Паучий дар - Хардинг Фрэнсис

Набережная превратилась в барельеф изумленных лиц. Суда, которые могли отойти от Келлена, торопились убраться подальше. Неттл стояла на пирсе, тыча пальцем в его сторону, и, кажется, что-то объясняла. Плеск волн возле ушей мешал Келлену услышать, о чем они говорят.

«Я не смогу вечно держаться на воде, – подумал он. – Но так я хотя бы никому не причиню вреда». Ярость, придававшая ему сил, наконец схлынула. Келлена замутило, он почувствовал, что жутко замерз, а промокшая насквозь одежда тянет его ко дну.

В конце концов Департамент дружеских отношений прислал за Келленом ловцов теней, словно он был призрачным бельком из Мари, которого случайным течением вынесло в гавань. На берег ему разрешили сойти, только когда он согласился надеть железные кандалы.

В педальном экипаже Келлена доставили в местную тюрьму. Его сопровождали два чиновника из Канцелярии: они сидели напротив и следили за ним, словно ястребы. Неттл с ними не поехала, поэтому он молча ерзал и тревожился за нее. Келлен волновался, сильно ли у Неттл болит голова после удара? И не навредило ли ей вышедшее из-под контроля расплетательство?

Его отвели в одиночную камеру в подвале, чтобы там, по-прежнему закованного в кандалы, запереть в железной клетке. Только тогда до Келлена наконец дошло.

Это камера для проклинателей. Меня заточили, как проклинателя.

Он надеялся, что внутри всколыхнется гнев, но там было пусто. Келлен мог думать только о кричащем человеке, чья рука расплеталась у него на глазах. Следующие два дня стражники приносили Келлену еду, воду и книги. Посетители к нему не заглядывали. Кажется, впервые у Неттл не получилось сесть в тюрьму вместе с ним. Наверное, все боялись, что он превратит ее в клубок спутанных нитей. И, возможно, были правы.

Как-то раз он услышал приглушенный разговор за дверью камеры. Келлен узнал голоса чиновников из Канцелярии, которые приходили домой к Леоне Тарл.

– Я знаю, что мальчик не проклинатель, но куда еще мы могли его посадить? Инспектору Тарл следовало предупредить нас, что он представляет угрозу! Повезло еще, что никто не погиб. Мы не можем позволить человеку такой силы оставаться на свободе! – сказал один.

– Все было бы иначе, будь от него какая-то польза, – согласился с ним собеседник. – Но он не способен снимать проклятия, которые накладывают Освободители. Так можем ли мы быть уверены, что он вообще умеет их снимать? Немало шарлатанов твердит то же самое…

– Что ж, когда его отвезут в Красную лечебницу, он перестанет быть нашей заботой.

Келлен крепко зажмурился и попытался подавить подступающую панику. Он вспомнил серых заторможенных пациентов лечебницы, в тяжелых шлемах и кандалах. Теперь он присоединится к тем, кого сам туда отправил. Он будет шаркать, рыдать и бесноваться в комнате без окон и, возможно, больше никогда не увидит небо.

Посреди ночи Келлена разбудил скрежет отодвигаемых засовов. Поморгав, он уставился в дверной проем, в котором появился силуэт Галла. В одной руке болотный всадник держал железный шлем с намордником и ошейник с цепью. Келлен испуганно пополз назад, пока не уперся спиной в стену. Болотный всадник прижал палец к губам.

– Надевай! – прошептал он.

Келлен сообщил Галлу, куда ему следует засунуть этот шлем, – со всеми анатомическими подробностями.

– Я сказал охране, что пришел забрать тебя в Красную лечебницу, – тихо проговорил Галл. – Если не наденешь шлем, когда мы выйдем отсюда, они что-нибудь заподозрят. Нам нужно вывезти тебя и Неттл из Миззлпорта. Причем как можно скорее.

Келлен вышел из тюрьмы вслед за Галлом, который вел его на цепи. Сердце у Келлена отчаянно колотилось. Тяжелый шлем мешал смотреть по сторонам, так что он не знал, глазеют на него люди или нет. Он до последнего не осмеливался поверить в происходящее, пока дверь тюрьмы не распахнулась в теплую летнюю ночь и Келлен не увидел на улице черную карету. Кажется, впервые он был ей рад.

Галл демонстративно затолкал Келлена в экипаж, внутри которого ждала Неттл. Глаза у нее тревожно блестели, на коленях сидел Янник. К огромному удивлению Келлена, она наклонилась вперед и неловко обняла его. Обычно Неттл никого не обнимала по доброй воле.

– Я боялась, что мы опоздаем! – сказала она.

На лбу у нее темнел синяк с маленьким порезом, но было непохоже, что кожа где-то отошла от плоти.

– С тобой все хорошо! – выпалил Келлен. От облегчения его едва не стошнило. – Ты не… ты не пострадала из-за меня…

Неттл покачала головой. Пока карета плавно катила по кое-как освещенным улицам, Келлен снял шлем и расстегнул кандалы. Неттл протянула ему знакомые перчатки с железными заклепками, и он вдруг проникся к ним теплотой. За окнами экипажа, как стены ущелья, вздымались темные дома.

– Мы увезем тебя из Миззлпорта, – сказала Неттл. Она открыла окно ровно настолько, чтобы Янник смог вылететь. Келлен заметил на ноге у чайки трубочку для писем. – Это послание Расплетенным: хочу дать им знать, что ты в безопасности, – объяснила Неттл и криво усмехнулась. – А то некоторые уже собрались штурмовать тюрьму.

Келлен удивленно хохотнул. Но даже такие новости не смогли улучшить его настроение.

– Меня хотели отправить в Красную лечебницу, – сказал он, чувствуя, как сжимается горло.

– Вот уж сомневаюсь, – мрачно ответила Неттл. – Ты не слышал? – Она протянула Келлену листок бумаги с грубо напечатанными словами. – Многие влиятельные чины из Канцелярии получили его прошлой ночью.

Келлен пробежал глазами письмо.

«Как вам уже известно, я являюсь членом группы Освободителей. Те из вас, кто хорошо меня знает, возможно, будут потрясены и почувствуют себя преданными. И правда, я действовал в тени и нарушал закон, но иного выхода я не видел. Это был единственный способ помочь соотечественникам, которых испокон веку преследовали и держали в заточении, даже если они не совершили никакого преступления.

И мы бы с радостью продолжали тихо спасать невиновных, если бы сами не подверглись нападению. Мне жаль, что нам пришлось прибегнуть к жестокости. Я также сожалению о страданиях, которые принесут три последних проклятия, но у меня не было другого способа убедить вас прекратить охоту на нас.

Несмотря на все, что моим друзьям пришлось вынести, им не откажешь в здравомыслии. Они хотят лишь, чтобы их оставили в покое. И пусть меня вынудили бежать из собственного дома, я все еще открыт для переговоров.

Рыцарь-клерк и мастер-амбассадор

Шэй Эммет»

– Хитрый ублюдок! – воскликнул Келлен, чувствуя, как внутри поднимается волна злости. – Поверить не могу, что этот Эммет хочет заключить с нами сделку после всего, что он натворил. Никто и слушать его не станет!

– В Канцелярии станут, – серьезно сказала Неттл. – Когда я в последний раз была в кабинете начальника порта, то подслушала двух глав департаментов. Три последних проклятия до смерти всех напугали. Никто не хочет, чтобы их близкие превратились в облака. Так что некоторые руководители Канцелярии уже начали переговоры с Эмметом.

Келлен с трудом проглотил ругательства, которые так и вертелись на языке. С другой стороны, чему он удивляется? Это же Канцелярия. Они даже с Марью умудрились Пакт заключить. Естественно, чиновники задались вопросом, не лучше ли пойти на сделку с Освободителями.

– Тогда зачем мы старались? Зачем Леона собирала доказательства и превратилась в летучую мышь, если в итоге Освободители все равно получат, что хотят? И кстати, что им нужно?

– Я знаю далеко не все, – ответила Неттл. – Но они заставили Канцелярию пообещать, что никто не будет искать их, пока идут переговоры. И… еще попросили передать им тебя. В качестве жеста доброй воли.

– Что? – У Келлена внутри все заледенело. – Меня? Зачем я понадобился Освободителям?

Он запоздало вспомнил, что сказал главный составитель, когда передавал его громилам из Освободителей: «Не бойтесь. Вы нужны им живыми». Потом ему на ум пришла засада у канала. Неужели Освободители надеялись схватить его при помощи костяной клетки Танцующей звезды?