Сакс Ромер - Невеста доктора Фу Манчи
На яхте также находились четверо личных слуг Фу Манчи, но от этих существ, преданных своему господину душой и телом, не удалось добиться ни слова.
Я добрался до каюты Флоретты, постучал и с трепетом вошел.
Она стояла у иллюминатора лицом ко мне. Она ждала меня!
Даже если бы я попытался описать, что было потом, у меня все равно не хватило бы слов. Достаточно сказать, что я чувствовал себя на седьмом небе от счастья.
… Когда мы наконец спустились на землю, Флоретта заговорила об отце, о том, какое это почти непереносимое счастье узнать, что твои родители живы! Она не могла дождаться дня, когда сможет обнять свою мать и готова была прямо сейчас мчаться к ней в Каир.
При этих словах ее лицо оставалось спокойным, почти бесстрастным — сказывалась многолетняя привычка сдерживать свои чувства. Но по ее чуть дрожащему голосу, по тому, как она вдруг сжимала мои пальцы, по слезинкам на черных длинных ресницах я понимал, как нелегко жилось ей, никогда не знавшей своих родителей.
Ее счастье омрачала мысль, что она обрела отца и мать ценой краха Фу Манчи; для нее это была невосполнимая утрата! Я как мог старался разубедить ее, но Флоретта ничего не хотела слышать. Она одна во всем виновата, она принесла столько несчастий близким людям!
Я понял, что Петри, догадавшись о преклонении Флоретты перед Фу Манчи, не стал открывать ей его истинное лицо, чтобы не травмировать бедняжку.
Мы еще долго оставались наедине. Наконец она сказала:
— Дорогой, тебе пора возвращаться. Я не могу выйти из каюты. Страшно представить, что я могу встретить его…
Со вздохом я оставил Флоретту и отправился к Петри. Найланд Смит все еще был там. Друзья о чем-то увлеченно спорили. При виде меня они умолкли.
— Стерлинг, мы нашли объяснение тому, что произошло с вами в клинике доктора Картье, — проговорил Смит. — Помните визит Фа Ло Ше к сраженному багровой чумой Петри и странный голос, который предупредил вас о том, что эта женщина опасна?
— Это был мой голос, Стерлинг, — сказал Петри.
Он как будто вполне оправился после ужасного недуга. Если не считать непривычной седины, поселившейся в его густых черных волосах, передо мной был тот же жизнерадостный весельчак Петри, которого я так любил.
Счастье — поистине чудодейственное лекарство!
В юной девушке он, словно в отражении зеркала, различает дорогие для него черты своей красавицы жены. Затем он узнает, что эта девушка — его родная дочь, похищенная злодеями много лет назад! Наконец, он обнаруживает у своей постели лучшего друга, который пришел избавить его от жалкой участи, быть может, худшей, чем смерть, — рабства!
— Я подозревал об этом, но в тот момент такое объяснение казалось невероятным, — ответил я.
— Согласен, — сказал мистер Смит. — Однако у нас припасена для вас еще одна новость — столь же поразительная, сколь и необычайная. Жертвы искусственной каталепсии, вызванной Фу Манчи, сохраняют сознание!
— Не может быть!
— Теперь вы можете представить, — заговорил Петри, — что мне пришлось пережить. К счастью, мой препарат «654» оказался весьма эффективным средством. Знай вы, как действовать после введения первой порции, я непременно бы поправился. Но продолжу. Не могу сказать точно, сколько я пролежал без памяти до того момента, когда инъекция какого-то снадобья вернула мне сознание (но не способность двигаться!). Видимо, эта чертовка Фа Ло Ше, подобравшись к моей постели, тайком приподняла простыню и сделала мне укол в бедро. О, вы не должны винить себя, Стерлинг!
— Она унаследовала хитрость папаши, — буркнул Смит.
— В конце концов она поплатилась за свое коварство, — вставил я.
— Вот как! Нам об этом ничего не известно.
— Фу Манчи приказал ее высечь.
Смит и Петри переглянулись.
— Быть может, это негуманно, но я не испытываю ни капли сочувствия, — заметил мистер Смит. — Подробности расскажете после.
— Вообразите теперь, — продолжал Петри, — что с этого момента я понимал все, что со мной происходило.
— Вы хотите сказать…
Петри утвердительно кивнул:
— Да… Это тоже. Когда я пришел в себя и обнаружил рядом эту дикую кошку, которая пытается вас одурачить, я собрал остатки воли и произнес те самые слова, надеясь предупредить вас. После этого силы мои иссякли, и я больше не подавал признаков жизни. Я слышал, как меня объявили мертвым, видел слезы на глазах доктора Картье… Опасаясь распространения заразы, — с чумой, как вы знаете, не шутят! — меня поспешили отправить в покойницкую. Санитары обращались со мной не слишком почтительно, уверенные, что имеют дело с мертвецом. Меня положили в гроб и закрыли крышкой.
— Боже милосердный! — воскликнул я, пораженный мужеством рассказчика.
— Угадайте, Стерлинг, о чем я думал, лежа в душном холодном гробу? Я молился, чтобы никто не помешал Фу Манчи осуществить его план до конца! В том, что происходящее со мной — его рук дело, я не сомневался. Он решил похитить меня, и первая часть задуманного была выполнена блестяще. Но если вам, мои друзья, удалось бы сорвать его замысел, то я был бы…
— Похоронен заживо! — со стоном выдавил Найланд Смит.
— Именно так. Впервые в жизни я от всей души желал вам неудачи, старина! Вы видите мои волосы? Они побелели за те часы, которые я провел в темном чреве гроба. И когда до моего слуха донесся скрип откручиваемых винтов, которыми крепилась крышка, слаще музыки для меня нельзя было придумать. Я возблагодарил Бога за избавление от ужасной гибели. Надо мной склонились две раскосые бирманские физиономии, но они показались мне ангелами, спустившимися с неба.
— Не теряя времени, они извлекли мое окоченевшее тело из гроба, погрузили в гамак и быстро понесли к машине, поджидавшей в соседнем переулке. Кого они положили в гроб на мое место, я не знаю. Машина тронулась, и спустя час мы прибыли к воротам виллы «Сент-Клер де ла Рош». Доктор-японец, назвавшийся Ямамото, сделал мне укол какого-то лекарства. Через несколько минут одеревеневшие мышцы размякли, тело расслабилось, и я обрел способность двигаться.
Японец влил мне в рот несколько глотков жидкости, вкусом напоминающей бренди. Теперь мы знаем, что это за снадобье, — он искоса посмотрел на меня. — Это эликсир жизни.
— Доктор Ямамото на яхте? — спросил я.
— Нет. Вскоре после вашего ухода, Стерлинг, меня взгромоздили на некое подобие носилок и подземными коридорами понесли через пещеру к лагуне. С помощью надувной лодки, которая, видимо, входит в снаряжение подводной лодки, меня переправили на противоположный берег, протащили по ходу в горе и вынесли на пляж, зажатый со всех сторон скалами. Там нас уже дожидался катер. Он доставил нас прямо на борт «Лолы», стоявшей на якоре в порту Монако. Во время путешествия доктор Фу Манчи лично сопровождал меня. Флоретта тоже была с нами.
