Песах Амнуэль - Салат из креветок с убийством
— Погодите, — сказал Беркович, взглянув на часы. — Давайте по порядку. Как фамилия соседей?
— Зингеры. Альберт и Ида.
— Сколько им лет?
— Альберту под пятьдесят, Ида моложе лет на пять.
— Дети?
— Нету у них детей. Ида рассказывала — был сын, но умер вскоре после рождения, а больше она не решалась, врачи не советовали, потому что…
— Понятно, — перебил Беркович. — Расскажите о соседях. Как они жили?
Из довольно путаного рассказа Ольги старший инспектор понял, что Альберт вел странный образ жизни — вставал поздно, где-то пропадал до вечера, приходил возбужденный, кричал на жену так, что слышно было на лестнице. Жена его Ида работала на маленькой кондитерской фабрике. Жили небогато, и самое странное заключалось в том, что вполне могли жить в достатке: Ида несколько раз говорила Ольге, что у нее есть сберегательная программа, доставшаяся в наследство от отца, и на проценты от суммы, содержавшейся на закрытом счете, можно было если не шиковать, то по крайней мере не думать о завтрашнем дне. Ида, однако, точно следовала отцовскому завещанию: денег со счета не снимать, проценты вкладывать в ту же программу. Альберт возмущался, из-за этого и происходило большинство семейных ссор, Ольге даже казалось, что муж бил Иду, но утром женщина выходила из дома причесанной и веселой, следов побоев обнаружить не удавалось — возможно, все действительно ограничивалось криками, как это принято в израильских семьях.
Ольга не понимала поведения соседки, но, в отличие от Альберта, не считала Иду ненормальной — просто женщина слишком любила отца и следовала его воле. Альберт ничего не мог поделать со своей женой, скандалы становились все чаще, и Ольга все больше проникалась ненавистью — не к Иде, конечно, а к ее мужу.
— Как вы с Идой общались? — спросил Беркович. — Она ведь не понимала по-русски?
— Почему не понимала? — удивилась Ольга. — Прекрасно понимала, говорила с трудом, верно, но понимала абсолютно все. Ее мать была из России, отец — румын, с Альбертом они здесь познакомились, а когда Ида выходила замуж…
— Понятно, — прервал Беркович. — Так что произошло в конце-то концов?
Позавчера Ольга вернулась домой с работы поздно и обнаружила у подъезда машину “скорой помощи”. Дверь в квартиру Зингеров была распахнута, на лестничной площадке толпились соседи, они-то и сказали Ольге, что Ида только что “нифтера”, ее уже увезли, как все это быстро, утром была здоровая, а сейчас уже на том свете, время такое, одни нервы, а от нервов сердце, а от сердца, понятно, и умереть недолго.
Ольга заглянула в салон и увидела слонявшегося от стены к стене Альберта, который был явно не в себе и что-то бормотал под нос со злым выражением на лице. Тогда-то Ольга и прониклась странным убеждением, что он убил жену, представив ее смерть как результат сердечного приступа. Альберту смерть Иды была выгодна — он получал, наконец, возможность снимать деньги с ее счета и жить припеваючи. По мнению Ольги, Альберт был человеком, вполне способным на убийство.
— Нехороший человек — это не доказательство, — сказал Беркович. — Посидите, пожалуйста, в коридоре, я сейчас запрошу результат вскрытия, если оно было сделано, и мы с вами продолжим разговор, хорошо?
Ольга вышла из кабинета, хотя ей очень хотелось остаться и смотреть, как работают в полиции, и каким образом этот русский инспектор сумеет, не выходя из-за стола, получить все нужные ему сведения.
Когда через полчаса Беркович выглянул в коридор, женщина сидела на диванчике и внимательно рассматривала каждого проходившего мимо полицейского.
— Входите, пожалуйста, — пригласил он Ольгу. — Вот передо мной медицинское заключение, выданное врачом больницы, куда вашу соседку привезли, когда у нее начался приступ. Здесь сказано, что Ида Зингер умерла позавчера в двадцать один час сорок минут в результате обширного инфаркта миокарда. В течение последних четырех лет она страдала ишемической болезнью сердца, у нее бывали приступы, и она находилась под наблюдением семейного врача больничной кассы Леумит. Поэтому врач не удивился, когда ему вчера утром сообщили о смерти госпожи Зингер.
— Это его проблема, — заявила Ольга. — Я жила с ними рядом и хорошо изучила Иду. С таким сердцем, как у нее, она прожила бы до восьмидесяти. А сейчас есть такие препараты, что никто не догадается. Сама читала: похоже на естественную смерть, а на самом деле — отравление.
— Ну, — усмехнулся Беркович, — это в детективах. Там чего только не напишут…
— Вы же полицейский! — возмутилась Ольга. — Не можете же вы отрицать…
— Не могу, — согласился Беркович. — Но препараты, о которых вы говорите, чрезвычайно сложно достать. Откуда Альберт мог их взять?
— Это ваша проблема — выяснить!
— Были бы основания…
— Они есть! Только Альберт выигрывает от ее смерти! И он ей всегда угрожал! Когда они ругались, он кричал: “Подожди, я до тебя доберусь!” Не только я, все соседи слышали. И потом, эта чашка кофе! Почему вы не обращаете внимания на чашку кофе?
— Какую чашку? — встрепенулся Беркович.
— Ну как же! Когда я вошла в салон, на журнальном столике стояла чашка, на дне ее были остатки кофе. Я сразу подумала: почему чашка одна? Ведь они оба любили кофейничать. Но в тот вечер Альберт почему-то пил коньяк — на столике стояли бутылка и рюмка.
— А может, коньяк пила Ида, а Альберт — кофе? — предположил Беркович.
— На краю чашки были следы помады! — объявила Ольга, и Беркович впервые внимательно посмотрел на посетительницу. Она, конечно, была не права, но в наблюдательности ей нельзя было отказать.
— А полицейские, которые пришли и все осматривали, не обратили на это никакого внимания! — воскликнула Ольга.
— Ну, хорошо, — согласился старший инспектор. — Допустим, Ида выпила кофе, у нее начался приступ…
— Потому что кофе был отравлен! Это был яд, который не оставляет следов!
— А, ну да… Так чего же вы хотите? Чтобы задержать Альберта, улик недостаточно.
— Недостаточно? Смерть есть, мотив есть, чашка кофе есть. И это не был обычный кофе!
— Почему вы так думаете? — поднял брови Беркович.
Ольга замялась, но, решив, видимо, идти до конца, сказала:
— Ну… Когда на меня никто не смотрел, я его попробовала. Кофе был горьким!
— Очень неразумно с вашей стороны, — осуждающе сказал Беркович. — А если бы кофе действительно был отравлен?
— Он и был отравлен! Я потом всю ночь не могла заснуть, меня мучили кошмары!
— Естественно, только что умерла соседка…
— Так вы решительно не хотите выполнять свои обязанности? — угрожающе спросила Ольга.
