Ольга Романовская - Маг без диплома
Проводив её взглядом, Брагоньер подумал, что недооценивает детей тёмных, их тоже нужно заставлять проходить магический тест.
Ничего, пусть погуляет пока на свободе, выведет на господина Ашерина, а потом он решит, что с ней делать.
Глава 14. Бал
Байда Сейрон ненавидела Гланера Ашерина, как только может ненавидеть тёмная. Она выследила его и просчитывала варианты устранения. Самым разумным ей казалось банальное убийство, которое не вызовет у властей ненужных подозрений. Просто перерезать горло, искупав пальцы в его крови. Но Байда сдерживала себя, напоминая, что у неё будет всего одна попытка.
Гланер Ашерин всегда начеку, к нему не подкрадёшься. Тот следователь прав: метаморф ей не по зубам, его нельзя уложить ударом ножа в тёмном переулке — банально не хватит сил. Поэтому придётся подобраться к нему хитростью, чтобы Ашерин ничего не заподозрил, чтобы рядом не было его верного демона.
Байда каждый день меняла места ночлега, стараясь сбить со следа Брагоньера, с которым по глупости заговорила. Теперь она жалела о своём опрометчивом поступке: следователь отберёт у неё Ашерина, не позволит отомстить. А это была её месть, ничья больше.
Байда усмехнулась, подумав, что действительно представляла кое-какую ценность для следователя. Ей, хоть и неопытной девчонке, были доступны заклинания, непосильные для судебных магов. Она напрямую общалась с духами, которые стали в столице её ушами и глазами. Их тут было превеликое множество, на любой вкус. И Байда могла им приказывать, им и теням, которые и укрыли её в момент опасности в тёмном переулке.
Жалко, что тени не умеют убивать, а то бы она с радостью отдала им заветный приказ.
А ещё с Байдой разговаривали айги. Айги её предков. Вот и сейчас, удобно усевшись на земле, скрестив под собой ноги, девушка беседовала с одним из них. Он был не местным — просто его казнили в Калеоте около ста лет назад, а обугленные останки выбросили в овраг.
Об этом айге ей рассказали духи.
Айг пытался научить её терпению, напоминал о качествах, которые помогали таким, как она, выживать в самые суровые времена. Самого его загнали в ловушку, и он не желал, чтобы туда же, по собственной глупости, попала и Байда.
— Инквизиторы слепы, для них существует всего один закон. И если он отпустил тебя, то только потому, что решил использовать. Обмани его, не позволяй превращать себя в игрушку.
Байда кивала и вспоминала отца. Настоящего отца, которого видела всего месяц в году, когда мать якобы вывозила детей на отдых. К сожалению, он мало чему успел её научить — бесследно сгинул семь лет назад, оставив в подарок дочери артефакт, блокирующий поисковые заклинания. Жив он или нет, Байда не знала — искала и не могла найти. Даже любимые духи не могли ей помочь.
Разговор с айгом, скорее монолог, потому что Байда предпочитала молчать и слушать, добавил уверенности в собственных силах. Айг поможет ей: он обещал вселиться в её тело и наделить своей силой.
Опасно? Безусловно. Байда могла умереть, сойти с ума, лишиться собственного тела, но она привыкла доверять тёмным.
Духи донесли, что Гланер Ашерин собирается на зимний бал. Байда полагала, что более удобного случая не представится.
Заранее смакуя последние минуты жизни врага, она прошлась по магазинам, выбирая наряд. Если Байда постарается, то сумеет завлечь метаморфа в сети женского коварства, из которых нет возврата. Он не знает её в лицо, никогда не видел, так что риск минимален. И так она подберётся к нему достаточно близко.
Мужчины беззащитны в постели и под хмельком.
Ничего, Байда потерпит его прикосновения, позволит быть с собой ради удовольствия слизнуть кровь с его шеи. А если начнёт сопротивляться — поможет айг.
Единственная проблема заключалась в том, что у неё не было пригласительного билета на бал, но Байда рассчитывала на теней. Они сумеют отвлечь внимание стражи, и она незамеченной проскользнёт в Ратушу.
Эллина тоже готовилась к балу. Вопреки предположениям, её туда брали. И даже велели купить себе нормальное платье, а не то, в чём она обычно ходила.
— Зачем? — гоэта не понимала причины подобной щедрости. — Меня моя одежда устраивает.
Брагоньер собирался потратить на неё свои деньги? Или всё же деньги должны были быть её?
— В своих нарядах вы будете смотреться чужеродным элементом среди гостей. Не забывайте, госпожа Тэр, для всех вы — моя любовница, и ваш внешний вид будет позорить честь моей фамилии. Наряд либо купите, либо закажите у портнихи.
— У меня нет лишних денег. Я не планировала столь обширные траты и готова изображать компаньонку вашей матери.
— Леди ли Брагоньер не бывает на подобных увеселительных мероприятиях. Она предпочитает проводить время с иными целями. А о деньгах не беспокойтесь — спишу на представительские расходы. Полагаю, вам также понадобятся украшения — я попрошу леди Брагоньер что-то подобрать.
Гоэта кивнула, подумав, что ни за что не наденет драгоценностей Брагоньеров — весь вечер сердце будет не на месте.
Решив, что купить платье и подогнать его по фигуре выйдет дешевле, нежели шить его на заказ, Эллина в сопровождении неизменного господина Братса и нескольких вооружённых слуг отправилась по магазинам. Не пешком, в наёмном экипаже, как и полагается даме её положения. И с неограниченным кредитом, выданным соэром на её имя.
Никогда в жизни Эллина не могла, не раздумывая, тратить любую сумму на покупки. Деньги не нужно было отдавать — она переспросила. Насколько она поняла, они государственные — не стал бы Брагоньер платить за неё из собственного кармана.
Весь день пролетел, как одно мгновение. На время забыв о Гланере, гоэта с упоением ребёнка изучала фасоны и ткани, примеряла туфельки, вдыхала ароматы. Казалось, будто она попала в сказку, на пару часов превратилась в Анабель. Эллина и забыла, сколько радости может доставлять покупка чего-то прекрасного, но непрактичного.
Вернувшись, гоэта столкнулась на пороге с леди ли Брагоньер: та тоже откуда-то только что приехала. В гербовом экипаже.
Странно, а ей казалось, что леди не выходит из дома.
— Приятно провели время? — леди ли Брагоньер окинула беглым взором ворох свёртков в руках слуг. — Что ж, иногда это полезно. После вечернего чая придите ко мне, я посмотрю, что вам можно подобрать для бала.
— Благодарю вас, право, не стоит… — Эллина посторонилась, пропуская хозяйку дома, даже придержала ей дверь.
— Меня просил сын. Прошу меня извинить, но я устала.
Отказавшись от помощи, леди ли Брагоньер сама поднялась по лестнице и затворилась в своих покоях.
Ужин прошёл в привычном молчании. Вернее, молчала гоэта, а мать и сын обменивались одиночными репликами, касавшимися общих знакомых и столичной жизни.
За чаем и вовсе заговорили о законах и последних государственных решениях.
Эллина решила, что леди ли Брагоньер забыла о своём обещании — но нет. Она позвала гоэту к себе, попросив и сына присутствовать.
— Какого цвета ваше платье, госпожа Тэр?
— Мне сложно описать, благородная сеньора…
— Тогда вам подойдёт жемчуг. Жемчуг идеально ко всему подходит и не будет диссонировать с вами. К сожалению, сейчас многие игнорируют правила хорошего тона и носят чужие камни. А ведь украшения должны соответствовать человеку. Ольер, будь добр, подай мне шкатулку с драгоценностями. Если желаешь, можешь выбрать для госпожи Тэр что-то сам — она ведь будет с тобой.
— Я целиком доверяю вашему вкусу.
Леди ли Брагоньер отперла шкатулку, извлекла из неё жемчужный гарнитур и протянула гоэте:
— Примерьте. Ольер, будь добр, помоги госпоже Тэр: у колье тугая застёжка. Я давно его не надевала. Со времён своей юности. Надеюсь, жемчуг не потускнел.
Эллина мысленно усмехнулась: разумеется, ей отдали самую старую ненужную вещь. Если потеряет или сломает — не так обидно. Видимо, часть чувств отразилась на её лице, потому что Брагоньер поинтересовался, чем она не довольна.
— Что вы, господин…благородный сеньор, у меня нет повода для недовольства, наоборот, я безмерно признательна вашей матери за заботу.
Пока она вдевала в уши серьги, соэр аккуратно отвёл с её шеи волосы и, игнорируя протесты гоэты («Не утруждайте себя, я прекрасно сама справлюсь!»), застегнул замочек ожерелья.
— По-моему, вам идёт, — отойдя в сторону, он придирчиво оглядел Эллину. — С соответствующим нарядом, разумеется.
— Просто у вашей матери безупречный вкус, и её драгоценности украсят любую.
— Ольер прав, жемчуг — ваш камень, — подала голос леди Брагоньер.
Гоэта не стала возражать и поспешила снять гарнитур. Видимо, слишком поспешно, потому что в застёжку попали волосы. Она молчаливо выругалась, представив, как выглядит со стороны.
— Позвольте помочь вам.
