Иван Калина - Ворота Лешего
– Наша жизнь – мозаика. Из плохого и хорошего, – печально сказала бабка.
– Не надо так, это не мы устанавливали правила. Моя бы воля, я бы выбрал совсем другой вариант. – Сказал как-то по-отцовски тепло старейшина. Макс подумал, что да, так и есть – сам старейшина не мог изменить судьбы. Убежала от него любимая сестра, да еще и нож прихватила. После того, как он убил мужа сестры. В сущности, он спровоцировал этот поворот. Но если б сестра не влюбилась… вот этого он спровоцировать никак не мог…
Старейшина приобнял Макса за плечо, и тот чуть не заплакал. Он никогда не знал, что такое отцовская ласка. А сейчас была ее настолько искусная имитация… У Макса задрожал подбородок.
– Я любил ее, – сказал он тихо.
Старуха протянула руку, словно касаясь его на расстоянии. И будто теплая успокоительная волна прошлась по его телу.
– Я знаю. Она была твоей любовью в этой жизни. Сироты Максима. Обычного хорошего доброго парня. Только есть у тебя любовь другая. Она тянется много земных жизней. Я так думаю, что это уже пятая идет. Но мне трудно судить.
Макс сразу понял. Ему больше не надо было объяснять. Иванна. Не зря он узнал ее, не зря потянулся в сущности к совсем незнакомой девушке. Как он тогда мучился совестью. Его терзало сознание, что он предает Настю, а оказалось… Пять жизней… Или больше… Это и есть вечная любовь. Знала ли об этом Иванна?
– Она знала, – ответила старуха на невысказанный Максом вопрос. – И ждала тебя.
– Почему она не сказала?..
– А ты бы поверил?
Пожалуй, не в первый же день, но после блуждания по болотам… Хотя, вот же оно, совсем недавно произошло. Дня три-четыре, не больше…
– Твоя собака как почуяла, пришла к нашему двору. Когда ты пропал Ивушка все зеркала проглядела, тебя высматривала. Где ты, в каком мире? В этом еще был, жив. Молилась за тебя и ворожила…
– Мы были с ней счастливы? Раньше, то есть?
– Что такое счастье? Оно неуловимо. Сиюминутное чувство… – бабка задумалась, – Но, пожалуй, да, вы были счастливы.
Старейшина уже не реагировал на вопросы. Видимо, Макс научился задавать их беззвучно. Потому что сейчас он хотел говорить только с бабкой, выключив старейшину из разговора. А тот продолжал успокоительно держать руку на плече Макса.
– Я не знаю, смогу ли я теперь выбраться живым, – покачал Макс головой. Что толку, что он узнал про Иванну и их любовь, если его все равно не оставят в живых, как только он найдет им нож. Старейшина много обещал, может быть, до побега он еще сдержал бы часть обещаний, но сейчас?.. Нет, Макс со стопроцентной уверенностью знал, что его убьют. Знание пришло само по себе, как приходило в последнее время многое другое.
Старуха залила чашку крутым кипятком, помешала пальцем, не боясь обжечься и сказала:
– Я тебе помогу.
– Я больше никуда не побегу, – ответил он быстро.
– Ну что ты… мне моя внучка дороже всего. Я помогу тебе найти Алчущий.
Макс горько ухмыльнулся.
– Пойдете со мной искать? Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь.
Старуха не обиделась.
– Дурачок. Один ты не справишься. Ты уже слышишь зов Алчущего… иногда. Это получается случайно. А настоящий зов тебе еще услышать не дано. Учиться этому надо, а у тебя времени нет. Не справишься… Вот, я тебе тут приготовила. Как приедешь – выпьешь. Я пока поставлю на подоконник остывать.
– Что это?
– Это поможет тебе найти Алчущий.
– А вы меня не отравите?
– А тебе уже не все равно? Ты лучше поспи. Вам еще десять минут дороги, но поедете медленно. Никто не заметит, не бойся. Набирайся сил.
И старуха исчезла, словно трансляция прекратилась. Макс попытался напрячься и вернуть картинку, но тщетно. Видимо, старуха решила, что все сказала и отключилась. Макс зевнул. Поспать – представилось очень соблазнительным. Где-то в движущейся следом за ними машине ехала Иванна. Она не плакала и ни о чем не жалела. Он это знал. Он видел ее четкий профиль на фоне темного леса, мелькающего за окном. Она верила в него, в свою любовь. Она была с ним. И удваивала его силы и веру в себя. Иванна повернула голову и улыбнулась ему. Спокойно, нежно. Он улыбнулся в ответ и провалился в глубокий сон.
И уже не видел, как сидящий рядом старейшина пытливо смотрел на уснувшего. Морщины на его лице разгладились, и проявилось нечто, напоминающее нежность. Макс был бы очень удивлен, если бы проснулся и заметил. Но он спал. А время шло тут быстро, а там – медленно. Как тогда, на болотах.
Макс понимал, что видит сон. Он – на кладбище, возле мертвой деревни. Он был здесь с горбуном. Тогда, в реальности, он не мог разговаривать с духами умерших, снующими туда-сюда. А во сне почему бы не попробовать? Во сне ведь возможно все. Конечно, последние события показали, что и реальность становится все больше похожей на сон, но все-таки разница еще была.
Смогут ли поведать ему духи, где Алчущий? Им должно быть известно все, для них нет преград. Например, та же Аграфена. Она ему помогала, поможет и сейчас. Макс подошел к могильной плите, стал ждать. Но никто из могилы не появился, не подошел со стороны, не остановился рядом. Только тени все проходили мимо, не задевая его, как безликие пассажиры метро. Макс позвал, никто не отозвался. Он позвал снова, а потом начал останавливать прохожих, задавая им вопрос – не видел ли кто Аграфену? Но призраки ускользали, он им был неинтересен. Как же так? Ведь была она. И в машине, и на болоте… Звала, одаривала, помогала. И в последний момент, который он помнит четко… он помнит, да… она держала его за руку… она… Макс остановил поток мыслей. Да, она растаяла, постепенно, как мороженое на солнце, как дымка. Последней пропала ее рука. Она перетекла в него, отдавая силы, вот что. Значит, ждать уже некого и в нем самом есть часть Аграфены. И спрашивать нужно только самого себя, никто другой не ответит.
Макс понурился. Он-то думал, будет легко. Вдруг ему показалось – среди неплотных призраков мелькнула до боли знакомая фигура. Настя! Он кинулся ее догонять. Они должны поговорить, им нужно еще раз встретиться. Пусть она простит его. Пусть поймет, что не его злая воля…
Макс гнался за призраком, расталкивая другие, те, что закрывали его от уходящей Насти. Руки проникали сквозь их фигуры, рассекая туман, который через мгновение снова срастался.
– Настя!!! Подожди!
Она исчезла, не догнать. И была ли Настя? Что ей делать на этом кладбище? Хотя, если все это сон… Да и духам какая разница, где быть? Хоть в десяти местах одновременно.
И тут его ждал очередной сюрприз. За деревом он заметил орнитолога. Хитрый старикашка засек его и попытался рассеяться, стать невидимым. Но Макс в два прыжка настиг его и ухватил за предплечье. Под рукой оказался холодный воздух, просачивающийся сквозь пальцы. Уйдет! Макс поднапряг мозг и мысленно приказал духу материализоваться. Призрак слегка проявился. Стал ярче, осязаемей. Затрясся от страха. Макс еще усилил посыл, сам не зная, чего. В памяти всплывали слова, которые он произносил еще в самом начале, сходя с ума на кухне. «Вер-роус, ри-макс, па-та-ли-на». Как, из каких закоулков памяти?.. Дух орнитолога скорчил гримасу отчаяния и вскрикнул:
