Князь мертвецов (СИ) - Волынская Илона

- Надеюсь, хоть затребованные мошенниками ценные бумаги вы с собой не прихватили? - Гунькин подозрительно поглядел на саквояж в руках Карпаса.

- Прихватил, - ответил тот.

Из горла петербуржца вырвалось что-то вроде задушенного писка, пару мгновений он потрясенно глядел на Kapпaca, а потом отвернулся, бормоча под нос нечто явно нелицеприятное.

- Провинция, конечно, прелестна, - наконец в полный голос процедил он. – Такая простодушная вера в людей. Зато теперь я понимаю, как вышло, что ограбили именно вас, а не бельгийцев! - он уже не язвил, он почти орал. - Удивительно не то, что ваши заводы на грани разорения, удивительно, что вы не разорились раннее! Благодарите судьбу, вы, наивный ... - по тону было понятно, что употребить он желал совсем иное слово. - ... наивный вы человек! Что я здесь и обо всем позаботился!

Господин Карпас почувствовал, как у него стынет в груди - и ветер с реки тут вовсе не при чем!

- Что значит - позаботились? - настороженно спросил он, до боли стискивая ручку саквояжа.

- Расставил людей вверх и вниз по реке, чтобы они отслеживали драккар! - самодовольно сообщил Гунькин. - Здоровенная же махина, даже если без огней пойдет, заметят. А если не пойдет, значит, и нету никакого драккара, блефуют мошенники.

- Вы прибыли из Петербурга со своими людьми? - напряженно переспросил Карпас, глядя при этом куда-то в темноту.

- Никак нет, - отозвалась темнота. За спиной Гунькина от мрака отделилась подтянутая фигура.

Гунькин пронзительно взвизгнул и шарахнулся, выставив перед собой трость. Так и замер, щурясь на бьющий в глаза свет фонаря.

- Господин секретарь правления Путиловских заводов прибыл в одиночку, - темная фигура придвинулась ближе и оказалась секретарем Карпаса. Одет он был все также элегантно, с той лишь разницей, что паро-беллум в открытой кобуре теперь был поверх сюртука, а не как в ресторации, под полой.

- Прошляпили? - отрывисто спросил Карпас.

- Никак нет, - молодой человек с достоинством покачал головой. - Прошляпить я мог одного сопровождающего, а не в количестве, достаточном, чтоб выставить дозоры по реке.

Карпас коротко кивнул, и секретарь снова растворился в темноте.

- И с кем же вы связались, господин искушенный столичный житель? – Карпас повернулся к Гунькину.

- Я, как вы изволили выразиться, ни с кем не вязался, - огрызнулся тот, обтирая мокрое от иcпyгa лицо широким платком. - Я просто обратился к здешнему полицмейстеру и попросил людей. Очень достойный господин оказался, выслушал внимательно, стражников с городовыми лично по берегу расставлял.

Из горла Карпаса вырвался звук, в котором смешались сразу и рык, и вопль, и даже вой. Он метнулся к Гунькину, кажется, собираясь вцепиться тому в глотку, и остановился лишь в самый последний момент. На скулах его гуляли желваки.

- Что это вы, господин Карпас, воете, вы ж, вроде, не из оборотней, - с принужденным смешком пробормотал Гунькин.

- Сожалею ... - сквозь сцепленные зубы процедил Карпас. - Был бы оборотень - сожрал! - и не отводя взгляда от лица Гунькина заорал. - Якоооов! Якоооов!

- Что вы кричи ... - возмутился Гунькин.

Из тьмы вынырнул старый портной, тоже подпоясанный ремнем с кобурой. С другой стороны в ножнах висел здоровенный тесак.

- Этот ... болван привел к нам полицмейстера! - прошипел Карпас.

- Я попросил бы! - возмутился Гунькин.

- Нету у нас полицмейстера, - лениво ответил старый Яков.

- То есть - как? Я же вчера сам ... - залепетал Гунькин.

- Со вчерашнего дня и нету, - протянул Яков. - После ареста детишек наших и ихних его высокоблагородие самоглавнейший губернский полицмейстер пан Меркулов изволили послать его благородие просто так себе полицмейстера... из полиции вон. Их благородие Ждан Геннадьевич идтить не изволяли, но пришлось. Теперь в Петербург собираются, на их высокоблагородие доносы писать ... ой, шо я глупый старый жид такое говорю! Правды искать!

- Пока что он с городовыми ищет наш драккар! - рявкнул Kapпac.

- Не положено ему с городовыми, не начальник он им больше, - с явным удовлетворением хмыкнул старый Яков.

- Мною на твоей памяти Ждан Геннадьевич делал как положено? Одно из двух: или городовые пошли с ним по старой памяти и общим делам ... Или с ним вовсе не городовые! В стражники, знаешь ли, кого угодно произвести можно.

- И шо нам с того?

- А то, что полицмейстер он или нет, а если его люди с нашими абордажными группами на берегу столкнутся, в нападении на полицию обвинят именно нас! Сознавайтесь быстро, когда вы с ним говорили?

- Вы себя, что ли, полицмейстером возомнили, господин Карпас? Ишь ты, «сознавайтесь»... Вот как вы меня про нынешнюю встречу уведомили, так я обратился к господину Лаппо-Данилевскому, а уж тот свел меня с полицмейстером, а уж тот взял на себя труд организовать дежурства на берегу. Вы-то не озаботились... - в запале начал Гунькин, потом вдруг осекся и посмотрел на Карпаса подозрительно. – Погодите, о каких-таких абордажных группах вы говорите? Вы что же: отправили своих людей караулить драккар - а мне даже ничего не сказали?

- Вы сами неоднократно напоминали, что наши перед вами обязательства ограничиваются поставкой железа! А никак не отчетом о наших действиях!

- Говорил, что не надо пришлых в наши дела мешать, - буркнул старый портной. - А ты, Моисей Юдович: «Позовем, позовем. Надо ладить с путиловцами ...» Доладился, этот самый путиловец нас сдал!

- Если б не позвал, что он нас полицмейстеру сдал, узнали бы только завтра! - возразил Карпас.

- Ваши слова весьма неделикатны! - надулся Гунькин.

- Да уж куда нам... - вздохнул старый Яков. - Вы хоть с господина Лаппо-Данилевского долю выторговали?

- Как вы смеете! Я всего лишь заботился об интересах Путиловских заводов! - защищался Гунькин.

- Неужто за просто так дурень, даже не за деньги? - удивился Яков.

- Извольте заткнуть своего апаша, господин Карпас! Вам следовало мне объяснить ... - под тяжелым взглядом Kapпaca он на миг смешался и тут же снова напыжился. - Откуда мне было знать? Да и если вы собираетесь попросту отбить железо ...

- Конечно, мы собираемся. Это наше железо! - процедил Карпас. - Мы вовсе не должны платить за него всяким наглым проходимцам. Но теперь вы сделали шансы вернуть его поистине ничтожными - и можете не сомневаться, я буду писать об этом в ваше правление! Пусть уж они разбираются, чем вызвана ваша неуместная предприимчивость: простой глупостью или желанием подзаработать!

— Это неправда! Да вы вообще лжете - ничего вы не собирались перехватывать: иначе зачем бы вы ценные бумаги с собой взяли? - Гунькин обвиняюще ткнул пальцем в саквояж.

- На случай, если перехватить не удастся и таки придется платить! – отрезал Карпас.

- Придееется, ой, придеется! - протянули глумливо из темноты и на освещенный пятачок выскочил тощий мужик в драных портках и длинном, не по размеру, пиджаке. - Ты! Чумодан сюда давай, жидяра!

- Что? - Карпас медленно повернулся к пришельцу.

- Чумодан, говорю, отдал, быстро! - противно цыкнув с растяжечкой повторил тощий.

- Чемодан. - повторил Карпас. - Яков, разберись ...

Старый портной лениво усмехнулся, вытягивая паро-беллум из кобуры. Грянул выстрел.

Яков заорал, паро-беллум выпал из его руки, шарахнулся об мостовую, и выстрелил. Сверкнула искра, пыхнул пар, а вылетевшая из ствола пуля дзенькнула у самого уха Карпаса. Вторая пуля чиркнула по плечу, вспарывая сюртук, Карпас заорал, саквояж вывалился из разжавшихся пальцев.

Над ближайшей крышей медленно расползалось светлое облачко, которое бывает после выстрела из паро-ружья. Белый пар был отлично заметен на черном небе.

Тощий в низком прыжке рванул к упавшему саквояжу, снося в сторону топчущегося у него на пути Гунькина. Петербуржец отлетел в сторону, и плюхнулся задом на мостовую:

- Что происходит? - скорее возмущенно, чем испуганно завопил он, но на него никто не обращал внимания.