Александр Лонс - Игра в кости
— Точно. Согласен. Еще?
— Еще… в промзонах, насколько я знаю, тематические клубы редко устраивают... скорее всякие музыкальные, потому что дешевле... тематический народ — как правило, состоятельный, им в лом переть в какие-нибудь дальние дали... Я знаю три тематических клуба: один находится в трёх минутах от Филей, второй на Покровке, и третий в десяти минутах от Чистых прудов. Насчет закрытых и суперэлитарных ручаться не могу... Как-то так.
— Ага, спасибо!
— Еще одно. Твое описание клуба больше походит на кубриковские широко закрытые глаза. В Москве все проще — как правило, если это клуб не уровня ви-ай-пи, то он состоит как бы из двух помещений. Первое относительно цивильное, с намеками на тему в виде изображений триникси, вероятно, еще каких-нибудь атрибутов, которые постороннему человеку кажутся элементами декора, но дают возможность понять тем, кто в теме, что клуб действительно тематический. Второе помещение либо в подвале, либо вход в него не прямой. Это уже собственно тематическое помещение, с крупными девайсами, типа станка, андреевского креста, лебедки для подвеса, рамы и всего прочего... Собственно, тут довольно простое объяснение — владельцам надо же как-то зарабатывать бабло, а БДСМ-щики в клубах сидят не круглые сутки, где-то раз в неделю примерно. А то и реже. Поэтому основное помещение работает как обычное кафе или банальный бар. В жизни все проще. Взять ту же пресловутую «Евразию», где в ресторанной части проходила обычная ванильная свадьба, а в остальной — наша репетиция Темного бала. Я-то вообще больше в фетише, а не в БДСМ, но эти направления сильно пересекаются, в том числе, за счет одних и тех же людей... Короче, в них много общего.
— Понятно. Ну, я немножко пофантазировал, скажем так. Использовал чужие стандарты. Это как с фильмами про «Безмолвного свидетеля» — хочется чего-то идеально-недостижимого.
— Ну да... я же не критикую — в конце концов — у каждого свое видение, например, в стиле этого можно вписать туда еще чего-нить покруче... но если хочется изобразить что-то более похожее на реал, то как-то так... и еще — названия клубов либо как-то связаны со словом «dungeon» — подземелье, либо являются какими-то совсем нейтральными. Причем, это не только у нас, но и за рубежом тоже.
— Все равно — спасибо!
— Всегда пожалуйста. Удачи!
Да уж. Если и она ничего не знает, то к кому же еще обращаться-то?
А может дела обстоят намного проще? Не верю я в ее полную невинность в этом вопросе. Как и Инвайтеру не верю. Все они прекрасно всё знают и понимают, но предпочитают помалкивать, дабы не сболтнуть чего лишнего. Вполне рациональный подход, понимаю. Наверное, действительно имеются темы, которых лучше не затрагивать, а к их материальным воплощениям не прикасаться и даже близко не подходить.
Иными словами, ничего ценного выудить из этой клубной карты не удалось. Полный облом.
Вот после всего этого я и спрятал досье на Емецкого, чтобы дома не хранить и с собой не таскать. Мало ли как оно повернется.
* * *
Подарок прислали по почте. Вернее — извещение на него.
По обычной Почте России, что представлена железными ящиками на стене первого этажа в холле. Вечно туда суют всевозможный спам: рекламу; визитки разнообразных индивидуалов и корпораций — от электриков до проституток; объявления о замене окон или батарей; портреты кандидатов в мэры и прочий мусор. Для подобной продукции на полу обычно стоит картонная коробка. Уборщица регулярно выкидывает содержимое на помойку, и емкость никогда не переполняется. Иногда, правда нечасто, приходят нужные вещи: разнообразные счета, бесплатные газеты, что незаменимы, как упаковочный материал; объявления жилищного кооператива; извещения. Вот поэтому-то и приходится внимательно следить, дабы не выбросить ненароком что-нибудь полезное.
Извещение на подарок меня почему-то испугало.
Вообще-то всегда, еще с детства, я до ужаса боялся получения всяких подарков. Как правило, дарили нечто лишнее, ненужное или неприятное. Обычно одежду, что была или велика, или мала, или бесила своим фасоном; какие-нибудь нелепые безумно дорогие игрушки, в которые неинтересно играть; бесценные иллюстрированные книжки, которые скучно читать и вдобавок «что-нибудь вкусенькое», от чего у меня, как правило, болел живот.
Подарки долго потом валялись в комнате, захламляя и без того ограниченное жилое помещение, путались под ногами, ломались и постепенно выкидывались на помойку. При этом приходилось выслушивать упреки от родителей, что такая-то тётя, или такой-то дядя подарил (подарила) мне эту замечательную вещь, а я, такой нехороший, ее даже не читал, не играл, не использовал по назначению.
Но случались и неожиданные исключенья. Моя единственная родная тётушка всегда отлично знала, что мне нужно в данный конкретный момент, и дарила именно это. Она дарила что-нибудь биологическое: живого сцинка (который жил потом у меня многие годы, пока его не вытащил из террариума и не задушил кот младшей сестры); гигантскую рогатую раковину морского моллюска мурекса; зуб мамонта; отпечаток рыбы и другие замечательные вещи.
Другая тетушка (вернее — жена брата моей бабушки, но называл я ее тетей) всегда дарила исключительно деньги. Я тогда увлекался биологией, и копил на хороший профессиональный биологический микроскоп. Средства шли в фонд покупки оптического прибора. Кончилось тем, что приобрел я на собранную сумму нечто иное, но это была уже совсем другая история.
Троюродная сестра — единственный близкий по духу и возрасту человек — подарила справочник «Земноводные и пресмыкающиеся СССР» с великолепными иллюстрациями Кондакова. Я всегда испытывал восхищение перед рептилиями и амфибиями. Эта книга до сих пор у меня на полке.
Другим интересным исключением стала оригинальная вещь — ракета, которую надлежало до середины наполнить водой, при помощи специального насоса туда же закачать сжатый воздух, направить вверх, и, нажав на рычажок, отпустить. Кто подарил — я, к своему стыду, уже и не помню. Запуски проводились в городском дворе, а в связи с плотностью застройки, особого простора для полетов не имелось. В жаркие дни игрушка доставляла массу удовольствия мне и моим приятелям. Выбрасывая рабочее тело (воду) под давлением сжатого воздуха, ракета долетала аж до пятого этажа, что казалось ух как круто. Кончилось тем, что кто-то перекачал, и ракета оглушительно лопнула. Однако перед этим, летательный аппарат несколько раз умудрялся попадать на балконы и в окна соседям, что вызвало много шума, жалоб и громких скандалов со стороны скучных и неинтересных взрослых. Наверное поэтому, летающие игрушки никто мне больше уже не дарил, а зря. В детстве я питал слабость ко всему летающему и необычному.
