала его за руку, когда он попытался отпрянуть. - Хотя... вы правы, но только отчасти. Это ведь я вас... принудила, если на то пошло, и дурным поступком то, к примеру, что вы вытворяли вчера, у меня язык не повернется назвать! Просто фее нужны вы, ваша жизнь, то, чем вы владеете... И вдруг какая-то смертная посмела вмешаться в ее планы!
-Это опасно...
-Я ничего ей не должна, - процедила я сквозь зубы. - И взять с меня нечего, не то, что с вас! И за вашу жизнь, Грегори Норвуд, я еще поборюсь, потому что она нужна мне, а не какой-то там... фее. И прекратите вздыхать над этой вашей чахлой розой, лучше обнимите меня! И живите, живите назло всем... Я требую, чтобы вы жили, и клянусь, что себя не пожалею ради этого, а свидетелями мне пусть будут текучая вода и сырая земля со всеми их детьми!
-Что ты такое говоришь? - спросил он после паузы, а я на мгновение зажмурилась, потому что лунные блики на воде сверкнули особенно ярко. Неловко пошевелившись, я нечаянно расцарапала руку о какую-то ветку, и капля крови упала на травинку, а с нее скатилась в воду.
-Взбрело что-то в голову, - ответила я, сама не понимая, откуда взяла такие слова, а потом вдруг вспомнила, что сегодня за ночь, и увидела: со всех сторон на нас смотрели духи леса.
Роились кругом крохотные искры - духи трав и цветов, полоскала в озерной воде длинные косы молодая ива, перешептывались тонкие березки и сплетничали осины, скрипели о чем-то деревья постарше, шушукались камыши... Ну а в водяной лилии, над которой лебеди изогнули шеи, будто на старинной гравюре, я рассмотрела поразительной красоты крохотное создание. Все верно, ведь именно сегодня духов и можно видеть как нельзя лучше!
-Сорвать ее для тебя? - спросил Грегори, проследив направление моего взгляда.
-Не вздумайте! - испугалась я. - На суше она завянет тот же миг... Давайте просто полюбуемся ею. Когда еще увидишь такое чудо?
-Как скажешь, - ответил он, не сводя с меня глаз, потом улыбнулся и, сорвав веточку зверобоя, воткнул мне ее в волосы, а потом, улегся на траву и попросил: - Главное, не дай мне уснуть...
-Ни за что, - ответила я, глядя на него.
В лунном свете лицо его утратило обычную надменность, сделалось спокойным и совсем молодым, а еще Грегори едва заметно улыбался, а когда посмотрел на меня, в его глазах отразились звезды.
-Мне от твоего взгляда щекотно, - сказал он, убрав с высокого лба черную прядь. - И захочешь, не уснешь!
-Щекотно вам потому, что в вашей гриве трава запуталась, - ответила я, отодвинув травинку. - Может, все же пойдем домой? У меня глаза слипаются, сама боюсь задремать.
-Да, идем, - кивнул Грегори и одним слитным движением поднялся на ноги, потянулся, как кошка, встряхнулся и подал мне руку. - Смотри под ноги.
-Тут нужно порхать, как бабочка, чтобы никого не задеть, - удрученно ответила я, глядя на роящиеся вокруг искры. - Жаль будет невзначай растоптать кого-нибудь...
-Мы каждый день их топчем, - напомнил Грегори, - и... Гляди-ка!
Я удивленно вздохнула: искорки вдруг расступились, обнаружив узкую тропинку, и по ней-то мы и двинулись к дому.
В одном из оврагов я оскользнулась на мокрой траве и съехала по склону, а пока Грегори ругательски ругал мою неуклюжесть и свою невнимательность, увидела вдруг под корягой удивительный цветок. Я не видела возле него духов, но сам он светился в ночи, как диковинная свеча, и я невольно протянула к нему руку.
-Можно? - шепотом спросила я невесть кого, и старое дерево надо мной ответило мне согласным вздохом, а кружащиеся вокруг искорки завились громадной спиралью, когда я сорвала цветок. Едва успела - Грегори закинул меня на плечо, проворчав, что так всяко будет быстрее! - Спасибо...
-Это ты кому?
-Лесным духам, - ответила я, украдкой глядя на небольшой цветок, сияющий золотом, который целиком скрывался в моей ладони. - Они помогли, не то я могла бы свернуть шею в этом овраге.
-Я не доглядел, - неожиданно сказал он и добавил, оглядевшись: - Благодарю, лесные духи, за мою...
Он умолк, не назвав имени, и правильно сделал. Мало ли, кто еще мог оказаться поблизости!
*
Лето шло своим чередом: грозы уже отгремели, поспела земляника, малина, а кое-где в парке обнаружились колючие кусты крыжовника и смородина, на удивление крупная и душистая. Из лесу слуги корзинами носили спелую ежевику и ходили с синими губами, потому как удержаться и не есть ягоды прямо с куста не могли. В корзины, поди, попадала одна ягода, а в рот - три!
Впрочем, и вишню уже можно было собирать. В этом году она удалась, сказала Роуз, помешивая душистое варенье, совсем как прежде, а то измельчала, в рот не возьмешь, до чего кислая, да и мякоти совсем не стало - кожица да косточка. А тут, видно, в ответ на заботу деревья отблагодарили урожаем! Да и дождей, и солнца было достаточно, чтобы ягода налилась как следует и хорошо вызрела...
Все было бы хорошо - даже роза прекратила ронять лепестки, и Грегори повеселел, - да только из дома вот пришли дурные вести. Я, когда прочла письмо, глазам своим не поверила: Манфред писал, что Летти пропала из обители! Я могла допустить, что своенравная девчонка сбежала, не желая идти замуж - жениха ей Манфред нашел, и свадьбу назначили на осень, - но как? Дверь, писал брат, была закрыта изнутри на задвижку, окно тоже закрыто, да и помнила я эти окошки, больше похожие на бойницы - даже небольшого росточка стройная Летти вряд ли бы протиснулась сквозь такое! Впрочем, при желании, может, и смогла бы, но не прыгала же наземь? Спальни богатых воспитанниц не на первом этаже, потолки в обители высокие, до земли неблизко... Спустилась по веревке? Так не было никакой веревки, и цветы под окном (клумбы, взращенные стараниями воспитанниц, славились на всю округу) оказались не примяты. Перескочила на дерево и спустилась по нему? Так не белка же она, право слово! Да и из деревьев, писал Манфред, там поблизости лишь куст сирени, который мог бы смягчить падение, но ветви на нем целехоньки, а Летти, если бы прыгала в него, непременно пересчитала бы все сучки... Оставалось только предположить, что племянница превратилась в утренний туман и просочилась наружу сквозь щель в окошке или замочную скважину! Собаки след не взяли, хоть Манфред заплатил за лучших нюхачей в округе... Летти не видел никто в округе, а она девушка красивая, да и платье воспитанницы должно было привлечь внимание.
