Его Луна, или Переговоры с последствиями (СИ) - Наперсток Янина

Личный телохранитель Ходжеса пришел за ним опять ближе к ночи. Видимо, канцлер, несмотря на возраст, по-прежнему работал допоздна. Рэда снова проводили в уже знакомый кабинет.

— Виски? — предложил канцлер, уже наполняя два бокала.

— Почему бы и нет, — непринуждённо ответил Рэд, беря протянутый ему напиток.

— У вас появились какие-то зацепки? Или вы передумали насчет памяти?

— Да. Нет. Я изучил всю предоставленную мне информацию и не мог не обратить внимания, что часть данных в ней просто изъята. Я понимаю, что вы не можете мне доверять в полном объеме, но тогда и все мои теории могут и гроша ломанного не стоить. Меня, например, все же очень волнует вопрос, кто прежние хозяева оборудования? Совершенно нигде не отражена даже поверхностно методика его работы. Как могло так быть, что лишь такой ограниченный круг посвящен в его функционал? Ковалек мог заболеть, потерять память, умереть, наконец, что и случилось, и только вы и Пьемонт при этом знали бы, что делать с модулем? А как же преемник? Обслуживающий персонал, в конце концов?

Ходжес задумчиво глотнул виски…

Глава 27

— Джарэд, я долго думал и в принципе готов предоставить вам всю информацию без ретуши. Все-таки мы в одной лодке. Информация, мягко говоря, шокирующая, но я уже убедился, что ваша психика способна многое переварить. Но тогда вам придется подписать вот это, — и он протянул Рэду бланк. Стандартное соглашение о неразглашении особо секретной информации. В противном случае грозящее наказанием вплоть до высшей меры.

— Эх, нет, — миролюбиво рассмеялся Джарэд, дочитав, — я не дам вам карт-бланш на свое физическое устранение. Что вам тогда помешает расстрелять меня прямо сейчас и прикрыться перед «Леграсс Индастри» и галактическим судом этой бумажкой?

— Зачем бы мне это? — удивился Ходжес. — Я хочу исправить ситуацию.

— А может, просто найти козла отпущения, на которого списать все проблемы? Откуда мне знать чистоту ваших помыслов, на вас датчики «детектора лжи» не висят.

— Обиделись, — констатировал Грег, поболтав в бокале лед.

— Мы же говорим о бизнесе, какие уж тут могут быть обиды, — невозмутимо парировал Рэд. — Я готов подписать этот документ с поправкой: «…если вина в разглашении будет доказана судом с участием представителя «Леграсс Индастри» и независимого галактического наблюдателя».

От такой наглости Грег опешил:

— Но если проводить судебное разбирательство, то всплывет все, что мы как раз и пытаемся скрыть!

— Но если, опираясь на эту бумагу, я уже эту информацию… предал огласке ранее, то какая разница?

Грег тяжело выдохнул:

— Вы несносный человек, Джарэд. Вам кто-нибудь об этом раньше говорил?

— Мои родители. Постоянно. Так что, будем редактировать документ или мы в тупике?

— У вас же есть на все свое решение! Что бы вы предложили сейчас?

— То же, что и прошлый раз: рассказать мне всю информацию, заручившись моим честным словом. В конце концов, вам ничто не мешает шлёпнуть меня в любой момент без суда и следствия. Вот только отбрыкиваться потом на галактическом суде будете без моей помощи.

— Ладно, — рыкнул Ходжес, недовольный таким поворотом диалога. — Но будьте уверены, если секретная информация хоть куда-нибудь просочится, мы так и поступим!

— По рукам, — совершенно спокойно ответил Рэд, как будто и для него это был всего лишь очередной выигранный раунд деловых переговоров.

Канцлер встал, подключил к фальшокну диск памяти:

— Изучайте, я пока пойду разомну ноги, — и, закрыв кабинет на ключ, Ходжес удалился. В коридоре у двери осталось два охранника, но Грег должен был быть уверен, что в помещение не войдут даже они. Ключ же от кабинета был у Ходжеса в единственном экземпляре.

Спустя час, когда Грег вернулся, он застал Рэда в позе роденовского мыслителя. Тот, правда, сразу распрямился и постарался придать своему лицу непроницаемое выражение, но чувствовалось, что информация его глубоко потрясла.

— Что скажете? — нейтральным голосом поинтересовался Ходжес, как спрашивают обычно в ресторанах, понравилось ли блюдо, совершенно не интересуясь ответом.

— Скажу, что это та информация, для осмысления которой нужно некоторое время, — казалось, Рэд хотел на этом остановиться и уйти, но не удержался:

— Вы тридцать лет владели технологией, которая, если ее изучить и поставить на поток, способна решить проблемы тысяч колоний, вероятно, спасти миллионы жизней, но предпочли все засекретить и молчать?!

Ходжес тяжело вздохнул:

— Вы все-таки больший идеалист, Джарэд, чем мне представлялось. Но вот отсеките эмоции и подумайте: предъявили мы всем артефакт, созданный нечеловеческим разумом и способный заставлять делиться молекулы неживой материи, словно биологически клетки. Способный создавать точный аналог исходного материала от древесины до адамантита, золота и бриллиантов. К чему это приведет? Молчите? А я отвечу — начнется галактическая война за обладание им. А если даже не начнется и удастся создать копии, к чему это приведет? Сотни процветающих планет, на ваш взгляд? Нет, скорее миллионы безработных, развал привычной галактической экономики, прекращение торговых связей. Расслоение в обществе станет еще более резким, чем сейчас. Зажравшаяся верхушка от безделья погрязнет в пороках и деградации, голодающие низы устроят революцию... Все это нужно человечеству?

— И поэтому вы решили все самолично. Процветание для одной отдельно взятой планеты…

— Презираете? Не спешите судить. У Интегры на прототип больше прав, поскольку находка была местной. И открытие сделал наш ученый. Так почему же Интегра должна была все это преподнести на блюде Земле? Или любой другой планете? Я сделал осознанный выбор и сейчас жалею только о том, что не смог предотвратить похищение. Если галактическая война развернется, погибнут миллиарды…

— Круг подозреваемых сузился до двух человек, и вы сами об этом знаете. Просто вам нужно стороннее подтверждение вашей правоты, — Рэд залпом допил оставшийся в бокале виски. — Если это человек, который знал, что аналогов нет — то это Пьемонт. Больше некому, ибо о прототипе знали только трое. Ковалек мертв, вам нет смысла воровать у самого себя, когда все идет по проложенным рельсам, остается Пьемонт. Если Интегра сильно пострадает или с вами что-нибудь случится, кто займет ваше место? Готов поспорить, что он. Вот тут как раз наступит момент, позволяющий достать козырь и вернуть планете процветание.

— В этом есть логика, но Пьемонт убежден, что заказчик вы, и настаивал на процедуре среза памяти. Зачем ему это? Пока вы упираетесь, вы не невиновны.

— Может, потому что он понимает, что я не соглашусь?

— Признаться, он предлагал действовать без вашего ведома и даже воспользоваться «сывороткой правды».

— Можно ли сфабриковать воспоминания?

— Теоретически да, но практически нет. Я присутствовал на большинстве процедур и уж точно не пропустил бы эту.

— Значит, похититель преследовал только свою выгоду. Из ближайшего окружения остается только Манслоу. Если прототип пропадает и добыча руды значительно падает, он получит больше заказов на свои стандартные разработки. Если в краже заподозрят «Леграсс Индастри» — еще лучше.

— Манслоу имеет дипломатическую неприкосновенность. Я не могу проверить его на детекторе лжи, не вызвав межпланетарный скандал.

— Тут уж решайте, что вам важнее, — развел руками Рэд. — Подписать новый монопольный контракт на всю добываемую руду, пусть даже в намного более скромном количестве, я готов прямо сейчас.

— При таких скромных объёмах нам будет выгоднее устраивать ежегодный аукцион.

— Для кого? Ивару выгодны большие объёмы, так как придется значительно вложиться в разработки и переоборудование производств. Ему нет смысла покупать небольшие партии. Сторонние «залетные» компании не дадут вам стабильности и гарантий. Подумайте о справедливой цене, и я постараюсь ее вам пробить. «Леграсс Индастри» — лучший шанс для Интегры остаться на плаву. И вы это понимаете, иначе бы уже разрешили вашему… коллеге поджарить мне мозги.