Наталья Шитова - Клятва Примара (Дерзкая - 2)
— Ты что, Гайл, серьезно?
— А что? — удивился он.
— Когда я возвращалась в ином облике, никто не хотел признавать, что внутри меня осталась та же душа. Теперь же почему-то все считают, что я осталась той же самой Катей, которая умерла шесть лет назад! Как будто бы моя душа не была с вами эти годы! Все кругом изменились до неузнаваемости, только я почему-то должна оставаться прежней?!
— Я не каждый день вижу подтверждение тому, что душа может путешествовать по аналогам в обратном направлении! — возмутился Гайл, и тут же остыл. — Ладно, извини меня… Ты иди к Юрию, только побережнее с ним, говорят, от счастья тоже умирают…
Он указал мне на приоткрытую дверь в углу пустующего холла. Это было помещение электронного архива Иерархии. Видимо, Юрка копался там в каких-то документах.
Я пошла туда, чувствуя с каждым шагом, что идея о бесследном исчезновении теряет свою привлекательность. Мало что заставило бы меня сейчас повернуть назад. Я оглянулась на Гайла. Он махнул мне рукой и вошел в лифт.
В помещении архива было тихо. Все мониторы, которые обычно работали почти постоянно, были отключены, никого из служащих не было видно. Пыл боя словно бы не коснулся этих комнат, скорее всего, по особому приказу с архивом обошлись очень осторожно, это было одно из самых крупных хранилищ информации. А личный архив клана Вебстера здесь был самый полный, так мне рассказывал Виллен.
Пройдя сквозь две безлюдные комнатки, я услышала клацание клавиш и вслед за этим гудение и писк машины, копошащейся в ворохе информации. Легкий знакомый запах табачного дыма донесся до меня. Я вошла в следующее помещение и встала на пороге.
В центре комнаты работал небольшой компьютер. Сигнальная лампочка говорила о том, что он обрабатывает данные из архивного сектора, содержащего личные документы потомков Вебстера. На спинку кресла была накинута короткая черная куртка, а рядом с клавиатурой лежали зажигалка и пачка сигарет.
Юра стоял у открытой двери архивного сектора и, склонив голову, вчитывался в ярлыки. На нем были черные узкие брюки и темно-зеленый свитер, явно не местного происхождения. Слегка посеребрившиеся волосы сзади все так же стянуты зажимом в мягкий неплотный пучок.
— Где тебя вечно носит, не дозовешься… — проворчал Юрка, не оборачиваясь. — Тебя, Середа, хорошо за смертью посылать…
«Это не Олег. Это я.» — хлестнула я в ответ. Юра вздрогнул, выпрямился и сделал шаг назад.
«Только пообещай, что не будешь на меня сердиться!» — скороговоркой выпалила я.
Юрка медленно повернулся. Я боялась увидеть ошеломленное, окаменевшее лицо, но его глаза взглянули на меня лишь удивленно, не более того. Он смотрел на меня некоторое время, словно искал слова, и, наконец, произнес:
— Где, где ты была все это время?
От неожиданности я не нашлась, что сказать. Брат нахмурился, покачал головой и немного повысил голос:
— Не молчи! Скажи что-нибудь, если это ты.
— Неужели бы я показалась тебе на глаза, если была бы всего лишь привидением?
Юра сложил вместе раскрытые ладони, поднес их к лицу и потер лоб и переносицу кончиками пальцев. Затем вдруг издал смешок.
— Юрочка, ты не волнуйся, это, действительно, я.
Он засмеялся тихо, почти беззвучно, такой смех я слышала от него всего несколько раз в жизни. Он закрывал лицо ладонями, и только живые влажные глаза смотрели на меня из-под тонких темных бровей.
Я оторвалась от стены, подошла к нему и отвела его ладони от лица. Он вздрогнул от моего прикосновения и снова спросил спокойно и строго:
— Где же ты была?
— Рядом, Юрка, рядом, или, в крайнем случае, близко. Не моя вина в том, что я выглядела по-другому… — осторожно сказала я.
Он протянул руку к моему лицу, провел пальцами по каштановой прядке, выбившейся из косы, по щеке, по шее. Пальцы задержались на затертых рубцах.
Я обняла его, сцепив руки на его спине. Он наклонился ко мне, его губы скользнули по моему виску, а тяжелая рука легла на голову, нежно поглаживая.
— Так вот кто был пушистым ангелом Тарона… — проговорил он, и голос его сорвался. Он судорожно сглотнул и еще крепче прижал меня к себе. — Мне было тяжело, но я поверил в твою смерть, девочка… И снова ошибся.
— Честно говоря, и я тоже ошиблась. Я тоже рассчитывала, что на Рэсте все закончится.
Юра медленно отпустил меня, растер себе лицо ладонями и улыбнулся такой хорошей светлой улыбкой, какой я не видела у него много-много лет.
— Ты не перестаешь меня восхищать, девочка, — сказал он. — Только я боюсь, что ничем не заслужил того, что ты вернулась… Глядя на тебя, веришь в самые невозможные вещи, даже в бессмертие.
— Катя умерла, и Мариэла, и Рэста. Но некоторым дана власть поворачивать все назад.
Юра задумчиво кивнул, прошел к креслу перед компьютером и сел в него, не спуская с меня глаз.
— Ты совсем не изменилась.
— Недолго тебе пребывать в этом заблуждении.
Юрка потянулся к пачке с сигаретами. Я подняла руку:
— Юра, не надо, пожалуйста.
— Раньше ты не протестовала, потому что знала, что это бесполезно, проворчал он.
— Вот и первое подтверждение тому, что не изменившаяся внешность обманчива, — сказала я. Юрка неопределенно хмыкнул.
Его пальцы сильно дрожали, когда он закуривал, и в эти секунды я заметила то, что не бросилось в глаза тогда, когда я устраивала визуальные сеансы. Юрка выглядел ужасно, он был бледным, измотанным, казался совершенно больным и усталым. Он жадно затянулся своим дымом и посмотрел на меня сквозь сизую пелену. Взгляд у него был счастливый и умиротворенный.
— Я все еще не могу поверить, что моя маленькая сестренка… — он не закончил фразу, наклонил голову и усмехнулся чему-то.
— Ты помнишь о чем мы с тобой говорили в последний раз? — спросила я его.
— Какой раз ты считаешь последним? — засмеялся Юрка, затягиваясь в очередной раз. — Тот, что в Сылве, или…
— Или.
— Мы ссорились, и за это мне до сих пор стыдно.
— Чтобы быть счастливее, тебе не хватало только того, чтобы моя телесная оболочка была вот такой…
— Только у идиота могли вырваться такие слова, — нахмурился Юра.
— Только у несчастного человека, тоскующего по прошлому, которое нельзя вернуть, могли возникнуть такие мысли, — я подошла к креслу брата, оперлась на столик и взяла его руку в свои. — Я готова на все, чтобы ты был счастлив. Если мне для этого понадобится умереть и воскреснуть еще раз — я это сделаю.
— Еще не хватало! — испугался Юра. — До твоего следующего воскрешения я могу и не дожить.
— Плохо со здоровьем?
— Неважно. Но я еще не совсем дремучий старик. И хотя прежняя физическая форма для меня навсегда потеряна, я еще могу не только шевелить мозгами… — Юрка говорил о неприятных вещах, но все равно улыбался. Знаешь, девочка, я выдохся, поседел и разваливаюсь на глазах, но я вот смотрю на твое такое детское лицо, и мне кажется, что жить можно вечно… Ты сейчас еще моложе, чем была тогда… И в то же время я слышу от тебя какие-то основательные речи, которые никогда не могли бы исходить от тебе тогда…
