Анна Мурадова - Беглая книга
— У Вас?!
— Да, но сейчас не об этом речь. Ты знаешь, где сама книга? Библия?
— Нет. Это никто не знает.
— Не может быть. У меня есть ксерокс с одной страницы этой Библии.
— Да-а?! Откуда?
— От Иры Черемис. Ты с ней знаком?
— Не-а…
— Это подруга Маши Петровой.
— Ну я ж не могу знать всех ее подружек…
— Понятно. Значит, ты ничего не знаешь про книгу?
— Нет, там в Питере все из-за нее с ума посходили.
— Здесь, кажется тоже. Хотя, наверное, некоторые и до этого были слегка того. Что ты мне можешь рассказать про Мишу Колбаскина?
— А, он точно какой-то долбанутый.
— Ты хорошо его знаешь?
— Ну типа того… Бывал у него там такие вечеринки.. Он стихи читал. Истории которые сам сочинял, ирландские саги.
— И вы ездили на пикники под Москву.
— А да, он нас всех достал там со своей священной поляной.
— Мне он тоже что-то про это тоже рассказывал. Но к нашему делу это не относится. Кто собирался у него?
— Ой, да разные люди… Каждый раз разные. Но был так такой постоянный костяк: я, Сашка Стрешнев, он же Фергус, Маша, Андрей, Костя…
— Кто из них интересовался бретонскими текстами?
— Никто. Все за ирландщину тащились…
— Хорошо. Спасибо. Я еще раз выясню у Иры.
— Да не за что.. Вы это… извините, что так получилось.
— Ничего.
— Маму позвать?
— Ни в коем случае!
Димка тихонько рассмеялся на том конце провода и повесил трубку.Теперь мне оставалось только каким-то образом выйти на роковую красавицу Машу Петрову. Похоже, что Книга была где-то здесь, рядом и мне достаточно было протянуть руку и взять ее… Звонить Кобаскину?
Нет, пора с этой дурацкой историей завязывать! И чего я с этим всем ношусь, а, лягуши? Я повернулась к аквариуму. Лягушки сбились в кучку где-то в дальнем углу и не обращали на меня никакого внимания. Я взяла денег, накинула мое любимое драповое пальто, и пошла в «любимые продукты». Хотелось себя побаловать. Только вот чем — я еще не придумала.
Я никогда не жалела о том, что стала одинокой женщиной. Почему-то принято считать, что одинокая женщина — это несчастное, всеми брошенное существо, которое так и не смогло приспособиться к жизни. И почему? Ведь жить с самой собой, жить для себя одной, ни с кем не связываться и ни на чем не завязываться — это ж просто сказка какая-то! Ни мужа, ни детей, ни кухонной каторги! Захотела себе приятное сделать — пожалуйста. Только вот чего бы такого купить, недорогого и вкусненького?
Пока я спускалась по лестнице, поняла: я хочу курить. Иду в магазин не за творожками «Даниссимо», а за сигаретами. И это после того, как не курила полгода! Уж совсем, казалось бы, завязала, и вот на тебе. Так обычно и бывало. Держусь, креплюсь, а потом — то какая-то внештатная ситуация, то просто устала, и по рассеянности (или по привычке?) купила пачку сигарет — не выбрасывать же! Сколько я читала всяких умных медицинских статей о вреде табака, и о том, что привычка мусолить во рту сигарету — это удовлетворение сосательного рефлекса и еще много про что… Убеждала себя, ругала, а все равно… курить хочется. И никакие жуткие последствия курения меня не пугали. Впрочем, если бы я знала, какие последствия будут от той самой сигареты, которую я собиралась просмаковать через пять минут, то, наверное, справилась бы со своей слабостью. Отдаленные последствия типа рака легких кажутся нереальными — сколько курильщиков умирает в глубокой старости по совсем другим причинам? А вот если бы мне кто-то мог сказать, какая дурацкая цепочка событий потянется за этой злосчастной сигаретой… как в детском стишке «Не было коня — подкова пропала,/ не было подковы — лошадь захромала. /Лошадь захромала — командир убит./Армия разбита, конница бежит. /Враг вступает в город, пленных не щадя, оттого что в кузнице не было гвоздя».
Я купила-таки творожок «Даниссимо» в нагрузку к пачке «Честерфилда» и зажигалке. Желание курить разрослось до таких размеров, что я встала у самого магазина, у крыльца. Я блаженно затянулась и зажмурилась: слабоватое осеннее солнце умудрялось-таки бить мне в глаза. Так я и простояла зажмуренная целых пять минут. Запах табака, запах нашей Мичуринской осени, пыли, листьев… все это смешалось в один терпкий городской аромат и закружило мне голову.
Когда я открыла глаза, то тут же встретилась взглядом с совершенно незнакомым человеком. Видимо, пока я, как говорится, «ловила кайф», он стал передо мной и смотрел на меня в упор. Хорошо хоть, солнце не загораживал. Вообще-то я считаю, что так вот глазеть на человека не совсем прилично. Но я настолько удивилась, что даже забыла возмутиться. Незнакомец смотрел на меня странно. Честно говоря, ТАК на меня давно никто не смотрел. По крайней мере, когда я была студенткой, ТАК смотреть на девушек не позволялось. А когда это стало дозволено, на меня ТАК смотреть стало уже поздно.
Нестандартные ситуации всегда выбивают меня из колеи, и я не знаю, как быть. Поэтому я просто растерялась и тоже начала беспардонно рассматривать этого странного человека.
На вид ему было слегка за тридцать. Невысокого роста и, честно говоря, не в моем вкусе: слишком тоненький и стройный. Мне всегда нравились рослые мужчины с квадратными подбородками. А у этого подбородочек узенький, носик — остренький. Волосы рыжие, почти красные, детские веснушки на носу и щеках. Но, в общем и целом, не вдаваясь в частности, его вполне можно был назвать «молодым человеком приятной наружности». Это была моя первая мысль. Вторая мысль была «Интересно, а что ему от меня надо?»
— Извините, — тихо-тихо и смущенно произнес незнакомец, — что я на Вас смотрю.
— Ничего, ничего. «В общем, подумала я, может быть, на меня последний раз в жизни ТАК смотрят»
— Я просто… — он заволновался и даже, как мне показалось, покраснел, — увидел ваше лицо… Оно такое одухотворенное!
Я терпеть не могу дешевые романы и периодическое дамское чтиво, где встречаются такие фразы. Поэтому первым желанием было расхохотаться. Я не успела ничего сказать, но молодой человек продолжал свои дифирамбы.
— Вы не поверите, но такие лица встречаются редко. Вы как будто изнутри светитесь. Только не смейтесь! Это правда.
— Спасибо за комплимент. Хотя и в самом деле смешно.
— У Вас очень красивое лицо.
— Еще раз спасибо.
— Можно. Я тут с вами рядом постою, пока Вы курите?
— А что Вы спрашиваете? Здесь стоянка пешеходов бесплатная.
Он смущенно засмеялся, потом закашлялся.
— Я просто думаю… Может быть Вам неприятно? — он снова заглянул мне в глаза. Как-то забавно у него получилось, как будто он смотрел снизу вверх. «Ты ведь позволишь? Ты ведь не прогонишь?» Я просто улыбнулась и ничего не сказала. Мы молча постояли вместе. Я решила спросить его о чем-нибудь из вежливости. Ничего, кроме банального «А вы не курите?» я не придумала.
