Дмитрий Федотов - Проект Нужные дети
Танец рук. Потому что двигались только руки Стаса. Сам же он оставался недвижен, взгляд был устремлен поверх голов федералов, а голос… Я никогда прежде не думал, что голос может быть столь низким и одновременно гулким, объемным, будто пропущенным через микшер системы «Долби Диджитал».
Я, видимо, тоже слегка попал под вектор силы этого необычного воздействия, так как плохо помню, что именно говорил волхв этим двоим. Но закончилось все так же внезапно, как и началось.
— У вас еще есть ко мне вопросы? — спросил Стас своим обычным голосом.
— Нет, благодарим вас за сотрудничество, — произнес седой неестественным, стеклянным голосом и встал. Второй тоже поднялся.
— Да не напрягайтесь вы так, господа! — уже совсем добродушно сказал Белогор и снова сделал тот, первый, неуловимый жест кистью руки. — С кем не бывает. Но мы всегда рады помочь безопасности!
— Да, конечно, — как мне показалось, с облегчением ответил седой. Его коллега тоже ощутимо вздохнул, так и не проронив ни слова.
Оба надели шапки и прошли мимо меня к двери, даже, по-моему, не заметив моего присутствия!
— Володя, там сейчас гости выйдут, — сказал Стас в висевший у него на плече уоки-токи, — ты проводи их до ворот. Только не разговаривай с ними!
— Понял, Белогор, сделаем, — ответил невидимый «перуновец».
Стас тяжело сел в свое кресло за столом, и только сейчас я увидел, что он буквально без сил, выжат как лимон! Видимо, выражение на моем лице проступило соответствующее, потому что волхв слабо улыбнулся и выдавил почти через силу:
— Вот так-то, мастер!.. Это тебе не гепардом по коридорам скакать… Черт, даже шевелиться не могу!.. Будь другом, Дмитрий, позови Иннокентия Абрамовича…
— Что это было, Стас? — тихо спросил я.
— Психокинез, друг, самый обыкновенный психокинез…
— Ни хрена себе! — только и смог вымолвить я и вышел из кабинета искать профессора.
* * *Иннокентия Абрамовича я обнаружил в его лаборатории, где он вместе с двумя молодыми парнями возился с какой-то сложной установкой, отдаленно напоминающей аппаратуру для магнито-резонансной диагностики. Сходство, правда, было только в наличии полого цилиндра с выдвижной рамой, на которой крепилось ложе весьма необычной конструкции.
Профессор что-то увлеченно говорил помощникам, тыкая пальцем то в один, то в другой блок. Моего появления никто из них не заметил. Зато заметила шустрая девчушка в аккуратном голубом комбинезончике с бейджиком, на котором было написано крупными буквами «Аня».
— Здравствуйте! — прозвенел возле моего уха колокольчик. Я обернулся. На меня уставилась пара больших светло-синих глаз, обрамленных пушистыми рыжеватыми ресницами, никогда не знавшими косметики. Круглой, почти детской мордашке придавала озорной вид копна каштановых волос с косой челкой на одну бровь.
— Привет, рыжик! — улыбнулся я от души. — Я ищу профессора Зухеля. Его очень хочет видеть волхв Белогор.
— Иннокентий Абрамович сейчас освободится. А что случилось со Стасом?
Я машинально отметил про себя это слово — «Стас». Надо же! У сурового волхва, оказывается, есть поклонницы!
— Он… немного перетрудился и ему требуется квалифицированная помощь профессора.
— А вы в самом деле приехали, чтобы помочь нашему центру?
Опаньки! Про нас с Олегом уже начали складывать легенду. М-да, а вот в герои я как-то особо не собирался…
— Скорее это мы к вам приехали за помощью, Аня. Но, думаю, мы тоже сумеем быть вам полезными.
В этот момент профессор Зухель наконец-то заметил мое присутствие.
— Интересуетесь нашими достижениями, Дмитрий Алексеевич?
— Вообще-то, да, Иннокентий Абрамович. Но сейчас надо помочь Белогору. Он… сильно выдохся после… ответственного…
— Не трудитесь с экивоками, молодой человек, — отмахнулся Зухель. — Здесь принято называть вещи своими именами. Я так понимаю, наш уважаемый волхв опять опробовал свои необычные способности без предварительной подготовки?
Я пожал плечами.
— Он назвал это психокинезом…
— Что ж, можно и так сказать. Но только ведь дар дается человеку не для того, чтобы с ним забавляться или бездумно расходовать! — профессор явно расстроился от моего сообщения. — Идемте, Дмитрий Алексеевич, возможно, мне потребуется ваша помощь.
Мы быстро вернулись в кабинет Стаса и обнаружили его лежащим навзничь посреди помещения. Видимо, он пытался самостоятельно добраться до диванчика в углу, но сил не хватило.
Вдвоем с Зухелем мы дотащили бесчувственного волхва до дивана, я сунул ему под голову какой-то толстый справочник, лежавший рядом на журнальном столике, а профессор достал из кармана своего старомодного лабораторного халата странный приборчик, похожий на цветок какого-то растения, и приложил его венчик сначала ко лбу, а затем поочередно к вискам Стаса. Потом считал показания с крохотного экранчика и вновь закрепил прибор на лбу Белогора.
— Ну, вот. Теперь примерно час-полтора он будет спать, пока не восстановится энергетический потенциал лобной чакры, — резюмировал Зухель. — У нас образовалось время на небольшую экскурсию.
— А… что это за прибор? — поинтересовался я, завороженный его действиями.
— Обычный ментальный сканер — одна из наших ранних разработок. Я имею в виду свою прежнюю лабораторию в Институте нейропсихологии…
— Неужели наша наука продвинулась так далеко?!
— Э-э, молодой человек! Вы даже не представляете, сколько всего необычайного происходит, так сказать, на переднем крае науки! Это ведь только в официальных пресс-релизах и постановлениях пишут трескучие фразы о борьбе с так называемой лженаукой, объявляют «охоту на ведьм», клеймят шарлатанами ученых, идущих не в ногу с устоявшейся парадигмой. На самом деле все обстоит как раз наоборот!
Мы вернулись в лабораторию психогенетики, и профессор предложил мне чашечку зеленого чая с какими-то травами. Обожаю этот напиток!
— Вы хотите сказать: сила дьявола в том, что он сумел убедить всех в том, что он не существует?
— Ну, зачем же сразу — дьявол? Все гораздо проще. Люди, действительно заинтересованные в прогрессе, давно поняли, что самым эффективным методом познания является любопытство, а вовсе не расчеты и прогнозы. Именно так были сделаны почти все Великие открытия, и только когда науку превратили из искусства в придаток технического прогресса, процесс познания резко затормозился!
— Но позвольте, Иннокентий Абрамович, — искренне изумился я. — Факты утверждают обратное. Наоборот, темпы научно-технического прогресса непрерывно нарастают в течение всего последнего столетия!
