Татьяна Дихнова - За двумя кладами погонишься...
Я только руками развела.
— Произошло. Во-первых, за ужином семья поругалась... не без моего участия. А во-вторых, пришло письмо от адвоката, и Акси твердо заявила, что намерена продать мне дом.
Хвост дракона, как и следовало ожидать, поднялся вертикально вверх.
— А кто слышал это ее обещание?
— Все. Мы в тот момент ужинали.
— Совсем все? — переспросил оборотень. — Насколько я помню, в доме кроме членов семьи есть и другие обитатели.
— Что, вы и их подозреваете? — совершенно искренне изумилась я. — Очень сомневаюсь в обоснованности таких мыслей.
— Но это же не помешает тебе ответить на мой вопрос?
— Вы спрашиваете или утверждаете? Кроме членов семьи разговор слышала экономка и, с некоторой вероятностью, домовой, он в этот момент возился на кухне, но вполне мог вернуться. Призрака мсье Генри в доме не было.
— Дай мне подумать, — попросил собеседник и, как обычно в таких ситуациях, свернулся клубком.
Я же воспользовалась минуткой покоя и просто дышала свежим воздухом. Ярко светившее солнце пока пряталось за деревьями, с трех сторон окружавшими пещеру дракона, лишь кое-где его лучи проникали сквозь густую листву, создавая на камнях причудливую игру пятен. Куст смородины рядом с моим валуном уже отцвел, и на месте белых лепестков образовались небольшие ягодки. Надо будет наведаться сюда ближе к осени, когда смородина созреет.
— Как тебе кажется, — подал голос Зенедин, — кто именно виноват в смерти мсье Энниля и покушении на его дочь?
— Кстати, — вспомнила я. — Я же говорила с привидением, и мсье Генри определенно заявил, что его потомок не сам свалился с лестницы, ему помогли. Правда, после покушения на Акси это уже и так совершенно очевидно.
— Вот именно, — подтвердил собеседник. — Итак, кто?
Чуть помявшись, я созналась:
— Кроме Антея, некому. Но его виновность у меня в голове совсем не укладывается. Он не такой.
— Да-да, именно это твердят обескураженные матери и жены преступников. Мой мальчик не мог, он не такой... Ладно, — прервал сам себя дракон. — Это все лирика. Скажи мне, чего ты на данный момент хочешь? Кроме как остаться в живых?
— Да ничего, в сущности, не изменилось. Я хочу дом и жемчужину, точнее, вознаграждение за нее. Хотя... — Я задумалась. — Нет, я не права, кое-что все же изменилось. Я хочу отомстить Мареву, никто не может безнаказанно попытаться меня убить. Пусть обсудят это с мсье Голльери.
— Мы, оказывается, умеем показывать зубки, — усмехнулся дракон. — Отлично. Тогда лучшее, что ты можешь сделать, — это забрать мадемуазель Энниль и на некоторое время уехать из города. Попробуй угадать куда.
— Даже пытаться не буду, — насупилась я. — Не в том я состоянии.
— Временно соглашусь, — легкомысленно махнул оборотень кончиком хвоста. — Стресса за последнее время у тебя в самом деле было многовато, вот и слетай в Кохинор, отдохни, развейся, поговори с семейством бывшего городского главы, узнай, сколько они готовы выложить за жемчужину. Все понятно?
— А было что не понять? — ехидно уточнила я.
— Ты же не в том состоянии, — съязвил дракон и добавил: — Иди уже. И очень тебя прошу, постарайся улететь из города как можно быстрее.
— Неужели вы будете обо мне беспокоиться? — поразилась я.
— Да, — недовольно подтвердил дракон, — как ни странно, но действительно буду. Есть в тебе что-то привлекательное, мсье Эндрю это тоже почувствовал, раз ринулся тебя спасать, не побоявшись конфликта с мсье Марте.
— Положим, он не сам ринулся, а своих людей послал, — резонно возразила я. — Но, по существу, вы правы.
И, польщенно улыбнувшись, я слезла с валуна и направилась домой. Надеясь, что за это время там не появились незваные гости.
Судя по тому, что оцелот мирно дремал на крылечке, ничего непредвиденного не произошло, и я смело вошла в гостиную. Первым, кого я увидела, был небрежно развалившийся в моем любимом кресле мсье Верн Руаппи.
Глава 8
— Фарь! — гневно воскликнула я. — Тебя за сторожа оставляли, или мне это просто показалось?
— Не стоит его ругать, — вставая, чтобы поприветствовать меня, покачал головой детектив. — Довольно очевидно, что я, оставаясь наедине с вами, не представляю никакой угрозы.
— Это если у вас в карманах не припасено никаких сюрпризов, — резонно возразила я, осматриваясь по сторонам, чтобы воочию убедиться, что более никаких визитеров не наблюдается.
— Если настаиваете, я согласен подвергнуться обыску, — с готовностью предложил мсье Руаппи, развеяв тем самым имевшиеся у меня незначительные сомнения.
— Думаю, это все же лишнее, — тряхнула я волосами, поморщившись при воспоминании о пучке, в который они были собраны несколько дней подряд. — Садитесь, прошу вас. Сразу замечу, что рада видеть вас целым и невредимым. Я беспокоилась.
— И нельзя сказать, что для этого не было оснований, — немного легкомысленно усмехнулся собеседник, возвращаясь в кресло. — Со своей стороны, я тоже рад, что вы сумели благополучно выбраться из вчерашней передряги.
— А вы в курсе? Откуда, если не секрет? И каким образом вы сумели меня найти? — От удивления я засыпала мсье Руаппи ворохом вопросов.
Дождавшись, пока я соображу, что неплохо бы присесть, и с удобством расположусь на диване, детектив принялся отвечать по порядку.
— Найти вас совершенно несложно, не так много мадемуазелей Нуар обитает в окрестностях Теннета. И для Марева Одноглазого обнаружить ваш домик не составит труда, так что я бы настойчиво рекомендовал вам в ближайшее время его покинуть.
— Спасибо за совет, так и сделаю, — откликнулась я, гадая, что именно понадобилось от меня гостю. Вряд ли он подверг себя очевидной опасности просто для того, чтобы порекомендовать мне спрятаться понадежнее.
— Насчет же моей информированности, — продолжил собеседник, — я в первую очередь должен извиниться. Думаю, вы уже догадались, что в нашу последнюю встречу я немного слукавил и не поделился всей имеющейся в моем распоряжении информацией.
— Безусловно, — кивнула я, накручивая локон на палец. — И даже догадываюсь о причинах такого поступка. Хотели все же сами найти Розовое Солнце, чтобы это стало венцом карьеры? Я угадала?
— Более-менее. Точнее, я действительно хотел сам найти жемчужину, но не затем, чтобы этим хвастаться, все гораздо сложнее. Всю жизнь я чувствовал некую незавершенность, пустоту, что ли, и подумал, что если верну Розовое Солнце законным владельцам, то смогу ее заполнить.
