Александр Лонс - Лавка антиквара
Я пунктуально продиктовал цифры своего теперешнего номера, а Евгений нажимал соответствующие клавиши. Затем нажал на «Enter», и окошко сменилось другим, уже без логотипа.
— Сколько тебе начислить?
— Тыщу, больше не надо, — скромно попросил я.
— Как скажешь, — согласился мой друг, вписывая единицу и три нуля, после чего снова надавил на «Enter».
— Готово. Теперь скоро должны пополнить баланс. Жди. А пока, может, пивка тяпнем?
— Ты знаешь, что такое цирроз печени? Эта очень неприятная болезнь бывает от злоупотребления алкоголем.
— Эту фразу ты позаимствовал из «Мертвого сезона». Нет у тебя никакого цирроза печени. Да и не было никогда. Ладно, раз пиво не хочешь, то от кофе-то хоть не откажешься?
— От кофе не откажусь, — усмехнулся я. — Не растворимый, надеюсь?
— Обижаешь, старик! Настоящий Мокко. Я теперь все продукты так покупаю, через терминал, причем у надежных продавцов. На дом привозят. Не только продукты, вообще всё — бытовую технику, шмотки…
— Да? — позавидовал я. — Так ты что, совсем без наличных живешь? Ведь надо же какие-то купюры и в карманах иногда иметь.
— Почему без наличных? Через этот же терминал зачисляю некую сумму в некий банк, так? Потом уже совсем иными методами перевожу частями на разные счета в других банках, потом — в третьих, затем — в четвертых, и, наконец, где-то в банке на Каймановых островах всё это собирается на мой счет. Или в оффшорной зоне архипелага Сан-Томе и Принсипи. После чего деньги поступают на мои счета здесь, в России, где я могу их обналичивать через обычную платежную карточку. Выглядит, как перестраховка, но на самом деле необходимая осторожность. При таких путях практически невозможно отследить, что и откуда. Соблюдать умеренность и аккуратность, как говорил один литературный персонаж, а мораль идет в пролет тут как бы нафиг. Только повторяю, наглеть не надо, и переводимые суммы не должны подозрительно выглядеть.
Тут мой телефон издал звук, сообщающий о приходе SMS-сообщения. Машинально я откинул крышку своей «раскладушки», и прочитал:
Поступил платеж 960 р. Пополнение счета с банк.карты:mts.ru/autoplay
— Смотри! Действительно сработало! — удивился я.
— Это всенепременно. А ты что, сомневался?
— Если честно, — лгал я, — то да. Сомневался. Слушай, а почему девятьсот шестьдесят, а не тысяча?
— Ну, как же! Комиссия за услуги! — хихикнул Евгений. — Эта фирма, что владеет терминалами, одним из которых я сейчас притворяюсь, должна же на что-то жить. Вот им как бы и поступили четыре процента с твоего как бы платежа. Ладно, пойдем на кухню кофейку выпьем. Или всё-таки пивка?
— А не вычислят тебя? — проявил я беспокойство, направляясь на кухню вслед за Евгением. — Хоть бы владельцы настоящих терминалов? Могут и за жопу взять за такие дела.
— Ну, это если только один такой терминал буду эмулировать. А если часто менять, то никто не заметит. Обычный сбой, или детишки по мелочам балуются, специально подготовленные купюры назад вытаскивают. Мало ли что. Главное номера терминалов менять, и владельцы чтоб разные были. Как говорится — кто не рискует, тот не пьет! Сам-то как? Работа как? Чего-то давно помалкиваешь. Я уж грешным дело подумал, жив ли.
— Типун тебе на язык! — шутливо огрызнулся я. — Нормально все. Работаю я, если ещё не забыл, в одном забавном таком учреждении системным администратором. Оттого утро у меня начинается, сам понимаешь, не с рассветом. Но вот бывает, не так чтобы часто, но иногда, будит меня телефон. Это когда на ночь забываю его выключить. То с работы кто-то из ранних пташек позвонит, то кто-нибудь сугубо левый, а иногда всякие опросы проводят. Вот, например, вчера. Звонок. «Да?» — вопрошаю я сонно, хрипло и недовольно. «Здравствуйте, — говорит трубка визгливым женским голосом. — Скажите, у вас установлен водяной счетчик?» Счетчик у меня не установлен, и отлично я понимаю, что если совру, будто он есть, то начнут приставать с разными конкретными техническими вопросами, ответы на которые я просто не знаю; а если признаюсь, что нет, то примутся уговаривать купить и установить. В таких случаях обычно просто выключаю телефон, вешаю трубку и продолжаю досыпать. Но бывает, что отключить телефон забываю, как вот вчера и произошло. Только лег, опять звонок. «Слушаю», — пробурчал я уже более раздраженно. «Извините, тут связь прервалась, — говорит тот же женский голос. — Скажите, счетчик у вас водяной установлен?» Или ещё вдруг застает врасплох истинно социологический опрос. Минут этак на дцать. Отказываюсь обычно сразу, но повежливее — всё-таки социологи люди подневольные, несчастные, сколько им всякого непотребства выслушивать приходится, в поте лица зарабатывая хлеб свой. Не приведи бог. Но это — ладно. А вот сегодня захожу я в свой блог, на френдленту, а там — тоже опросный лист. И длинный такой, без малого пунктов на тридцать. Да и вопросы такие, что подумать надо, вспомнить что-то, при этом ещё и полным идиотом себя не выставить. Вроде бы друзья вежливо просят, и помочь надо, ответить, а лень до крайности. Вот я сейчас — вместо того чтобы на важные для кого-то вопросы отвечать, кофе с тобой пью, всякой фигней страдаю…
— Кстати — а ко мне какое-то дело, или так зашел, кофейку выпить? Фигней пострадать?
— Я же говорил, нужно посоветоваться…
— Да ладно тебе, посоветоваться. Последний раз после моих советов ты исчез с горизонта.
— Ну… да… было такое дело. Но, что уж теперь. Слушай, мне бы один компик взломать. Сам не справлюсь.
— Естественно. А я что с этого стану иметь?
— Могу заплатить…
— Да ну нафиг… сколько надо, всё равно не заплатишь, а в карманных деньгах я не нуждаюсь, ты же видел.
Вдруг меня осенило.
— Слушай, для твоей квартиры знаешь чего не хватает?
— Знаю, — кивнул Евгений. — Не хватает мне отсутствия вечно пьяного соседа этажом выше. Только ты никому этого не говори.
— Нет, картины тебе не хватает! На стену!
— Что, Рембрандта можешь подарить? Да ну нафиг…
— Рембрандт устарел. Его целлюлитные формы сегодня не прельщают никого. Вот смотри, какой у меня есть альбомчик. А оригиналы обеспечу, если что…
С этими словами я достал Машин альбом, один экземпляр которого так и таскал с собой.
— Чего там у тебя… покажи… фигасе! Это что, шутка?
— В смысле? — не понял я.
— Это же Мария Петроградская!
— И что? — удивился я. Реакция Евгения ставила в тупик: обычно он не интересовался современным искусством. Сфера его интересов находилась несколько в иной области пространства.
— И у тебя есть её оригиналы? Откуда?
— Она моя подруга, вообще-то, — напыщенно произнес я. Видимо что-то главное и основополагающее прошло мимо моего внимания, и приходилось перестраиваться, не сходя с места.
