Кира Измайлова - Чудовища из Норвуда
-Опять жара, - сказала я, глядя в небо. - В прошлом году все лето дожди поливали, а в этом сушь.
Чернушка убралась на дерево и спала там в развилке. Мелкие птахи - и те смолкли, а лебеди медленно проплывали туда-сюда вдоль берега, временами ныряя за кормом.
Одуряюще гудели пчелы и стрекотали кузнечики. Время от времени где-то очень высоко - так высоко, что я не могла рассмотреть, - раздавался клич ястреба, который выписывал круги в поднебесье.
-Теперь в доме будет прохладнее, чем снаружи, - ответил Грегори. - Станем спасаться там. Или на болоте. Только уж сегодня туда не пойдем - будет дождь, я чую. Да и... видишь, как ласточки низко летают?
-Верно, к дождю, - кивнула я и снова посмотрела вверх, выискивая облака, но их все не было. - Идемте тогда, в самом деле, в дом? Дышать нечем...
Он легко поднялся и встряхнулся - из гривы полетели травинки. Все равно вычесывать придется, подумала я, и тут вдруг мне на нос упала капля.
-Что за... - успела я сказать прежде, чем на головы нам обрушился ливень.
Никогда я такого не видала: с совершенно ясного неба шел дождь, солнце сияло, сверкали капли воды, над парком встала двойная радуга, а туч не было и в помине!
-В старину говорили о таком дожде - королевна плачет, - фыркнул Грегори, прикрывавший меня собой, как мог. - А слуги его называют грибным. Должно быть, правда рано в этом году пойдут, тепло. Умеешь их готовить?
-Умею, конечно, - улыбнулась я, сильнее вжимаясь ему под руку, чтобы не мокли волосы. - И солить, и жарить, и пироги с ними печь, и супы варить... Ой!
-Что? - встревожился он.
А это всего лишь громыхнул вдалеке гром, и у меня подогнулись колени.
-Дождь расходится, вон тучи близко, - сказал Грегори, взглянув вверх. - Переждем лучше в беседке - вон она, - не то ты совсем вымокнешь. Да и град пойдет, того и гляди, а он бывает с голубиное яйцо! Мне что, но тебе-то каково будет?
-Переждем, конечно, - кивнула я. - Только...
-Я помню, ты боишься грозы. Но я же с тобой... - Он крепче обнял меня, а под крышей оказалось и впрямь не так страшно, как снаружи.
Будто дождавшись, пока мы окажемся в укрытии, дождь полил не на шутку - ничего не было видно за водяными струями, и я только подумала с грустью, что пионы совсем облетят под этаким ливнем. О своих посадках я не особенно тревожилась - нарочно выбирала для них такие места, где им не навредил бы ни дождь, ни град, ни обильный снегопад, под которым ломаются ветви и у больших деревьев!
Снова громыхнуло, уже совсем рядом, и я вцепилась в Грегори обеими руками, спрятав лицо у него на груди.
-Чего ты так боишься? - негромко спросил он. - Мы не под деревом, молния сюда вряд ли ударит, а от шаровой можно убежать. К тому же посмотри, тут бузина кругом! А в бузину, говорят, молния никогда не бьет.
И, будто в ответ на его слова, молния ударила совсем рядом, и от ярчайшей белой вспышки перед глазами поплыли темные круги, а от пришедшего следом громового раската заложило уши.
-Вот так гроза... - растерянно проговорил Грегори. - Не упомню такой даже в самые страшные годы!
-Это какие же? - спросила я, чтобы не молчать.
-Неважно... Бывало в Норвуде всякое.
Он держал меня в объятиях, горячее дыхание щекотало мне щеку, и я уж умолчу об усах - те встали дыбом, как у кошки перед грозой. Ох, надеюсь, Чернушка успела найти себе укрытие, а то я совсем о ней позабыла!
Очередной раскат грома заставил меня вцепиться в Грегори еще сильнее. Майгель рассказывал, в дальних странах, где много диких обезьян, он видел - они носят беспомощных еще обезьянышей на себе, а те только и могут, что висеть на материнской шерсти да есть. Должно быть, со стороны я сейчас напоминала именно такого обезьяньего детеныша...
-Ну что с тобой? - жалобно спросил Грегори, когда после очередной вспышки молнии я даже вскрикнула.
Я ничего не могла с собой поделать, это было сильнее меня! Я даже сказать толком не могла, чего именно боюсь: отец говорил, я перепугалась, будучи еще совсем ребенком, вот с тех пор и не переносила гроз! Хорошо еще, они нечасты в наших краях...
Это я и попробовала объяснить Грегори, и тот, казалось, понял.
-Жаль, ты раньше не сказала толком. Я бы успел добраться с тобою до дома, пока ливень не разошелся, - произнес он. - В доме ведь не так страшно?
Я кивнула.
-Ничего... Я переживу, не первый ведь раз. Только не отпускайте...
-Не отпущу, - серьезно пообещал он, а я снова поцеловала его в щеку, правда, угодила куда-то не туда, потому что как зажмурилась от испуга, услышав новый удар грома, так и не открывала глаз.
Сперва мне померещилась жесткая щетина, а потом - вот странность-то! - человеческие губы. И нос оказался вовсе не холодным, и...
-Триша, не надо... - выдохнул Грегори мне в лицо.
-Если вы этого не сделаете, Грегори Норвуд, - прошептала я, - я умру от страха. Так хоть отвлекусь от этой клятой грозы!
-Женщины, бывало, делали мне недвусмысленные предложения, но такого я еще не слыхал! - негромко рассмеялся он. - Хочешь сказать, я страшнее грозы?
-Нет, вы лучше, - ответила я, хотя, конечно, мне было не по себе. - Ну что же вы медлите? Этак и дождь кончится...
-Триша, если б я не знал уже тебя хоть немного, то, поверь, лишился бы всякого желания!
Желание это я прекрасно ощущала и знала, пусть и по рассказам, что делают мужчины с женщнами, но даже представить не могла, каково это будет... с чудовищем.
Наверно, будь Грегори моложе, мне бы не поздоровилось, но он повидал на своем веку много женщин, и если с некоторыми приходилось изрядно повозиться, как он выражался, то он преуспел и в этом многотрудном деле.
Я и не поняла, что случилось с моей одеждой, куда она вдруг подевалась. Признаюсь, я не могла даже разобрать, обнимаю человека или чудовище, ощущаю на своем теле громадные бархатные лапы или чуткие пальцы, и... и...
У кошек, взять хоть мою Чернушку, язык очень шершавый, а уж у зверя размеров Грегори он должен был оказаться словно терка. Но нет, он был нежнее, по-моему, даже человеческого, и я бы ни за что не поверила, что с его помощью можно вытворять такое!
Я даже не поняла, ударила это очередная молния или это у меня искры посыпались из глаз, но рук не разжала. Это было каким-то безумием - в беседку задувал влажный ветер, несший цветочные лепестки, прилипавшие к влажной коже (или шерсти? Неважно!) и тревожный грозовой запах, однако холодно не было, было жарко...
-Ну что же вы? - выговорила я, но он не ответил, слишком занятый поцелуями.
Как это выходило у Грегори, я даже думать не хотела, да и не получалось толком - кровь стучала в висках, в глазах было темно (а может, потемнело снаружи), я вовсе уже ничего не соображала и даже не сразу осознала, что он наконец овладел мною.
