Красный тряпочник (СИ) - Афонин Владислав
Предплечье, а затем запястье сковал мощный пресс. Виолетта мгновенно оправилась от предсмертного гипноза и пару раз мотнула головой.
— Пойма-ал!!! — довольно крикнул Ярослав, будто коршун, в чьи когти угодила крупная полёвка. Обратился к Рогановой с вновь засиявшими жизнью глазами: — Давай-ка дальше ты сама, подруга.
Коломин направил, качнул и со всей силы бросил Виолетту на стену. Девушка в секунду сориентировалась и, встав на достаточно широком карнизе, прижалась к холодному бетону. Роганова в нервном возбуждении глянула вниз, будто желая разглядеть на дне пропасти превратившуюся в металлолом люльку.
— Знаешь, в некоторых случаях лучше не искать лёгких путей… — заботливо посоветовал Коломин, находясь чуть повыше партнёрши. — Ну что, готова дальше покорять высоты?
— Спасибо, Ярослав… — только и успела произнести взволнованная и растроганная девушка.
Группа испытуемых в полном составе продолжила покорение вершины.
***
На дворе вовсю разгорелся жаркий майский день, сквозняк игриво игрался с жалюзи, и солнечные лучики ласково пробивались сквозь временно незашторенное пространство. Юные анализаторы плотно уселись в передней части небольшой аудитории. Проектор передавал на достаточно крупный экран лекцию Градова. Профессор всегда добавлял в презентации максимум интересной, воспринимаемой графической и минимум скучной текстовой информации. Никто никогда не засыпал на его лекциях и не отвлекался на сторонние вещи, а также всегда не боялся задавать важные вопросы по теме. Аркадий Константинович был блестящим оратором, талантливым педагогом и просто харизматичным, привлекающим положительное внимание человеком.
— Юные мои друзья, когда вы станете работать со временем, никогда, пожалуйста не забывайте о пространстве. — Градов предпочитал выходить из-за трибуны и общаться с аудиторией, слегка облокотившись о край стола. — Я понимаю, что сейчас мои слова звучат просто и банально, но во время оперативной работы каждое мгновение, каждая секунда у вас будет на счету. Обычный человек пока не в силах обуздать четвёртое измерение — время. «Зевс» же помогает подсознанию участников проекта время обуздать, проанализировать прошлое или будущее. Однако пространство управляется в ручном режиме, не самотёком, над ним есть человеческий контроль. От того, как оптимально и адекватно вы сможете выбрать нужную пространственную траекторию, будут зависеть жизни людей и ход расследования. В критических ситуациях придётся действовать быстро; «Зевс» здесь будет выступать не как основное, а как вспомогательное орудие.
— Получается, что время осознаётся человеком труднее, но больше сложностей всё равно возникнет при работе с пространством из-за эдакой… многовекторности? — спросил Льдов из второго ряда.
— Окончательный выбор при анализе как пространства, так и времени остаётся за носителем прибора. При анализе будущего «Зевс» вам выдаёт оптимальную траекторию развития событий, которой вы вольно воспользоваться или не воспользоваться. При анализе же пространства человек изначально сам выбирает подходящее направление, затем уже вторично подключается «Зевс» с его моделированием времени, — объяснил профессор.
— Всё равно пока сложно, Аркадий Константинович, — надув пухлые губки, пожаловалась Виолетта, сидевшая посередине между ребят. Большая тетрадь с изображением милого котёнка, ручки, карандаши, рейсшина и очки «Тиресия» лежали перед ней на столе.
— Хорошо, предлагаю от теории перейти к практике. Я не юрист и не сотрудник правопорядка, напротив, это вы у нас будущие правоохранители — улыбнувшись, Градов переключил слайд. — Поэтому если я неправильно буду применять понятийный аппарат, просьба меня немедленно поправить. Итак, конкретная ситуация. Человек погиб от выстрела снайперской винтовки, расстояние до позиции стрелка и траектория пули известны приблизительно при помощи траекториескопа и пулескана. Но это инструменты вне проекта «Зевс», они уже достаточно широко используются в милицейской и криминологической практике. Лозунги нашего проекта — «Точность, а не приблизительность» и «Нулевое округление». Так что «примерно» нас не интересует. Идём далее. Прошло некоторое время, тело погибшего доставлено в морг. Туда прибываете вы, и активируете «Зевс». Однако через «Тиресий» вы не видите ни убийцы, ни его лежбища; вашим максимум будут последние секунды или минуты жизни жертвы преступника.
— Наш мир очень сложен и многообразен. Он состоит из сплошных ограничений и ограничителей. Мозг — главный ограничитель человека. Он не позволяет нам анализировать бесконечно вперёд или бесконечно назад. Мы получаем знание только о локальных, строго очерченных моментах. Анализаторы никогда не узнают, где укрылись выжившие нацистские преступники, не говоря уже о том, что в действительности представлял собой Большой взрыв и произошёл ли он вообще, — рационалистически поделился соображениями Грим, сидевший в первом ряду.
— Альбертик, какой же ты всё-таки умный, — без едкости сыронизировав, Виолетта легонько ущипнула товарища за бок. Грим чуть дёрнулся от неожиданности, смутился и ничего не ответил.
— Альберт прав, — с серьёзным видом кивнул Градов. — Мозг просто перегреется, а вы не дельфийские оракулы, чтобы кататься по временной шкале взад-вперёд, как вам это вздумается. К сожалению, применять «Зевс» пока можно только очень и очень локально…
— Так что с тем несчастным, которого прибил снайпер? — поинтересовался Шелест-Шелестов.
— А это я хотел бы узнать у почтенной аудитории, — снова улыбнулся Градов.
— «Почтенной» звучит как «почтенные старцы»! — фыркнул Копач, расположившийся дальше всех.
— Коля! — шикнула на него Виолетта.
— Ну так что, уважаемый рабфак? — пошутил профессор. — Вроде очень простая задачка.
Ярослав поднял руку.
— Нужно взять у сослуживцев те самые приблизительные замеры траекториескопа и пулескана, внимательно просмотреть их, запомнить, вернуться на место гибели жертвы (желательно отыскать точное место, где она лежала, даже если очертания мела или маркера уже стёрлись) и встать туда, — объяснял Коломин. — Оптимальный контакт с нужной траекторией обеспечен. Далее — «вспышка», и в дело вступают все системы «Зевса». Если не различили стрелка с первого внедрения, производим второе внедрение на вычисленной позиции для стрельбы. Анализ завершён, внешность и остальные физические параметры преступника нам известны!
— Всё так, Ярослав. Поэтому в схожих ситуациях вы будете использовать этот метод. Ну а теперь к следующей теме… — Градов переключил слайд при помощи пульта.
Внезапно на преподавательском столе затрезвонил телефон. Ярослав помотал головой и раскрыл глаза. За окном гудел Ленинский проспект, солнце старалось пробиться в окно сквозь частые облака. Будильник «Слава» показывал десять минут восьмого. Телефон настойчиво позвонил ещё раз. На табло определителя высветилось имя абонента — «Работа». Скорее всего, пытался связаться Боровиков или Таня.
— К-Коломин, — сонным голосом откликнулся Ярослав, подняв трубку.
— Доброе утро, капитан, — на другом конце поздоровался Боров. Антон Владимирович был трудоголиком и приезжал на работу раньше всех. — Не хотел тебя будить раньше времени, но… Хотелось бы, чтобы ты побыстрее завершил с Гириным. Мало ли, вдруг откроется что-то кардинально новое, что прольёт след на наше расследование. Насколько я знаю, не все, но некоторые пространственно-временные улики тоже «испаряются» со временем.
— Так точно, есть такое, товарищ полковник. Но на общую картину в большинстве случаев это фатально не влияет, — пояснил Коломин. Сел на кровати и немного размял колени. — В таком случае, я не поеду на Житную, а отправлюсь сразу в Красногвардейский.
— Ты не несись особо. Пусть твой «зилок» пока побудет на диагностике после той встряски. Сделай там свои дела, и отправимся вместе. Я залечу за тобой, и двинем на Кавказский бульвар, благо график пока не поджимает. Есть чего рассказать. К тому же давно не видел тебя в действии; подтвердишь мне прямо там, что это был мерзавец, — руководил Боров. — На всё про всё — сорок минут.
